Эдмунд Фелпс - Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений
97
См. веб-сайт International Herald Tribune, www.iht.com, March 5, 2010.
98
Ammous and Phelps, «Climate Change, the Knowledge Problem and the Good
Life» (2009). См. также: Volpi, «Soya Is Not the Solution to Climate Change» (2006).
99
В своей статьей 1933 года «Направления экономического мышления» («The Trend of Economic Thinking») Хайек писал, что laissez-faire — это «не окончательный и не единственный вывод» (p. 134). В «Дороге к рабству» он размышлял о том, что «Наверное, ничто так не повредило либерализму, как настойчивость некоторых его приверженцев, твердолобо защищавших какие-нибудь эмпирические правила, прежде всего laissez-faire» (Hayek, The Road to Serfdom, p. 13; Хайек, Дорога к рабству, с. 44). Трактат вызвал неоднозначную реакцию. Достаточно благосклонно отнесся к нему Кейнс, который в своем письме Хайеку высказал свое глубокое восхищение книгой, заметив затем, что он не согласен с ней только в одном пункте. Он отстаивал совершенно другой перечень государственных форм деятельности, причем его повестка с современной точки зрения представляется столь же странной, что и список Хайека. Гневная реакция некоторых читателей выглядит совершенно необъяснимой для современных исследователей. В 1994 году, спустя 60 лет после выхода «Дороги к рабству», Амартия Сен высоко оценил эту книгу в своей статье в Financial Times. Очевидно, что Хайек был больше других встревожен утратой индивидуальной свободы — именно такого результата он ожидал от плана британского экономиста Уильяма Бевериджа, который предусматривал создание большой системы социального страхования и других форм государственного вмешательства в экономику.
Кстати говоря, многие считают, что «Дорога к рабству» была критикой советского социализма, обосновываемой предыдущими теоретическими работами Хайека. В действительности же, это был ответ Хайека тем британцам, которые говорили, что не было никаких причин для войны с нацистской Германией. Если на то пошло, то это было предостережение об опасностях поддерживаемого государством корпоративизма по образцу Германии, а не советского коммунизма, хотя Хайек часто имел в виду и его. Возможно, Хайек увидел признаки корпоративизма в крайней форме государства всеобщего благосостояния, отстаиваемой Бевериджем. Во время войны экономистам Гитлера как-то попали в руки листовки с изложением плана Бевериджа, которые были разбросаны над оккупированной нацистами Европой. Нацисты тут же отметили: «Вот именно этого мы и хотим тут, в Германии!». См.: «Commission on Social Justice: Beveridge’s Appeal for an Attack on Five Giant Evils», The UK Independent, October 25, 1994.
100
См.: Sidorsky, «Modernism and the Emancipation of Literature from Morality», а также: Sidorsky, «The Uses of the Philosophy of G. E. Moore in the Works of E. M. Forster».
101
Тённис стал свидетелем этого разрушения еще в молодости, когда жил в Шлезвиге. Позже он отошел от Маркса, заявив, что специализация существовала в общинах веками и, на самом деле, укрепляла их. Он не был фашистом. В 1932 году он вступил в Социалистическую партию, просто чтобы позлить нацистов. Главная работа Тённиса была впервые опубликована в Лейпциге в 1887 году, когда он был еще молод, — она называлась «Gemeinschaft und Gesellschaft» (в русском переводе — «Общность и общество». — Примеч. пер.). Хотя «Gesellschaft» часто обозначает «общество» в смысле «фирмы», так что название можно было бы перевести как «Сообщество и бизнес», Тённис имел в виду «общество» как обозначение современной цивилизации, включая и бизнес. Издания 1912 и 1920 годов смогли привлечь к себе внимание широкой публики. Новый перевод на английский, опубликованный в 2001 году, носит название «Community and Civil Society» («Сообщество и гражданское общество»).
102
Freud, Civilization and Its Discontents (p. 50); Фрейд, «Недовольство культурой»
(с. 178). Фрейд хотел, чтобы агрессия стала конструктивной, иначе разразится еще одна война. Заглавие немецкого издания 1930 года — «Das Unbehagen in der Kultur» — стало некоторой проблемой, когда понадобилось перевести термин «Unbehagen». Сам Фрейд предложил вариант «неудобства» (discomforts.) Его переводчик 1930 года Джоан Ривьер предложила «недовольство» (discontents). Под «Kultur» Фрейд имел в виду всю совокупность накопленных знаний, практик, установок и даже «орудий». Сегодня орудия и даже технологии обычно причисляются не к «культуре», а к «цивилизации».
103
Классическим исследованием является эссе 1925 года Франца Роха, пере
изданное в 1995 году. Многие примеры по этому периоду приводятся в работе Силвера «Хаос и классицизм»: Silver, Chaos and Classicism. Некоторые из близких вопросов освещаются в более ранней работе Силвера «Корпоративный дух» (Esprit de Corps).
104
Политика защиты включала и некоторые этнические аспекты. Угрозу конкуренции, от которой Христианско-социальная партия собиралась защищать католический нижний класс, представляли главным образом предприниматели-евреи. Немецкие националистические партии хотели, чтобы правительство использовало свои полномочия для защиты немцев от конкуренции со стороны славян и особенно евреев. Социалисты придерживались того же мнения. СДПГ хвалилась тем, что именно она, а не какая-нибудь корпоративистская группа, была истинным противником «крупных капиталистов-евреев», «еврейских эксплуататоров» и «богатых евреев». Она лезла из кожи вон, подчеркивая, что ее противник — евреи, хотя среди этих противников и в самом деле было непропорционально много евреев. В этот период антисемитизм был довольно характерен для Европы. См.: Muller, The Mind and the Market (p. 353). Следовало бы спросить, критиковали ли успешных предпринимателей потому, что те были евреями, или же, наоборот, успешных евреев критиковали потому, что те были предпринимателями. Похоже, что все-таки первое, поскольку для Европы уже давно была характерна неприязнь к евреям. Но это еще не всё. Проблема, которую корпоративисты позже назвали «еврейским вопросом», заключалась не в еврейской идентичности многих граждан Германии, а, скорее, в том, что многие успешные евреи принадлежали к лагерю «либерализма», который играл ключевую роль в рождении экономической современности, а не к корпоративистскому лагерю. Первым решением стала конфискация их фирм, а «окончательным решением» был холокост.
105
Сардинский «Альбертинский статут» (Statuto Albertino), действие которого сыном короля Карла Альберта было распространено на всю Италию при его восшествии на трон, не предполагал юридической оценки действий правительства.
