Вячеслав Зиланов - Россия теряет Арктику?
Для рассмотрения этого обвинения в перелове были привлечены огромные ресурсы с обеих сторон – счетные палаты России и Норвегии, специально созданная рабочая группа и т. д. Сейчас этот вопрос медленно угасает. Но он сделал свое дело – повесил, пусть временно, клеймо браконьеров на российских рыбаков, осуществляющих промысел в Баренцевом море. Российские власти энергично борются с нарушением правил рыболовства и теми отдельными браконьерами, которые, к сожалению, еще имеются, но не в таком масштабе, как это выставляет норвежская сторона.
Кому и для чего это было нужно? Позволю высказать предположение: для компрометирования российского рыболовства на европейском рынке с тем, чтобы затруднить сбыт продукции нашим рыбакам. Убрать конкурента «чистыми» методами.
В целом все же в советский период с введением в Баренцево море 200-мильной экономической зоны вдоль континентального побережья СССР и Норвегии, достижение договоренностей по временному режиму рыболовства в смежном участке, наличием морского района попадающего под действие Договора о Шпицбергене и 200-мильной рыбоохранной зоны Норвегии вокруг архипелага Шпицберген, удалось гармонизировать некоторые меры рыболовства. Вместе с тем все это создало самый сложный в правовом отношении районы рыболовства Баренцева моря (рис. 3).
Тем не менее, достигнутый в годы холодной войны пакет договоренностей между Советским Союзом и Норвегией позволил избежать крупномасштабных конфликтов и конфронтации в области рыболовства. Более того, были приняты совместные меры по управлению запасами морских живых ресурсов Баренцева моря на основе скоординированных научных исследований двух стран, и созданы определенные меры доверия и механизмы для рассмотрения возникающих проблем, в частности СРНК. Весь этот комплекс мер позволил отечественному рыболовному флоту Северного и Западного бассейнов, несмотря на сложный правовой режим различных районов Баренцева моря, устойчиво осуществлять промысел по всей его акватории уже в условиях новой капиталистической России. Вылов нашего флота за последнее двадцатилетие (1992–2011 гг.) составил в средним 542 тыс. т в год, а в последние три года он колеблется от 615 до 714 тыс. т (табл. 4).Таблица 4
Российский вылов морских живых ресурсов в Баренцевом море за 1992–2011 гг. (по данным ПИНРО)
Восточный тупик
Дальневосточные моря, омывающие побережье России и прежде всего Берингово и Охотское, имеют большое значение в отечественном рыболовстве страны. В советское время здесь добывалось более 5 млн т рыбы и морепродуктов в года. Среди них такие, как лососевые, сельдевые, краб, сардина – иваси, сайра, минтай и целый ряд других объектов промысла. Меньшее значение для отечественного рыболовства имеет Японское море и совсем незначительное – Чукотское море. Хотя прибрежных соседних с нами стран на Дальнем Востоке, в отличие от Баренцева моря, трое – КНДР, Япония и США, все же наиболее протяженное соприкасающееся водное пространство граничит только с одним государством – США. У нас общая с ними часть Тихого океана, все Берингово и Чукотское моря. К тому же выход из этих морей в Мировой океан весьма ограничен. Из Берингова моря проход перекрыт Алеутскими островами, принадлежащих США, а в Чукотском море на севере льдами, на восток вновь США и вновь льды. Словом, образно говоря, восточный тупик. В нем, с объявлением в 1977 г. 200-мильных зон Советским Союзом и США, необходимо было решить возникающие проблемы для нашего рыболовства на участке протяженностью более 1500 миль. Особенно это касалось Берингова моря, где наши рыболовные суда работали по всей его акватории: как в западных, так и в восточных районах моря. В последнем районе на основе межправительственных соглашений с США.
При решении этой проблемы рыбаки впервые в своей практике столкнулись с такой дипломатией, когда политические амбиции руководства страны ведут к экономическим потерям и прежде всего в рыболовстве. В этом отношении разграничение морских пространств в Беринговом и Чукотском морях между СССР И США весьма поучительно и является одной из пораженческих страниц горбачевско-шеварнадзовской политики и дипломатии. Само заключенное Соглашение и его положение вероятнее всего послужило переговорщикам-мидовцам прототипом для Договора 2010 г., касающиеся Баренцева моря.
Беринговоморский просчет… или политический расчет?
День 12 июня 1990 г. был в Минрыбхозе СССР обычным рабочим днем, как все остальные. С утра на моем рабочем столе (а в то время я занимал должность заместителя министра, курирующего международные связи отрасли) – сведения о дислокации флота, суточных выловах в различны районах, информация из двух десятков зарубежных представительств Минрыбхоза и более трех десятков смешанных компаний, сообщения по рыболовным вопросам от послов, МИД, и целый ряд других документов. На их анализ обычно уходило 1–1,5 ч. Быстро просматриваю. Радуют уловы в Беринговом море. Здесь работают около 40 наших крупнотоннажных судов. Минтай ловится отлично, в основном в центральной части моря, ближе к о. Святого Матвея. Вдруг привлекает настороженное внимание сообщение совпосла из США и информация нашего МИД. В первом говорится о подписании Соглашения между Советским Союзом и США о разграничении морских пространств в Беринговом и Чукотском морях. А в мидовском документе – что Соглашение 1990 г. вступает в силу временно, до ратификации с 15 июня 1990 г., и что наши суда должны соблюдать границу, обозначенную в самом Соглашении. Далее идут координаты.
Как же так, – ловлю себя на мысли, – только подписали, и уже… вступило в силу? Обязательно должна быть ратификация и только потом вступление в силу. Кто принял такое поспешное решение? Надо немедленно выводить всю беринговоморскую экспедицию из тех районов, где они ведут лов, так как эти участки моря отходят к США. Связываюсь с МИД. Ответ обычный – мы только получили, это министр Шеварднадзе договорился с госсекретарем Бейкером о временном применении Соглашения 1990 г. Вам, Минрыбхозу, осталось выполнять – выводите флот. Все разговоры закончились, соглашение подписано, обменные письма о временном примирении вступают в силу с 15 июня 1990 г. Докладываю ситуацию министру Николаю Котляру. Принимаем решение – выводить флот.
От дальневосточного руководства, от капитанов, рыбаков пошли протесты с крепкими рыбацкими словами. И все же решение о выводе выполнено, потеряны десятки тысяч тонн улова, сотни тысяч рублей ущерба. Рыбаки метко окрестили эту сделку по разграничению морских пространств как «линию предательства Шеварднадзе». Как все это могло произойти? И кто дал сигнал скорее форсировать заключение и немедленно вступить в силу столь не популярному и ущемляющему отечественные интересы в Беринговом море Соглашению? Что это – политический расчет или личный просчет?
