Олег Рашидов - Сколково: принуждение к чуду
РОСНАНО начало поддерживать развитие сети неформальных частных инвесторов, спонсируя мероприятия Национальной ассоциации бизнес-ангелов. В компании справедливо полагали, что если в стране возникнут условия для появления технологических компаний, РОСНАНО станет легче работать.
Единственное, на что не мог повлиять «великий и ужасный» Анатолий Чубайс, строя свою наноинновационную систему, так это на мотивацию российских ученых, которые не могли или не хотели (или их не могли заставить хотеть) обеспечить наноотрасль конкурентными технологиями.
Ждать, пока в России появится прикладная наука, времени не было, ведь РОСНАНО взяло на себя по-настоящему пионерские обязательства довести к 2015 г. объем рынка нанотехнологий в России до 900 млрд руб. и занять 3 % мирового рынка. Дефицит технологий казалось возможным преодолеть только одним способом — попробовать поискать их за рубежом.
Менеджмент РОСНАНО активно искал партнерства с крупными западными венчурными фондами в надежде на то, что с их помощью удастся разместить в России высокотехнологичные производства. «Достать те самые конкурентные технологии и привести их, привязать к России, в той части, где это будет разумно, — логично», — объяснял Анатолий Чубайс.
В компании не очень любят говорить, что работа по налаживанию сотрудничества с западными венчурными фондами с целью получения доступа к конкурентным технологиям продвигалась непросто. С некоторыми ведущими американскими венчурными фондами, такими как Sequoia Capital, JPJ, INA, представители российского флагмана в течение долгого времени просто не могли встретиться. Западные фонды не очень-то интересовались возможностью открытия производств в России при помощи денег российского государства. У каждого из этих фондов по 10–15 млрд долл. средств системных инвесторов. И возможности размещать заводы и фабрики в любой точке мира. Who is this Ros^no? Who is mister Chubais?
«Да, — соглашается Михаил Чучкевич, — такая проблема была, но со временем этот тренд удалось переломить. Постепенно с нами стали разговаривать и лидирующие венчурные фонды, и технологические корпорации. Они очень аккуратно начали пробовать давать нам проекты для инвестиций. Постепенно качество этих проектов прирастало. Серьезно продвинуться помогли совместные усилия с заинтересованными в появлении таких производств российскими отраслевыми корпорациями».
Курс на инвестиции в западные венчурные фонды и покупка долей в высокотехнологических компаниях за рубежом выглядели на тот момент настоящим прорывом, хотя, собственно, все это не было никакой управленческой новацией. Таким образом действуют страны, реализующие стратегию догоняющего развития, — Сингапур, Израиль, Южная Корея. Во многом благодаря этой стратегии в них появились современные производства, исследовательские лаборатории и квалифицированные кадры, а сами страны отвоевали свое место под солнцем на рынке высоких технологий.
В РОСНАНО и РВК справедливо полагали, что трансфер технологий «оттуда» поможет со временем наладить и «обратный» трансфер. Смущало только то, что явно наметившийся крен в сторону западных технологий со стороны РВК и РОСНАНО отодвигал на неопределенный срок появление на свет российского хайтека и возрождение рынка отечественных прикладных разработок.
А ведь именно этого мы хотели, создавая свои институты развития? Или нет?
В идеале суверенная инновационная система, которую строили, строили, но так и недостроили российские чиновники, должна была работать следующим образом. Ученый, придумавший прорывную технологию в российском институте, оформляет при помощи своего научного учреждения патент. Бизнес-ангел, дрожа от нетерпения, уже ждет изобретателя у проходной НИИ. Вместе они на законных основаниях создают компанию, отдав государству денежку, переводят патент из собственности государства в собственность компании. Идут в технопарк за углом, где их уже ждут. Там за небольшие деньги команда получает доступ к специальному оборудованию, помощь инженеров, специалистов по маркетингу, открывает офис (с льготными арендными ставками). Компания привлекает для развития деньги от государственного Фонда Бортника, посевные инвестиции от работающего при технопарке частно-государственного венчурного фонда. Компания растет, в ее капитал входит региональный венчурный фонд МЭРТ или один из фондов РВК. Наконец, компания покидает технопарк. На проходной уже дрожит от нетерпения крупный частный инвестор, они вместе идут в РОСНАНО и строят завод. Компания проводит IPO и покоряет мир. Ученый становится миллионером, бизнес-ангел становится миллионером, частные инвесторы, участвовавшие в становлении компании, становятся миллионерами. РОСНАНО получает прибыль, управляющие директора венчурных фондов — бонусы, инвестиционные менеджеры РОСНАНО — свои опционы. Все платят налоги. Государство отбивает деньги, потраченные на исследования. Россия поднимается с колен.
Но почему-то все никак не складывалось. Этажерка не летала.
…Мы сидели с Олегом Лозовым в московском кафе «Старбакс» на улице Покровка. У Олега Лозового, сына изобретателя Игоря Кобякова, на Покровке располагался офис. Опыт, полученный при продвижении на рынок отцовского прибора, много дал бывшему рекламщику. Со временем он открыл свою компанию — небольшой бизнес-инкубатор, который создавал стартапы в сфере IT, привлекая деньги частных инвесторов. Но маленькую технологическую компанию по производству вибродатчиков Лозовой не бросал, несмотря на то, что в 2011 г., спустя десять лет с момента основания компании, вибродатчики, способные предотвращать катастрофы, так и не сделали ни сына, ни отца миллионерами.
«Это вопрос времени», — говорит Лозовой[21]. Совсем скоро он собирался закрыть сделку с крупным венчурным фондом, созданным российским отраслевым холдингом, принадлежавшим солидному российскому олигарху. Стратегия, которую предложили маленькой технологической компании венчурные инвесторы, предполагала раскрутку продукта на производственных мощностях холдинга с последующим выходом на азиатские рынки. Найти общий язык с системой поддержки инноваций, созданной российским государством, у компании не получилось.
«У нас были предложения о сотрудничестве от институтов развития, — рассказал Лозовой, — но дело не пошло. Ни один вменяемый человек, имея действительно хороший проект, связываться с государством не будет. Государство никак тебя не развивает и никак не помогает, а только ограничивает. Российский IT-рынок продемонстрировал, как можно добиваться успеха без государственного участия. Зачем же придумывать велосипед?»
