Генри Хэзлитт - Экономика за один урок
Производитель должен использовать эту дополнительную прибыль по меньшей мере одним из трех способов, а возможно, воспользуется всеми тремя 1) использует дополнительную прибыль для расширения своей деятельности путем приобретения нового оборудования для производства большего количества пальто, 2) инвестирует дополнительную прибыль в какую-нибудь другую отрасль, 3) истратит дополнительную прибыль для роста своего собственного потребления. Какое бы направление он ни выбрал, его действия повышают занятость
Другими словами, производитель в результате своей экономии получает прибыль, которой у него ранее не было. Каждый сэкономленный на прямой заработной плате прежним изготовителям пальто доллар он платит теперь в форме косвенной заработной платы или производителям нового оборудования, или рабочим другой отрасли, куда он инвестирует свой капитал, или производителям нового дома или машины, которые он приобретает, или драгоценностей и мехов для жены. В любом случае (если только он не бесцельный скопидом) он в косвенной форме предоставляет столько рабочих мест, сколько перестал предоставлять напрямую.
Но на этом дело не заканчивается, да и не может закончиться. Если предприимчивый производитель достигает большей экономии в сравнении со своими конкурентами, то он либо будет расширять свои операции за их счет, либо и сами конкуренты начнут приобретать оборудование. Следовательно, больше работы будет опять же предоставлено производителям оборудования. Но обостренная конкуренция и оснащение производства будут приводить к снижению цен на пальто. Прежних больших прибылей у тех, кто внедряет новое оборудование, больше не будет. Норма прибыли производителей, использующих новое оборудование, начнет снижаться, в то время как производители, не внедрившие оборудование, могут вообще оказаться без прибыли. Другими словами, сбережения начнут перемещаться в сторону покупателей пальто — к потребителям.
Поскольку же пальто стали дешевле, покупать их будет большее число людей. Это означает, что для изготовления такого же количества пальто, как и раньше, требуется меньше рабочих, и теперь производится в сравнении с прошлым большее количество пальто. Если спрос на пальто, используя терминологию экономистов, «эластичен», то есть, если падение цены на пальто становится причиной расходования населением большей общей суммы на приобретение этого вида продукции, чем ранее, то тогда большее число людей может быть занято даже в производстве пальто, чем до внедрения трудосберегающих машин. Мы уже видели, как это реально происходило в истории на примере производства чулок и другой текстильной продукции.
Но новая занятость не зависит от эластичности спроса на тот или иной конкретный товар.
Предположим, что при том, что цена на пальто была значительно снижена — допустим со 150 до 100 долларов, — дополнительно ни одно пальто не было продано. Результатом этого станет то, что в то время как покупатели обеспечены новыми пальто в той же мере, что и ранее, но теперь у каждого из них после покупки будет оставаться 50 долларов, которые ранее у него не остались бы. А следовательно, человек потратит эти 50 долларов на что-то другое, чем повысит занятость в других областях.
Итак, в конечном итоге ни механизация, ни технологические усовершенствования, ни автоматизация, ни экономия и повышение производительности труда не лишают людей работы.
3
Но, безусловно, не все изобретения и открытия являются трудосберегающими машинами.
Некоторые из них, например точные инструменты, или нейлон, люситы[6], клееная фанера и пластмассы любых видов, просто улучшают качество продукции. А такие, как, например, телефон или самолет, выполняют операции, которые непосредственно человеческий труд не может претворить никаким образом. Другие же вызывают появление таких объектов и услуг, например рентгеновские установки, радиоприемники, телевизоры, кондиционеры и компьютеры, которые в противном случае просто не существовали бы.
Но в приведенном выше примере мы выбрали именно тот тип оборудования, который был особым объектом для современной технофобии.
Можно, конечно, и далее выдвигать доводы в обоснование того, что машины в итоге не лишают людей работы. Иногда утверждается, например, что машины создают новые рабочие места, которые в ином случае отсутствовали бы. При определенных условиях это может быть верным. Определенно, они могут создавать огромное количество новых рабочих мест в отдельных отраслях. Статистические данные по текстильной индустрии XVIII века как раз относятся к этому случаю. Современные показатели, вне сомнений, поражают ничуть не меньше. В 1910 году в молодой автомобильной промышленности США было занято 140 тысяч человек. В 1920 году, по мере совершенствования продукции и снижения издержек ее производства, в отрасли было занято уже 250 тысяч человек. В 1930 году, на фоне совершенствования производства и снижения издержек продолжался, занятость в отрасли составила 380 тысяч человек. В 1973 году численность занятых достигла 941 тысячи человек. К 1973 году 514 тысяч человек были заняты в производстве самолетов и узлов к ним, а 393 тысячи человек — электронных компонентов. И так происходило в любой новой отрасли, по мере того, как изобретение совершенствовалось и издержки производства снижались.
По большому счету можно сказать, что машины в огромной степени увеличивают число рабочих мест. Население мира сегодня в четыре раза больше того, каким оно было в середине XVIII века, перед бурным развитием промышленной революции. Можно определенно сказать, что машины дали толчок приросту населения, ибо без машин мир не мог бы прокормить такое количество людей. Поэтому можно сказать, что три жителя нашей планеты из четырех обязаны машинам не только работой, но и своей жизнью.
Кроме того, ошибочно рассматривать функцию или результат применения машин прежде всего в создании рабочих мест. Действительный результат применения машин заключается в росте производства, росте стандарта жизни, росте экономического благосостояния. Нет никакой премудрости в обеспечении полной занятости, даже (или в особенности) при самой примитивной экономике. Полная занятость — самая полная занятость; продолжительная, изнурительная и непосильная занятость — именно она характерна для наиболее отсталых в индустриальном отношении стран. Там, где существует полная занятость, новые машины, изобретения и открытия не способны — пока не пройдет достаточного времени для роста населения — обеспечить большую занятость. Они скорее принесут вместе с собой большую незанятость (здесь я имею в виду добровольную, а не принудительную незанятость), ибо люди могут позволить себе работать меньшее количество часов, тогда как детям и старикам более нет необходимости трудиться.
