Эдмунд Фелпс - Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений
Чтобы принять меры — хорошо продуманные меры, — правительства также должны иметь представление о том, каким путем нужно двигаться вперед. Им придется выработать элементарное понимание того, как в отлаженной современной экономике сфера бизнеса порождает динамизм. Это органическое, а не механическое порождение, если воспользоваться терминологией Бергсона и Барзена. Это не упорядоченная система: это система, поставленная с ног на голову внутренними инновациями и безумными попытками их создателей. Для вмешательства понадобятся интуиция и опыт, без них оно будет опасным. Однако у нынешнего Вашингтона мало опыта, связанного с бизнесом. В регулирующих органах немногие имеют значительный опыт работы в частном секторе, а кое-кто, по слухам, никогда даже не переступал порога офиса! Лишь немногие законодатели большую часть своей карьеры провели не в своих юридических фирмах, а в какой-то другой сфере бизнеса. В 2012 году Вашингтон наглядно показал свою наивность, когда конгресс подсчитал, что отмена налоговых льгот, введенных Бушем (которые стоили около 500 миллиардов ежегодно), обойдется в 800 миллиардов долларов годового внутреннего продукта, если вместо них не будут сокращены какие-то другие налоги. Без оценок того, во что безрассудный дефицит, вызванный урезанием налогов при Буше, уже обошелся инновациям, а следовательно, и инвестициям, тем более без оценки того, как сокращение дефицита отразится на инновациях в будущем, было неясным, ляжет ли отмена этих налоговых льгот тяжелым бременем на занятость или же рынок труда, наоборот, взлетит вверх под действием новообретенной уверенности предпринимателей в своем будущем. «Мы просто не знаем», как однажды заметил Кейнс по схожему поводу.
Следовательно, для того, чтобы государство начало заботиться о динамизме, потребуются государственные чиновники, обладающие практическими знаниями о том, как рождаются инновации и какие препятствия для них создаются в различных индустриях — от промышленного производства и банковского дела до здравоохранения и образования. Американские отцы-основатели исходили из того, что конгресс должен был состоять в основном из людей, на время прервавших свою частную деятельность, главным образом занятия бизнесом — как на крупных фермах, так и на фабриках, в конторах и лавках. Таким образом, сенаторы и члены палаты представителей должны были приходить из мира бизнеса и возвращаться обратно, когда срок действия их полномочий подходил к концу.
Но если этот метод больше неприменим, требуется иной подход. Рассмотрим сотрудников регулирующих органов. Желательно, чтобы они прошли практику в паре отраслей или специальностей. Эти специалисты, расходы на подготовку которых будут сопоставимы с расходами на подготовку экспертов по бизнесу, бухгалтеров и других специалистов такого рода, будут ожидать сопоставимого дохода, иначе немногие пойдут работать в эту область. Практиканты будут приобретать опыт и развивать чутье. Может быть, они и не постигнут глубин динамизма, но получат рабочее представление о том, с какими выгодами и издержками могут быть сопряжены разного рода ограничения.
Подобная практика была бы полезна и для законодателей, но им требуется более общая подготовка. Чтобы законодатели могли стать умелыми проводниками перестройки частного сектора в духе динамизма, им понадобятся чутье и рассудительность. Это потребует определенного образования. Кейнс как-то заметил, что экономику изучают не потому, что тот или иной теоретический результат, полученный в стандартных работах, имеет существенную ценность, а потому что для практика это способ научиться задавать правильные вопросы. Возможно, нечто вроде французского Института политических исследований (Science Po) или китайских аспирантских программ для руководителей можно было бы учредить и в других странах, включая Америку. Но есть опасность того, что основные представители законодательной власти попадут под влияние гуру с сомнительными идеями. Лучше создать систему, побуждающую их самостоятельно читать и обсуждать прочитанное. Законодатели могут найти литературу, которая даст им первоначальное представление о том, как инновации работали в прошлом, а также в некоторой степени и о том, как они должны работать в будущем. Об истории великих инноваций они могут прочитать в книге «Они сделали Америку» Гарольда Эванса и в «Рассвете инноваций» Чарльза Морриса. Что касается системы инноваций, они должны прочесть классическую работу Хайека «Конкуренция как процедура открытия», «Как происходит прогресс в медицинских знаниях» Ричарда Нельсона и «Рискованную экономику» Амара Бхиде. По теме корпоративизма они могут начать с «Возвышения и упадка народов» Мансура Олсона. Моя книга, хотя она учитывает все эти аспекты, указывает на культурные ценности, лежащие в основе динамизма, и на силы, которые ополчились против него.
Получив подготовку по вопросам инноваций, законодатели и представители регулирующих органов будут всегда помнить о динамизме и при рассмотрении новых законопроектов или директив смогут задаться продуктивным вопросом о том, как они отразятся на динамизме нашей экономики. Законодатели не станут одобрять или пропускать те огромные бюджетные дефициты, с какими Запад мирится уже десятилетие, в свое оправдание ссылаясь на то, что бороться с ними — значит потерять рабочие места. Напротив, они поймут, что значительные дефициты, сохраняющиеся многие годы, грозят в итоге увеличением стоимости кредита и снижением рыночной стоимости активов, а потому плохо влияют на инновации и инвестиции, следовательно, негативно отражаются на занятости, производительности и удовлетворенности трудом.
Подготовка в области инноваций позволит улучшить управление экономикой. В Америке и большинстве европейских стран сокращение доли рабочих мест в производстве заставило многих законодателей вести политику стимулирования отдельных производственных отраслей с помощью субсидий, мандатов, частно-государственных партнерств или государственных предприятий в ущерб другим частям экономики, в результате чего была заново открыта дискуссия о политической экономии, то есть об управлении экономикой, которая восходит к Кольберу, Гамильтону, Листу, Кейнсу и Пребишу. Выдвигается давно раскритикованный аргумент, согласно которому субсидирование отдельных направлений стимулирует экономический рост, а поток дополнительных налоговых поступлений позволяет правительствам заниматься ими без особого риска. Один французский бизнесмен недавно в обсуждении грандиозных претензий французских политиков воскликнул: «Пусть создают ценности в своих министерствах!» Гораздо лучше прекратить попытки управлять конкурентной рыночной экономикой, потому что у государства нет достаточных знаний или представлений о том, как улучшить рыночное размещение инвестиций. По сути дела, за субсидиями, мандатами и государственными предприятиями тянется печальный след непреднамеренных следствий в сельском хозяйстве, строительстве, энергетике и финансах: субсидии на выращивание сои для биотоплива, на покупку солнечных батарей, субсидии неприбыльным компаниям, занимающимся экологически чистой энергией, и компаниям Fannie Mae и Freddie Mac. Законодатели, думающие об инновациях, будут избегать распространения этих инициатив на производство. Они поймут, что в стране будет создаваться больше стартапов и они будут чаще добиваться успеха, если законодатели не станут ставить им палки в колеса, побуждая менее инновационные компании разбазаривать топливо, землю, рабочую силу и финансовый капитал, то есть компании и отрасли, которые в противном случае просто не выжили бы.
