Сергей ГОРОДНИКОВ - НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕСПУБЛИКА
Однако внутреннее производство в России оказалось столь надорванным, для его подъёма нужны стали такие капиталовложения, а их отсутствие при огромном внешнем долге предстало столь очевидным, что в среде широкого слоя владельцев российского коммерческого капитала, выразителей коммерческого интереса начала нарастать тревога за завтрашний день, а с нею росли антиамериканские, антизападные настроения, как настроения устойчивые и долгосрочные.
Давление таких настроений отразилось в первую очередь на губернаторах. Их политическая позиция за прошедшее после дефолта время приобретала всё более явные черты стремления защитить местные интересы от произвола олигархов и бюрократов столичного центра, от иностранных интересов, выражаясь в направленных против президента, против Кремля высказываниях и в поддержке патриотических лозунгов. Наиболее ярко это отразилось в немыслимом прежде вызове президенту со стороны Совета Федерации, в отказе губернаторов принять навязанную около кремлёвскими олигархами и бюрократами отставку Генерального прокурора Ю.Скуратова. Скуратов первым из высокопоставленных чиновников почувствовал изменение расстановки политических сил, ослабление финансовых олигархов и попытался высветить некоторые коррупционные дела и приватизационные мошенничества наверху власти.
Чтобы подавлять подобные настроения местных элит, влиятельным бюрократам и олигархам пришлось поневоле переступить через свои опасения усиления аппарата власти, в особенности его главных силовых составляющих: милиции и армии. Они стали вынужденно и настороженно поддерживать это усиление аппарата исполнительной власти ради удержания контроля над главными денежными потоками страны. Начав вторую войну в Чечне, они недвусмысленно показали не сломленную волю к власти, к борьбе за сохранение своего выгодного положения, к использованию вооружённого насилия для утверждения своих собственных интересов на любой мятежной территории.
5. Три центра влияния на власть
Таким образом накануне декабрьских парламентских выборов в 1999 году и президентских выборов в июне 2000 года в России стали выстраиваться три центра средоточия влияния на цели власти режима. Олигархическая и бюрократическая кремлёвская свора пока остаётся самой близкой к главным рычагам исполнительной власти и навязывает выгодные для себя решения правительству. Она не имела до недавнего времени соперников в задании политических целей для России.
Однако теперь стали приобретать собственные политические интересы политический класс выразителей коммерческого интереса и аппарат власти. И значимость аппарата власти растёт по мере расширения кризиса идеологий гуманитарного либерализма, как объединяющей политический класс выразителей коммерческого интереса, и парламентского коммунизма и разрастания признаков глубокого экономического упадка, что угрожает стране потерей внутренней устойчивости складывающихся имущественных отношений. Все три центра влияния прорежимные, но каждый по своим причинам.
Весь 1999 год стал особенно тяжёлым не только для основного населения страны, но и для миллионов "новых русских", то есть тех, кто своими материальными интересами был завязан на получение доходов от спекулятивно-коммерческих сделок на разных ступенях рыночных отношений. После дефолта 17 августа 98-го их всех, а в особенности владельцев относительно крупных, но не олигархических капиталов, встревожили перспективы массового разорения. Если раньше волюнтаризм политики клики власти не отражался на них непосредственным образом, был как бы вне их непосредственных забот и потому был для них терпимым. То дефолт и трёхкратное падение курса доллара, подорвав покупательскую способность населения, ударили по ним сокрушительным образом, заставили их поворачиваться к осознанию необходимости установления непосредственного надзора со своей стороны над таким волюнтаризмом.
Прежний опыт показал им, что, в отличие от финансовых олигархов, осуществлять надзор за центральной властью, влиять на решения правительства по одиночке и группами они не в состоянии. Жизнь научила их – только объединяясь, они могут отстаивать свои интересы. А чтобы отстаивать эти интересы в противоборстве с власть предержащими сворами наверху исполнительной власти, им стало необходимым общероссийское объединение в собственные политические союзы. Им стала необходима не партия клики власти, какой была, к примеру, Наш Дом Россия, а партия своего влияния на политику власти. Но объединить десятки и сотни тысяч представителей коммерческого интереса в некую политическую структуру для борьбы с всевластием и произволом олигархов конкретной страны нельзя на основе космополитического мировоззрения гуманитарного либерализма. Чтобы объединяться внутри конкретной страны, надо подправить гуманитарный либерализм народно-феодальным патриотизмом населения этой страны, – патриотизмом, который не опасен господству коммерческого капитала как такового. Поэтому региональный, местный слой мелких, средних и крупных коммерческих собственников, в том числе представителей уголовных крыш, многие мэры и губернаторы стали проникаться идеями религиозного либерального патриотизма.
Подстёгнутые дефолтом, тревогой за своё будущее, они принялись создавать межрегиональные объединения и довольно быстро преобразовываться в общероссийское объединение "Отечество-Вся Россия". Это открыто прорежимное объединение. Всё определённее приобретая собственное видение целей политики в лозунгах либерального патриотизма, стремясь к изменению соотношения полномочий ветвей власти за счёт перемещения центра тяжести от исполнительной представительной власти к представительной законодательной власти, они смогли летом сыграть на местном патриотизме ожесточённых против кремлёвского произвола масс людей и стать действительно всероссийским движением. Согласно всем опросам, в поддержке населением им даже удалось обойти думских коммунистов, чего не удавалось добиться ни одному другому прорежимному общественно-политическому движению в прежние годы.
Диагноз совершенно явный и однозначный. Городские слои, объединённые коммерческим капиталистическим интересом, начали объединяться идеологическими лозунгами буржуазно-представительного патриотического либерализма в собственно политический класс выразителей коммерческого интереса, который поворачивается к требованиям конституционного утверждения своего классового представительного господства.
