Джейн Джекобс - Смерть и жизнь больших американских городов
10
Этот массив тоже удостоился похвал со стороны специалистов. В 1954–1956 годах, когда он возник, им восхищались в строительных и архитектурных кругах, и его широко рекламировали как образец подхода к возведению жилья.
11
Например: «Мистер Мозес согласился, что новая застройка в некоторой своей части «уродлива, регламентирования, казенна, однообразна, безлика». Но он предложил окружить такие участки парками» (из статьи в New York Times, январь 1961 года).
12
Лос-Анджелес, который сильней, чем какой-либо другой американский город, нуждается в лёгочной подпитке, вместе с тем располагает самыми обширными из всех крупных городов открытыми пространствами. Его смог отчасти объясняется местными особенностями циркуляции в океане воздуха, отчасти — самим широким разбросом города и величиной его открытых пространств. Этот разброс диктует необходимость огромного количества автомобильных поездок, а автомобили выбрасывают в воздух города почти две трети имеющихся в нем химикалий. Из тысячи тонн загрязняющих веществ, испускаемых ежедневно тремя миллионами зарегистрированных в Лос-Анджелесе автомобилей, примерно 600 тонн составляют углеводороды, от большей части которых мы могли бы избавляться, если бы потребовали установки на автомобилях дожигателей выхлопов Но остальные 400 тонн составляют окислы азота, и к настоящему моменту исследования, имеющие целью создание устройств для борьбы с этим компонентом выхлопов, даже не начаты. Парадокс воздуха и открытых пространств, который явно не носит временного характера, состоит в том, что в современном крупном городе щедрый разброс открытых пространств не уменьшает, а увеличивает загрязнение воздуха. Этого Эбенизер Хауард явно не мог предвидеть Но кто сейчас требует предвидения? Был бы задний ум — и на том спасибо.
13
По совпадению, вернувшись позднее к своему дому, я увидела статистический эквивалент паркового контингента — восемнадцать человек обоего пола и всех возрастов, обступивших крыльцо дома рядом с нашим. Никаких парковых признаков здесь не было и в помине, кроме самого важного — наслаждения отдыхом, друг другом и снующим мимо городом.
14
Семьи «синих воротничков», к примеру, ужинают раньше, чем семьи «белых воротничков», потому что рабочий день у мужей, если они работают в дневную смену, начинается и заканчивается раньше. Поэтому с детской площадки около моего дома жены «синих воротничков» уходят около четырёх, а жены «белых воротничков», появляющиеся позже, — около пяти.
15
Здесь не такое место, где утром валяются пьяницы с бутылками. Их скорее можно увидеть на величественной филадельфийской площади Независимости — в новосозданном вакууме, не населённом никаким распознаваемым сообществом, даже сообществом неимущих.
16
Доктор Карл Меннингер, директор психиатрической клиники Меннингер а в городе Топика, выступая в 1958 году на собрании, посвящённом проблемам крупных городов, назвал виды занятий, которые, по его мнению, помогают справляться с разрушительными импульсами. Это: 1) многочисленные контакты с большим количеством людей; 2) труд — пусть, на худой конец, даже и нудный; 3) активные игры. Меннингер считает, что для активных игр крупные города предоставляют катастрофически мало возможностей. Среди их разновидностей, доказавших свою полезность, он выделил спорт на свежем воздухе, боулинг и стрельбу в тирах наподобие тех, что можно видеть на карнавалах и в увеселительных парках, но лишь изредка в крупных городах (например, на Таймс-сквер в Нью-Йорке).
17
На манхэттенском Верхнем Уэстсайде, где сложились чрезвычайно тяжёлые условия, где к социальной дезинтеграции добавились безжалостная расчистка территорий, бестолковое муниципальное строительство и бесцеремонное переселение людей, годовая текучесть учеников в школах превысила в 1959–1960 годах 50 %. В шестнадцати школах она в среднем составила 92 %. Смешно и думать, что какими бы то ни было усилиями, официальными или неофициальными, в такой нестабильной округе можно создать хотя бы сносную школу. Хороших школ не может быть ни в какой нестабильной округе с большой текучестью учеников, даже если качество жилья в ней высокое.
18
Даже старинный довод в пользу того, что идеальное число жителей округи равняется примерно 7000, — желательность полной нагрузки для начальной школы, — оказывается несостоятельным в применении к большим городам. Для того чтобы это стало очевидно, достаточно задать простой вопрос: какой именно школы? Во многих больших американских городах контингент приходских школ приближается к контингенту государственных школ или даже превышает его. Значит ли это, что для склеивания округи воедино в ней должны работать две школы, а её население должно быть вдвое больше? Или население вычислено верно, а школы должны быть вдвое меньше? И почему именно начальная школа? Если за точку отсчёта надо брать школу, то почему не неполную среднюю, где в наших крупных городах, как правило, куда больше проблем, чем в начальной? Вопрос «Какой именно школы?» никогда не задают потому, что этот подход не более реалистичен в отношении школ, чем в отношении чего бы то ни было. Школа — благовидный и, как правило, абстрактный предлог для того, чтобы назвать какой-нибудь конкретный размер единицы, порождаемой грёзами о воображаемых городах. Это необходимо как некая формальная рамка, оберегающая дизайнеров от интеллектуального хаоса. Никакой другой полезной роли она не играет. Предтечами этой идеи, безусловно, являются образцовые города Эбенизера Хауарда, а её долговечность объясняется потребностью в заполнении интеллектуального вакуума.
19
Выяснилось, например, что многие люди, прожившие в муниципальном жилом массиве Джефферсон-Хаусез в Восточном Гарлеме четыре года, ни разу не обратили внимания на расположенный в нем культурный центр. Он находится в тупиковой части массива (тупиковой в том смысле, что позади него нет никакой городской жизни, только продолжение парка). У жителей тех домов массива, что не соседствуют с центром, нет никаких нормальных причин приближаться к нему и есть все нормальные причины не приближаться. Издалека он выглядит как нечто неотличимое от всего остального. Дора Танненбаум, директор социального учреждения Гранд-стрит Сеттлмент на Нижнем Истсайде, говорит о жителях разных частей соседнего массива: «Кажется, у них и мысли нет о том, что они имеют друг с другом что-то общее. Они живут так, будто другой конец массива — это другая планета». Визуально каждый из этих массивов — единое целое. Функционально — нет. Внешность в данном случае обманчива.
20
Роберт Мозес (1888–1981) — руководитель всех крупнейших проектов по реконструкции Нью-Йорка с 1930-х по 1960-е годы. — Примеч. пер.
21
Единственное известное мне значимое исключение из этого правила — чикагский район Бэк-оф-де-Ярдз. Рассматривая это исключение в административном плане, можно прийти к некоторым полезным выводам, о чем я буду говорить не здесь, а ниже.
22
В Гринвич-Виллидже они часто носят длинные, точные названия, например: Объединённый чрезвычайный комитет за закрытие парка Вашингтон-сквер для любого транспорта, кроме чрезвычайного; Чрезвычайный комитет жителей подвальных помещений; Комитет местных жителей за ввод в действие часов на башне Джефферсон-Маркет-Кортхаус; Объединённый комитет против предложения по Уэст-Виллиджу и за разработку верного плана действий.
23
Есть люди, которые, кажется, могут вести себя как взаимозаменяемые статистические единицы и продолжать на новом месте ровно ту же жизнь, какая у них была на старом, но, как правило, они принадлежат к тем или иным сравнительно однородным и замкнутым кочевым сообществам, как, например, битники, или кадровые офицеры с семьями, или часто меняющие местожительство в пригородах рядовые служащие с семьями, описанные Уильямом X. Уайтом-младшим в книге «Человек организации».
24
В розничной торговле эта тенденция в последние годы только усиливалась. Ричард Нельсон, чикагский аналитик недвижимости, изучая послевоенные тенденции в розничной торговле центральных районов примерно двадцати крупных городов, обнаружил, что большие универмаги чаще всего теряли клиентуру, небольшие сетевые магазины остались на прежнем уровне, а мелкие и специализированные магазины увеличили объём торговли, и количество их в большинстве случаев выросло. У этих мелких и специфических городских торговых предприятий практически нет конкурентов, расположенных за городом; напротив, всему большому и стандартному, находящемуся в своей естественной загородной среде, довольно легко конкурировать с тем большим и стандартным, что находится в крупном городе. Именно это я наблюдаю там, где живу. «Уонамейкерз», большой универсальный магазин, ранее торговавший в Гринвич-Виллидже, переместился в пригород, в то время как мелкие и специализированные магазины поблизости от его былого местоположения выросли количественно и процветают.
