Сергей ГОРОДНИКОВ - ГОСУДАРСТВО И НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕФОРМАЦИЯ
В Западной Европе Реформации католицизма зарождались в бюргерской среде многочисленных городов, где при широкой поддержке городского населения они постепенно приобретали общественное звучание, превращаясь в новые концепции бытия и в средство борьбы за политическую власть для преодоления препятствий со стороны средневекового феодализма дальнейшему хозяйственному развитию городов. То есть эти Реформации происходили, в общем-то, снизу. Иное дело в Московской Руси. Впервые Реформацию православия потребовали во второй половине пятнадцатого столетия сторонники новгородско-московской ереси, но они не нашли серьёзной поддержки низов других городов, как по причине малочисленности городского населения, так и вследствие слабости своей теологии. Поэтому радикальные Преобразования концепции бытия, потребность в которых вызревала с середины семнадцатого века, шли сверху, от государственной власти, посредством насилия власти над собственно русским народом, за счёт привлечения концепций бытия Западной и Центральной Европы, которые сложились при протестантской Реформации и католической Контрреформации. Государственная власть Московской Руси вынуждена была идти на это ради выживания государства при нараставшем военно-политическом давлении западных соседей. Прежнее целеполагание русского бытия, как бытия земледельческого, которое отстаивала православная церковь, яростно защищая всяческий духовный иррационализм, главным образом средневековую ортодоксальность своего мировоззрения, ослабляла государственную Волю к действию, мешала укреплению государственного Порядка. Она изнутри разъедала исполнительскую дисциплину и профессиональную выучку, развращала правящий класс, не позволяла русским развивать рациональное городское общественное самосознание как таковое.
С той поры Россия превращалась в могучую империю самодержавной государственной властью царей вопреки народно-земледельческому православию. Но тем самым стране государственной властью навязывалось господство чуждого, не православного мировосприятия, что разрушало духовное единство русского народа и правящего класса. Самодержавная государственная власть навязывала русскому народу исторически прогрессивные цели и задачи, дисциплину и Порядок полицейскими и бюрократическими мерами сверху, не считаясь с тем, нравятся они народу или нет, одобряются им или нет. Так было после Преобразований Петра Великого, так было и двумя столетиями позже, в результате большевистского захвата государственной власти, когда установилась коммунистическая диктатура пролетариата. Но в отличие от Преобразований Петра Великого, которыми через западноевропейское просвещение реформировалось и рационализировалось мировосприятие только правящего класса в обход народного умозрения и средневекового православия, при сосуществовании как с народным умозрением, так и с православием, большевизм поставил перед собой цель полностью уничтожить средневековую иррациональную традицию православного мировосприятия и осуществить европейское просвещение всего русского народа. Посредством коммунистического мировоззрения большевизм стал подменять в русском народном сознании средневековое православие жёстким, самодовлеющим рационализмом, в известном смысле возродив радикальную духовную, идеологическую Реформацию монотеизма в новых исторических условиях бурного становления промышленной капиталистической цивилизации, подлаживаясь под её требования к качеству человеческого мировоззрения, как мировоззрения обнажёно материалистического.
Причина революционного радикализма политических задач и целей, которые ставил большевизм для России, в том, что русское государство с начала ХХ века не могло не бороться за лидерство среди мировых промышленно развитых держав. Эта борьба в силу возникновения мирового экономического рынка, внутриконтинентальных средств железнодорожного сообщения, в силу становления промышленных и торговых монополий с глобальными интересами неизбежно приобрела мондиальный биполярный характер.
С одной стороны, биполярной была идущая издревле традиция борьбы сухопутных держав за организацию в своих интересах хозяйственно-политического пространства, когда торговлю побуждали обслуживать хозяйственные интересы сухопутных регионов, с морскими державами, стремящимися захватить контроль над доходами от морских торговых перевозок и подчинить хозяйственное развитие прибрежных регионов интересам торговли. В наиболее выраженном виде она проявилась в эпохах ожесточённого военно-стратегического противоборства между республиканским Римом и плутократией Карфагена. Традиция эта неотвратимо вовлекала Россию в борьбу за право стать главной наследницей сухопутных империй Евразии, заставляла искать любые средства для того, чтобы отстаивать свои исконно сухопутные экономические, торговые, а потому и политические интересы, выступая против столь же естественных для Британии и США морских торговых и политических интересов. Но с другой стороны, к началу ХХ столетия стало отчётливо проявляться принципиально новое в истории мировых цивилизаций глобальное политическое противостояние, которое зародилось с появлением в Европе промышленного производства и развивалось при становлении европейской промышленной капиталистической цивилизации. А именно, противостояние между мировым коммерческим политическим интересом, коммерческим капитализмом и мировым промышленным политическим интересом, промышленным капитализмом, – противостояние непримиримое, антагонистическое.
Прежде чем это совершенно новое противоречие смогло вызреть до глобального противоборства сил, стоящих за каждым из двух способов получения капиталистической прибыли, должна была пройти целая историческая эпоха выявления геополитических центров как одного из этих антагонистических интересов, так и второго. Если центром глобального коммерческого политического интереса по тенденциям на начало ХХ века могли стать либо Великобритания, либо США, то с центром промышленной цивилизации не всё было столь же очевидным.
Две Мировые войны стали следствием той причины, что связанное с появление железных дорог противоборство главных сухопутных держав, Германии и России, по одну сторону глобальных геополитических интересов, и противоборство за контроль над путями мировой торговли морских держав США, Франции и Британии, по другую сторону, резко усилилось принципиально новым противоборством. А именно, противоборством за то, какая промышленная держава объединит и организует мировой промышленный политический интерес и таким образом станет центром глобального промышленного могущества. Отстав от главных противников в историческом и индустриальном развитии, Россия, из-за своего геополитического положения оказавшаяся в средоточии этих противоборств, смогла выжить и победить только благодаря мобилизационной и радикально реформирующей средневековое сознание русского народа коммунистической идеологии. Результаты обеих Мировых войн привели к тому, что сложилась биполярная конфронтация только двух Сверхдержав – США и СССР, стратегическое могущество которых определялось их геополитическим положением: Соединённых Штатов, как мощнейшей морской державы, а Советского Союза, как главной сухопутной державы Евразии. Между ними стала нарастать борьба за то, какое государство станет промышленной Сверхдержавой, и борьба эта вышла за границы традиционных сухопутного и морского пространств, перенеслась под воду, в воздух и в околоземное космическое пространство.
