Игорь Бирман - Капиталистический манифест
§ IX. Кризис 2008–9, недавние веяния
– Кого удишь?
– Карасей.
– Сколько поймал?
– Ни одного.
– Откуда же знаешь, что ловишь именно карасей?
Нет правильного способа делать неправильное.
Грянувший осенью 2008 финансовый кризис в США заразил другие страны, перерос в экономический и поставил под вопрос наши, правых, идеалы – мнения. Публика шарахнулась – запаниковала.[158] Притихшие было социалисты – государственники причитают про необходимость регулировать экономику, иначе она «пойдет не туда». На обложке каждонедельника Newsweek «Все мы теперь социалисты». В половодье подобного статья в Guardian: «Социализм потерпел фиаско, капитализм прогорел». Глава компании Кока-Кола рассуждает на ТВ о государственном капитализме. Срочно тиснули книгу The myth of the rational market. Внес лепту и М. Горбачев: новая западная модель капитализма – иллюзия, которая на руку богатым; это охота за баснословной прибылью и чрезмерно высоким уровнем потребления маленькой группы. Что именно делать, он не знает.[159]
Критики упускают реальную (и не до конца понятую) причину кризиса, не сообщают, почему элементы социализма помогут там, где не сработал капитализм?[160] Забыли, что социализм неуспешен всегда, а по меньшей мере, семьдесят лет (после «Великого кризиса») процветали под капитализмом. Между тем, как впредь избежать подобного видится (мерещится?) ясным.
Те, кто зовут расширить – укрепить державный контроль экономики, не хотят видеть: фиаско потерпело не одно советское планирование, пшиком закончилось «индикативное планирование» во Франции, свежо в памяти доминирование государства в Японии и т. п. Нет доказательств, что «крах» проистек по нехватке регулирования и его ужесточение поправит дело.[161] К тому же почти все вопят о регулировании в общем, но никто (я не видел) не объясняет: кого – как, кроме банков, регулировать.[162] Попытки регулировать автопромышленность США свелись к вливанию в нее государственных миллиардов.
Не забудем циклический характер капиталистической экономики. Так, в октябре 1987 биржа упала почти на треть. Другими словами, нового в нонешнем кризисе мало, необычен его масштаб. Крах рынка недвижимости лишь подтолкнул его.[163] При самых «щедрых» предположениях размеры американских потерь на ипотечных займах не пошатнули бы финансовую систему и экономику мира. Значит, есть и другие причины.
Заметим, не все банки США, включая крупнейшие (тот же JPMorgan Chase), пострадали в кризисе. Величина безработиц – около 15 процентов (зависит от способа измерения) – свидетельствует, что остальные работают.
Банкротство некрупного банка – компании, на самом деле, нормально, да и полезно – убирает из «игры» неудачников, включая неумеренно рисковавших, освобождает «место» для иных идей – технологий, оздоровляет экономику.
Компании – банки непрестанно укрупняются. Чем крупнее, тем ближе к монополии, вырастая (в том числе, взаимопоглощаясь), корпорации бюрократизируются и начинают походить на государство.[164] Например, не вижу, чем управление Дженерал Моторс отлично от державного, «решают вопросы» они одинаково.
«Сверхкрупные» компании не споспешествуют конкуренции, на которой стоит капитализм. Укрупнение «зажимает» ее, делает труднее и менее действенной. Далеко не во всех случаях увеличение масштаба улучшает эффективность компании. Крупность фирм– банков утяжелила очередной «нормальный» кризис. Мизес озаглавил раздел книги Socialism «Концентрация капитала и образование монополий – шаг к социализму», точнее не скажешь.
Финансовая сфера США раздута: в 2005 она (вместе со страхованием) дала более 8 процентов ВВП – чуть меньше промышленного производства.[165] Не вижу смысла в несообразной сложности «финансовых инструментов». Не оправдать разумными аргументами и непристойно высокую оплату ее «верхнего эшелона».[166]
Принципиально пришествие в крупные корпорации профессиональных менеджеров: они «главнее» акционеров. Еще Кен Гелбрайт писал, что менеджеры не столько стремятся к максимизации прибыли, сколько к стабильности. Обычно они эффективнее государственных служащих, но простой факт – не собственники – при всем их умении – старании, направляет от капитализма. В 2008–9 опять сказалось, что заработки менеджеров мало зависят от прибыли. Подчеркну верное не только в экономике – собственный интерес не менее значим, чем профессиональное умение. Как и детей, деньги надо делать самому. Менеджеры, озабоченные прибылью, охотно идут на неоправданный риск, в 2008–9 в первую голову зашатались зарвавшиеся компании. Пословица вещает – кто не рискует, тот не пьет шампанского, однако не все рискнувшие наслаждаются им.
Размер предприятий и народного хозяйства давно обсуждается в литературе, есть особая отрасль – «экономика масштабов». Бытует странное мнение, что чем крупнее экономика, тем медленнее темп ее развития.[167] На чем основано – неизвестно, а крупные (особенно «сверхкрупные») фирмы – предприятия, повторю, в какой-то мере утрачивают свои капиталистические преимущества. Укрупнение снижает часть расходов, но повышает другие, что лишний раз продемонстрировала советская гигантомания. Из попыток создать конкуренцию «внутри» больших компаний вышло немного путного. Огорчаюсь – у Мизеса – Хайека видел мало против крупных компаний; A. Rand иронизирует относительно крупности (bigness), а неизбежную волокиту игнорирует.[168]
Неудачи крупных компаний – банков настолько значимы (общество не может допустить их разорение – несут урон предприятия – организации, связанные с ними, масса людей теряют работу), что налогоплательщикам приходится их «спасать».[169] Так случилось в 2008–9, когда мир влил триллионы долларов в пошатнувшиеся банки – инвестиционные компании. Боюсь, зря.[170]
Проблемы (пороки?) «сверхкрупности» налицо, но не сразу видно, как им препятствовать, какая нужна перестройка. Напрашивается предложение – увеличить ставку корпоративного налога (в России – налог на прибыль), введя (после некоторого порога) крутую шкалу, сделать его прогрессивным.
Поясню. Речь не о подоходном налоге, а о корпоративном, который взимается до распределения прибыли. Ограничение размера компаний и величина налога должны учитывать технологию, быть отраслевыми. Так, нет резона в существовании гигантской торговой фирмы Wal Mart и всеамериканской сети продовольственных магазинов Safeway; автомобильным компаниям быть меньшими, чем судостроительным – самолетным; мало хорошего в деятельности финансовых колоссов Уолл-Стрит. «Умельчение» не абсолютно, какие-то крупные фирмы останутся, те же железные дороги. Потешно «разрезать на части» атомную станцию, хотя и тут возможны варианты; по чисто технологическим причинам некоторые крупные предприятия нужны. Для таких проектов, как тоннель под Ла-Маншем, необходим крупный капитал, его необходимо «собрать». В таких редких случаях требуются исключения из правил.
