Владимир Андреев - Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию
По конспиративным теориям Старикова этого не могло произойти, уже кого-нибудь должны были убрать, взорвать, запугать, подкупить, а евро не должно было появиться ни при каких обстоятельствах. Но, тем не менее, евро – это факт. Конспираторщики всегда выбирают только удобные им факты, ибо жалко портить такую красивую теорию. Этак ведь и книжку не продать. Девальвация – это снижение стоимости национальных денег на внешних рынках. В нормальных условиях используется для повышения конкурентоспособности своего экспорта. Так поступает Китай, Япония, сегодня и США. Инфляция – это снижение стоимости денег на национальном рынке. Основная задача инфляции в нормальных условиях – повышение скорости внутреннего товарно-денежного оборота. В норме внутренняя инфляция приводит к более или менее пропорциональной девальвации валюты.
Но бывают исключения. Например, рубль – он подвержен инфляции примерно на 15 % в год, при этом укрепляется к другим валютам, на 3–4% в год. И, наоборот – в Японии йена долгое время росла на внутреннем рынке, а на внешних рынках девальвировалась. А теперь, по большому счёту, какая разница между гиперинфляционным и гипердевальвационным сценарием для США? Главные проблемы США
– большие долги населения и компаний; большой внешний государственный долг; и большие объемы долларов на руках у нерезидентов; дефицит бюджета и пенсионной системы и тому подобное. При запуске управляемой гиперинфляции, количество денег в обращении увеличивается в несколько раз, причем эти деньги распределяются через Правительство и основные американские банки. Номинальные доходы всех субъектов (от бюджета до потребителя) вырастают в несколько раз, что обесценивает долги населения, государства, компаний и социальных фондов. Но реальные доходы субъектов снижаются не очень сильно – максимум на 30–40 %. Т. е. доллар за год-полтора дешевеет в 4–5 раз, а доходы населения, компаний и бюджета вырастают в 3–3.5 раза. Т. е. главными потерпевшими оказываются внешние держатели долларов и обязательств США, а также иностранный бизнес, чужие правительства и их население.
Если же запускается принудительная девальвация, т. е. если Китай, Россия и арабы сбрасывают свои доллары, то ситуация получается прямо противоположная. На фондовом и товарном рынках (без обеспечения) оказывается несколько триллионов никому не нужных долларов, и бакс дешевеет к другим валютам в те же 4–5 раз. Но! Эти лишние доллары принадлежат уже не правительству и частным банкам США (не забывайте – ФРС частный акционерный банк), а иностранным резидентам. Соответственно, номинальные доходы американского потребителя, бизнеса и бюджетов остаются прежними, а покупательная способность бакса на внешнем рынке многократно падает. Т. е. нефть, лес, газ, медь, компьютеры и даже китайские носки для американцев дорожают в 4–5 раз. А реальные долги американских субъектов при этом как были гигантскими, так и остались. Только теперь ещё и доллары никто не берёт в качестве средства погашения, а требуют с американцев евро, рубли и юани. А эти самые евро, рубли и юани обходятся американцам теперь в 4–5 раз дороже, да к тому же им нужно продать что-то действительно ценное, чтобы их получить.
То есть, гиперинфляция – это фактически способ для США списать все свои долги, а принудительная девальвация, наоборот, неизбежно приводит к необходимости начать выплачивать эти долги, причём по гораздо более высокой цене, чем сегодня. Большинство людей слишком буквально воспринимает термин «политика сильного доллара». Подразумевается (и подразумевается неправильно) что «сильный доллар» – это высокий курс доллара, причём любой ценой. Но я разочарую участников: политика сильного доллара – это стратегия управления мировым финансовым пространством с использованием долларового рычага. Т. е. доллар силён не в смысле его высокого курса, а в том смысле, что он используется как инструмент: силового влияния на иностранные финансовые системы – это раз; и принудительного колониального налогообложения – это два. Основой политики сильного доллара является постоянное использование курсовых и процентных качелей с большой численной и временной амплитудой.
Схема всегда примерно одинаковая – сначала сам доллар и стоимость долларового кредита отправляется в свободное падение и иностранные экономики в течение нескольких лет накачиваются «от пуза» быстро дешевеющими долларовыми кредитами и инвестициями в колоссальных объёмах. Причём, большая часть этих долларов тут же возвращается в американские активы и снова становится источником финансирования долларовой экспансии. Получается такая рекурсивная накачка планеты, по сути, одними и теми же деньгами, причём за счёт самих же иностранцев. Это обеспечивает США значительную дивидендную, процентную и инфляционную ренту. Следующие несколько лет доллар укрепляется (вопреки всеобщему мнению о скорой кончине), новые кредиты дорожают, а инвестиции и дешёвые кредиты ФРС начинают изыматься.
Теперь США получают спекулятивную прибыль с надутых за рубежом пузырей, а также с высокой курсовой разницы. В конце концов, массированный отток капиталов и резкое подорожание доллара приводит к кризисам в «облагодетельствованных» странах, отчего их финансовые системы начинают сильно болеть, все активы значительно дешевеют, а все многолетние сбережения убегают в «надёжные» активы США. Подешевевшая экономика быстро скупается или затаптывается новой экспансией подорожавшего доллара, и весь цикл повторяется с самого начала.
Последний такой цикл мы наблюдали в 90-х, когда на «сильный доллар» налетели не только страны ЮВА, Л.Америки и Россия, но ещё и Япония, Британия и даже континентальная Европа. Не знаю уж, почему все так быстро про него забыли, но забывчивость не отменяет факта 17 марта 2008 года. Рассмотрим простейший, но абсолютно реальный пример. Когда 15 марта 2007 года американский индекс DJIA корректировался к уровню 12,000 п., германский DAX – к 6,500 п., а евро стоил $1.325 пунктов. Допустим, в этот самый день какой-то американский банк сменял $1000 на 755 евро и вложил их акции, входящие в индекс DAX, а некий европейский банк сменял 755 евро на $1000 и вложил их в акции из DJIA. После короткого периода бурного роста оба индекса начали падать и спустя ровно год – 15 марта 2008 г., оказались на тех же отметках – 12,000 п. и 6,500 п. соответственно. Понимая, что дальше будет ещё хуже, оба банка ликвидировали все свои биржевые позиции и репатриировали капиталы. Но доллар за это время подешевел к евро до $1.565. Американский банк продал германские акции за те же – 755 евро, но получил за них, благодаря курсовой разнице, уже не $1000, а больше $1180 или 18 % прибыли за год. А европейский банк за свою сумму в $1000, вырученную от продажи американских акций, получил меньше 640 евро или – 15 % убытков за год. Я думаю, никому не надо объяснять, кто в результате такой операции оказался д’Артаньяном, а кто сексуальным меньшинством.
В действительности, этот процесс сегодня происходит на всех фондовых и большинстве жилищных рынков в мире. Дальнейший масштабный обвал национальных активов во всем мире является неизбежностью, и процесс ликвидации спекулятивных и инвестиционных позиций на иностранных рынках и репатриации капиталов будет кратно нарастать. Соответственно, триллионы долларов, евро, фунтов, франков и японской йены будут взаимно конвертироваться и возвращаться в национальные финансовые системы. Описанный выше микроэкономический эффект от ускоренной девальвации доллара в условиях глобального спекулятивного кризиса, приводит к очень интересным макроэкономическим результатам.
Поясню на схематичном примере. Допустим, что 1 января 2003 года на балансе иностранных финансовых институтов находилось 5 триллионов долларов США, при курсе $1.07 за евро. Пусть американские инвесторы за 5 лет вложили в акции европейских компаний еще $2 триллиона, приобретя для этого у европейских банков 1,575 млрд. евро по средневзвешенному курсу $1.27 за евро. Европейские банки, в свою очередь, вложили $1 триллион (787 млрд. евро) в акции американских компаний, а второй оставили у себя на балансе. В результате, на мировом валютном рынке оказалось уже 6 триллионов неприкаянных долларов, что вызвало девальвацию зеленого до $1.49 за евро к концу 2007 года. Далее, если посмотреть на биржевые котировки, то видно, что европейские и американские бумаги в этот период росли и дешевели примерно синхронно. И вот сегодня, напуганные глобальным фондовым кризисом, американские и европейские финансисты решают ликвидировать все свои иностранные активы. Пусть их усредненная продажная цена оказывается на 25 % выше цены покупки. Европейцы получают за американские акции $1,250 млрд., реэкспортируют их и меняют у других иностранных банков на 840 млрд. евро (менее 7 % прибыли) по курсу $1.49. Таким образом, на мировом валютном рынке оказывается целых $7,250 млрд., что немедленно сбрасывает доллар в новый виток девальвации до $1.565 за евро.
