Сергей Глезеров - Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя
Для массовых экскурсий во многих пунктах области оборудовались специальные туристские базы с библиотеками, радиоустановками и дешевыми буфетами. Речь шла, к примеру, о Токсово, Кавголово и Троцке (бывшей и нынешней Гатчине).
Впрочем, не все получалось так, как об этом мечтали пропагандисты «пролетарского туризма». Во всех видах они винили, естественно, темноту и невежество рабочих – «отрыжку царского режима». Увы, многие рабочие, выезжая на экскурсии и туристские прогулки, совершенно не хотели заниматься ни поднятием боевого духа, ни самообразованием. Они воспринимали поход как удачную возможность хорошенько выпить на свежем воздухе. Иными словами, проявляли полнейшую пролетарскую классовую несознательность.
«Каждое воскресенье тысячи рабочих Ленинграда едут с экскурсиями за город, – говорилось в одной из газет. – Однако ни одна из рабочих экскурсий не проходит без приключений: драки, пьянство, поножовщина последнее время сопровождают значительное число экскурсий».
Действительно, бичом рабочих экскурсий становились пьянство и хулиганство. А когда дебоширов упрекали в том, что они берут с собой в поход бутылку, те парировали: мол, питание на туристских базах чрезвычайно дорогое. «В перестройке быта рабочего, в культурном строительстве экскурсии занимают слишком крупное место, чтоб можно было пройти мимо этих преград!» – подчеркивалось в «Ленинградской правде».
Однако чем больше пролетариев организованными и неорганизованными массами прибывали в загородные места, тем все меньше становилось там «идиллии». Так, «Ленинградская правда» в июле 1934 года выступила с гневной статьей, обличавшей кавголовские порядки и нравы.
«Кавголово – одно из любимейших мест отдыха ленинградских пролетариев, – говорилось в газете. – Посмотрите, что здесь творится в погожий «шестой» день! Из вагонов высыпается шумная многотысячная толпа – с оркестрами, самодеятельными кружками, затейниками. Начинается веселье: танцы, игры, купанье, лодочное катанье, лесные и «горные» прогулки, эстрада… И все бы хорошо, если бы дирекция кавголовской базы ОПТЭ не относилась бы буквально издевательски к нуждам экскурсантов».
Приведенный текст необходимо снабдить, по крайней мере, двумя комментариями, без которых понять ту эпоху будет очень трудно. Во-первых, что такое «шестой» день? Как известно, в те годы, когда пропагандировался полный отказ от «старого быта» и прежних норм, предприняли попытку отказаться от привычных названий дней недели и перейти на новый, революционный календарь.
Это произошло в 1929 году, когда Совет Народных Комиссаров СССР в постановлении «О переходе на непрерывное производство в предприятиях и учреждениях СССР» постановил с 1929–1930 хозяйственного года приступить к планомерному и последовательному переводу предприятий и учреждений на непрерывное производство. В календарном году предусматривалось 360 дней и соответственно 72 пятидневки. Остальные 5 дней считались праздничными. Неделя в СССР в 1929–1930 годах состояла из пяти дней, при этом всех рабочих разделили на пять групп, названных по цветам (желтый, розовый, красный, фиолетовый, зеленый), и каждая группа имела свой собственный выходной (нерабочий) день в неделю (так называемая «непрерывка»). Просуществовал такой календарь относительно недолго: уже с 1 декабря 1931 года его частично отменили, но окончательно возврат к традиционному календарю состоялся только в конце июня 1940 года.
Что же касается упомянутого в газетной публикации ОПТЭ, то оно расшифровывалось как «Общество пролетарского туризма и экскурсий». В то время эта организация стояла во главе массового туристского движения в стране. Все началось в начале 1927 года, когда газета «Комсомольская правда» выступила с инициативой о необходимости создания «общества пролетарских туристов». Идею подхватил комсомол. Для реализации задачи попробовали использовать существовавшее до революции, а потом возродившееся во время НЭПа Российское общество туристов (РОТ). Однако оно состояло, главным образом, из интеллигенции, поэтому ставилась задача максимально привлечь в РОТ рабочую молодежь, дабы ослабить «буржуазное влияние». Что и было сделано.
К 1929 году «новые туристы» прочно взяли руководство обществом в свои руки. По их настоянию организация приобрела подчеркнуто классовый характер и стала называться «Обществом пролетарского туризма РСФСР» (ОПТ). В 1930 году к туризму добавили экскурсии, и к аббревиатуре ОПТ добавилась буква «Э». Председателем ОПТ в конце 1929 года стал «солдат революции», крупный деятель партии и государства, прокурор РСФСР, один из организаторов первых показательных процессов против «врагов народа» Николай Крыленко. Как и большинство «пламенных революционеров» с подобными биографиями, его расстреляли в конце 1930-х годов как «врага народа» и реабилитировали во время хрущевской «оттепели».
Во главе туризма Крыленко оказался не случайно: он являлся страстным поклонником здорового отдыха и путешествий в горах, увлекался альпинизмом и шахматами. К туризму он подходил с четких классовых позиций: «Пролетарский туризм для нас прежде всего есть один из методов социалистического строительства»…
Впрочем, вернемся в Кавголово. Почему же пролетарский отдых не получался образцовым? Обратимся снова к публикации «Ленправды».
«Дирекция базы ОПТЭ ровно ничего не делает по благоустройству площадки базы. Рядом с эстрадой – вонючие, никогда не просыхающие ямы, везде кучи обрывков бумаги и прочего мусора. Дороги через базу загрязнены конским навозом. У столовой свалены в кучу груды старых досок и всякого хозяйственного барахла. Через всю площадку тянется сточная канава. Пляж убирается разве лишь в „большие праздники“, потому что в обычные дни золотистый песок его скрыт под слоем мусора.
Попробуйте в выходной день здесь попить квасу или самой простой воды! Из шести киосков и ларей 18 июля работал только один, и то всего лишь пару часов. Колодец у столовой брался с бою толпами изнемогающих от жажды экскурсантов. Пили мутную воду прямо из ведра, потому что дирекция базы не сочла нужным повесить к колодцу кружку.
На эстраде – ни стула, ни „порядочного“ стола. Распорядителем на эстраде оказался, к удивлению экскурсантов, какой-то мальчуган, в одеянии и с ухватками типичного беспризорника. На площадке – ни руководства, ни надзора. На эстраде исполняются вокальные номера, а рядом оркестр нажаривает краковяк».
Каковы же самые простые требования пролетарских экскурсантов? Дать элементарные удобства, обеспечить чистоту и порядок, предоставить питьевую воду. В то время как руководство базы, как отмечалось дальше в публикации, «своей безобразной работой только дискредитирует и ОПТЭ, и саму идею организованного пролетарского отдыха, и не дает возможности многими тысячам рабочих Ленинграда по-настоящему пользоваться богатыми природными условиями Кавголово»…
* * *Чем же еще был памятен 1927-й год для Ленинградской области?
К примеру, весной 1927 года началась широко анонсированная в печати «продажа дворцовых излишков». Касалось это, в частности, Гатчинского дворца. «В многочисленных кладовых и складах ленинградских пригородных дворцов-музеев находится на сотни тысяч рублей различных обиходных вещей – посуды, белья, носильного платья, хозяйственных предметов, сбруи и т. п., – сообщалось в „Ленинградской правде“. – Все этим предметы составляли дворцовое имущество и никакой музейной ценности не имеют».
Руководствуясь этим суждением, которое сегодня кажется очень и очень спорным, комиссия госфондов по реализации приступила к распродаже всего этого «бесполезного» и «ненужного» имущества. Обещалось, что средства, полученные от распродажи, должны были пойти на ремонт памятников и хранилищ искусства. Осмотр вещей, выставленных на продаже, производился по понедельникам, средам и пятницам. Рабочие и служащие пользовались при покупке скидкой в 25 % и рассрочкой до шести месяцев.
8 марта 1927 года в Ленинградской области широко отмечали 17-ю годовщину основания Международного женского дня. «Почин к установлению международного женского дня принадлежит Кларе Цеткин, – говорилось в марте 1927 года в газете „Крестьянская правда“ – органе ленинградского обкома партии и областного исполкома. – С тех пор 8 марта является днем смотра сил женщин-тружениц всего мира. Постепенно праздник вкоренился в наш быт. 8 марта стало днем сплочения всех сил трудящихся под руководством партии для развертывания работы по улучшению положения женщин-тружениц».
«Да здравствует освобождение работниц и крестьянок всего мира!» – провозглашала ленинградская «Красная газета». «Да здравствует международный день работницы и крестьянки!», «Поможем крестьянке стать передовой культурной хозяйкой!» – с такими лозунгами вышла к 8 марта 1927 года «Крестьянская правда». И далее сообщала о тех достижениях, которыми встречали праздник «освобожденной женщины» крестьянки Ленинградской губернии.
