Джек Швагер - Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами
Майкл Маркус - Не ждите второго пришествия саранчи
Карьера Майкла Маркуса началась в одной из крупных брокерских фирм с должности аналитика- исследователя товарных рынков. Однако из-за почти маниакальной тяги к биржевой игре он оставил работу по найму, чтобы все время отдавать торговле. После краткого и чуть ли не курьезного выступления в роли биржевого трейдера Маркус перешел в «Commodities Corporation», которая нанимала профессионалов для работы со средствами фирмы, и стал одним из ее самых удачливых трейдеров. Через несколько лет полученная им прибыль превысила суммарный доход всех остальных его коллег. А за десять лет он баснословно увеличил счет компании — в 2500 раз!
Я познакомился с Майклом в свой первый рабочий день в фирме «Reynolds Securities», куда я был принят в качестве аналитика-исследователя фьючерсов вместо Маркуса, только что перешедшего на похожую работу в одну из конкурирующих фирм. В тот период и моего, и его профессионального становления мы общались довольно регулярно. Когда наши прогнозы направления рынка не совпадали, мои доводы обычно казались мне убедительнее, однако потом оказывалось, что прав был Маркус. Наконец, он нашел работу трейдера, весьма преуспел и перебрался на западное побережье.
Когда у меня возник замысел этой книги, то одним из первых в списке намеченных собеседников я поставил Маркуса. Сначала он ответил на мое предложение согласием, хотя и нетвердым. А несколько недель спустя — отказался: желание избежать публичности оказалось сильнее природной склонности участвовать в том, что ему нравится. (Маркус знал и уважал многих из других моих собеседников-трейдеров.) Я очень расстроился, потому что Маркус был одним из лучших трейдеров, которых мне довелось знать. К счастью, ненавязчивые увещевания нашего общего знакомого помогли переубедить Маркуса.
Ко времени нашей встречи прошло уже семь лет с тех пор, как мы виделись в последний раз.
Интервью состоялось у Маркуса дома в Южной Калифорнии — на вилле, представляющей собой комплекс из двух зданий, расположенных на утесе с видом на его личный пляж. Попасть на виллу можно было только через массивные ворота («потрясающие ворота», как выразился помощник Маркуса, объяснивший мне дорогу), имевшие все шансы выдержать атаку танкового дивизиона.
В начале беседы Маркус казался несколько индифферентным и даже замкнутым. Эта неброская манера лишь усилила впечатление от его рассказа о своей скоротечной попытке стать биржевым трейдером. Но он сразу же оживился, как только разговор зашел о случаях из его трейдерской практики. Наиболее интересным Маркус считает период «взлетов и падений» в начале своей торговой карьеры. На этом и сконцентрировалась наша беседа.
Как вы впервые заинтересовались фьючерсной торговлей?
Я был тогда, можно сказать, человеком науки. В 1969 году, будучи членом общества Phi Beta Kappa и одним из лучших в своей группе окончив университет Джона Хопкинса, я получил стипендию Кларкского университета для подготовки диссертации на степень доктора философии в области психологии и ни о чем, кроме преподавания, не помышлял. Тогда-то через нашего общего приятеля я и познакомился с этим парнем, Джоном. Он заверил меня, что сможет каждые две недели — как по часам — удваивать мои вложения. Звучало заманчиво.[1] Кажется, я даже не поинтересовался, как именно он это сделает. Соблазн был до того велик, что не хотелось портить картину излишними деталями. Кроме того, я боялся, что, узнав их, могу струсить.
У вас не возникло сомнений? Не слишком ли он походил на торговца подержанными автомобилями?
Нет, я еще никогда и ни во что не вкладывал деньги и был очень наивен. Я пригласил этого Джона, тогда старшекурсника с моего же факультета, поработать на меня в качестве советника по торговле на товарных рынках за 30 долл. в неделю. Время от времени я угощал его картофельными чипсами и содовой. У него была теория, что на такой диете вполне можно прожить.
И это все, что вы платили ему? Вы не поощряли его за успехи — например, дополнительной порцией чипсов?
Нет.
Сколько денег вы отвели на торговлю?
Около 1000 долл. — все, что сумел скопить. Что было дальше?
Мое первое посещение брокерской конторы было очень и очень волнующим. Я принарядился, надев свой единственный костюм, и мы отправились в офис фирмы «Reynolds Securities» в Балтиморе. Это было большое и шикарное здание, внушающее мысль об уйме денег с давней историей. Всюду мебель из красного дерева и почтительный полушепот. Всё это впечатляло.
Центром всеобщего внимания было котировочное табло типа тех, что так старомодно пощелкивают: чик, чик, чик. От этого чиканья просто дух захватывало. Трейдеры могли наблюдать за ценами на табло со специального балкона, но только в бинокль — так оно было далеко. Это тоже очень впечатляло, ибо казалось, будто сидишь на трибуне и наблюдаешь за скачками.
Я впервые осознал, что дела могут обернуться скверным образом, когда голос из громкоговорителя предложил покупать соевую муку. Я посмотрел на Джона в надежде найти уверенность и одобрение в его глазах. Но он, взглянув на меня, вдруг спросил: «Как считаешь, нужно купить?».[2] И тут я понял: Джон вообще в этом не разбирался.
Помню, что рынок соевой муки двигался спокойно: 78,30; 78,40; 78,30; 78,40. Мы отдали приказ о покупке и едва получили подтверждение об исполнении, как табло, словно по волшебству, зачикало вниз. Узнав о моем вступлении в сделку, рынок принял это за сигнал к началу игры на понижение.
Но у меня, видимо, уже тогда было хорошее чутье, потому что я сразу же сказал Джону: «Дела у нас не блестящи. Давай закрываться!» На той сделке мы потеряли около 100 долл.
Следующая сделка была по кукурузе, и история повторилась. Джон опять спросил меня, торговать или нет. «Ладно, давай попробуем с кукурузой», — ответил я. Мы попробовали — тот же результат.
Но вы понимали, что делали? Вы что-нибудь читали о товарных рынках или о торговле?
Нет.
Вы хотя бы знали размеры контрактов?
Нет.
Вы знали, во что вам обходится тик?
Да.
Очевидно, это было едва ли не единственное, что вы знали?
Верно. Наша следующая сделка, по пшенице, тоже не удалась. Тогда мы вернулись к кукурузе, и здесь торговля пошла лучше: на проигрыш ушло уже три дня. Мы оценивали свой успех по числу дней до фиксации проигрыша.
Вы всегда закрывали позицию после того, как теряли около 100 долларов?
Да. Хотя на одной сделке мы потеряли примерно 200 долл. Я был в минусе почти на 500 долл., когда Джон предложил план, который «должен был спасти положение». По этому плану надо было купить августовские контракты по свиной грудинке и продать февральские, поскольку спрэд был больше стоимости фактической поставки[3]. Джон сказал, что сделка верная — на такой не проиграешь.
Смысл этого плана я понял довольно смутно, но согласился. Тогда же мы впервые позволили себе уйти на ленч. В предыдущих случаях мы неотрывно следили за табло, но тут решили: раз «сделка верная», то ничего страшного не случится, если мы ненадолго отлучимся. Когда мы вернулись, я был на волоске от краха. Помню свои первые смешанные ощущения — потрясение, страх, неспособность поверить в происходящее. Как сейчас помню реакцию Джона: он, тучный, очки в толстой роговой оправе, подходит к котировочному табло и, грозя ему кулаком и задыхаясь от негодования, кричит: «Неужели никто не хочет гарантированно заработать?!» Позже я узнал, что августовская грудинка не подлежит поставке по февральскому контракту. То есть в первую очередь неверной была сама схема сделки.
Джону доводилось торговать раньше?
Нет.
Тогда откуда же он взял, что сможет каждые две недели удваивать ваши вложения ?
Понятия не имею. Но эта сделка меня полностью уничтожила. Я заявил Джону, что, теперь мне стало ясно, что я знаю столько же, сколько и он, — то есть вообще ничего, а потому собираюсь расстаться с ним. Так что больше никаких чипсов, никакой диетической содовой. На всю жизнь запомнил его ответ: «Ты совершаешь величайшую ошибку в своей жизни!» Я поинтересовался, что он собирается делать дальше. «Поеду на Бермуды. Буду мыть посуду и этим заработаю на игровой депозит. (Сумма, подлежащая депонированию в качестве залога для допуска к игре на бирже.) А потом стану миллионером и уйду на покой». Что любопытно: он не сказал «Поеду на Бермуды. Найду работу, чтобы скопить на депозит». Он точно знал, чем будет заниматься: зарабатывать депозит мытьем посуды.
Что сталось с ним в итоге?
Понятия не имею. Могу лишь предположить, что он живет на Бермудах на свои миллионы, заработанные мытьем посуды.
Я же после этого случая быстро наскреб еще 500 долл. и провел несколько сделок по серебру. Эти деньги я тоже проиграл. Так что все мои первые восемь сделок — пять в паре с Джоном и три собственные — оказались проигрышными.
