Сергей Глезеров - Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя
На заднем плане – усадьба Крымзенковых (бывшая фон Поппена) в Потоке. Фото 1910-х годов. Из семейного архива Н.В. Крымзенковой
В 1922 году, вскоре после начала НЭПа, когда многое стало возвращаться в привычную колею, семья Крымзенковых вернулась в Петроград. Василий Федорович Крымзенков, бывший владелец кофейни, служил кооператором, экспертом в торговом порту, агентом на железной дороге. Умер он 24 марта 1929 года. «В семейном архиве сохранилась его трудовая книжка, полученная в 1922 году, – поясняет Наталья Васильевна. – По Конституции 1918 года она полагалась вместо паспорта. Так было в Петрограде и в Москве. Трудовая книжка свидетельствовала об участии ее владельца в трудовой деятельности, служила удостоверением личности и документом на получение продовольственных карточек».
Из всей семьи Крымзенковых в деревне осталась только вышедшая замуж Ольга. В 1923 году у нее родился сын – Вячеслав Иванович Федоровский, ставший впоследствии гордостью семьи.
Очерк о жизни В.И. Федоровского вошел в книгу «200 вы – дающихся деятелей современности – участники войны». «Родился 28 марта 1923 года в деревне Внезапное Ефимского района Ленинградской области, в семье крестьянина, – говорится в очерке. – Детство Вячеслава Ивановича протекало далеко не безоблачно. В семье было четверо детей, он – старший. Жили бедно. Школы поблизости не было. Приходилось ходить за 10 километров в село Скнятино и там снимать в избе угол. Тем не менее он с отличием окончил Скнятинскую семилетку и поступил в Московский строительный техникум…».
Потом была война, битва под Москвой, тяжелое ранение подо Ржевом, госпиталя, затем – офицерские курсы, участие в разгроме Японии. Среди его военных наград – орден Отечественной войны I степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией», «За победу над Японией».
В 1946 году Федоровский уволился из армии, вернулся в Москву, защитил диплом в строительном техникуме и поступил в Московский институт строительных материалов. Именно там он и получил предложение перейти на работу в органы госбезопасности. В 1955 году после окончания разведшколы Вячеслава Федоровского командировали в Голландию, в советское посольство. Здесь он проработал пять лет. Ему удалось внедрить агента в одну из американских спецслужб в Брюсселе, завербовать несколько ценных агентов и провести ряд ответственных операций. После Голландии последовала работа в Японии и центральном аппарате КГБ, позднее Федоровский заведовал протокольным отделом в Комитете по науке и технике Совмина СССР.
В те же годы В.И. Федоровский начал заниматься переводами зарубежных детективов. Это занятие пришлось ему по душе. Литературное увлечение постепенно переросло в профессию. Затем он перешел на работу в Литфонд Союза писателей СССР. В 1983 году Федоровского приняли в члены Союза писателей СССР. В 1989 году он основал издательство «Ветеран МП» (МП – московские писатели). 9 мая 2000 года Президент России В.В. Путин наградил Вячеслава Ивановича часами и присвоил ему звание полковника.
Форель к царскому столу
Век назад старинное село Большой Наволок Лужского уезда, что на Череменецком озере, было настоящим семейным родовым гнездом большого семейства Максимовых. Они происходили родом из казенных крепостных крестьян, но постепенно, трудами истинно праведными, некоторые из них перешли в купеческое сословие. О страницах семейных истории рассказала потомок Максимовых – Надежда Васильевна Сидорова.
Рассказы «старой барыни»Для моей бабушки Марии Александровны село Большой Наволок всегда было самым дорогим воспоминанием о детстве. Меня всегда удивляло и восхищало бабушкино трепетное отношение к ее малой родине, и свою любовь она постаралась передать мне.
Увы, долгое время история нашей семьи была для меня тайной за семью печатями, ведь в те времена рабоче-крестьянское происхождение служило едва ли не главным мерилом благонадежности, а вот потомки выходцев из других, «нетрудовых», сословий могли столкнуться с самыми серьезными неприятностями. Наверное, поэтому, бабушка очень не любила разговоров о прошлом. Часто, начав было что-то вспоминать, она вдруг замолкала, и дальше рассказывать категорически отказывалась. Одним словом, что-либо «вытянуть» из бабушки было очень трудно, но я была очень любопытной, и мои старания не проходили даром.
Помню, как бабушка считала своим долгом обязательно посещать могилы своих родителей, и пока была физически способна, бывала там каждый год. Похоронены они были на территории Иоанно-Богословского монастыря – тогда бывшего. Когда я была маленькой, в монастыре находилась турбаза, а кладбища просто-напросто не было: еще в безбожных 1930-х годах его сровняли с землей. Но бабушка по одной только ей ведомым приметам знала, где именно находились могилы ее родителей, и всегда безошибочно находила это место…
Помню, в 1971 году мне довелось сопровождать бабушку в такой поездке. Именно тогда, гуляя по центральной улице села Наволок, бабушка поведала многое из своего прошлого. Рассказала о подаренной ей на день рождения дядей Алексеем Андреевичем Максимовым даче, обставленной очень дорогой мебелью.
В продолжение этой истории бабушка рассказала легенду о том, как тот же дядя когда-то «бросил соху», отправился в Петербург, нашел там себе благодетеля-покровителя, получил техническое образование и занялся строительством дорог и домов. Быстро продвигался по служебной лестнице, женился на младшей дочери очень богатого человека Апполинарии Сергеевне и переехал вместе с ней в Крым. У них родилось пятнадцать детей, а моя бабушка очень часто и подолгу гостила у них в Севастополе.
Все дети Алексея и Апполинарии во время Гражданской войны покинули Россию и оказались в эмиграции, а их мать доживала свой век у моей бабушки в Ленинграде. Будучи во Франции, сестры не раз пытались установить связь с теми Максимовыми, которые остались в Советской России. Увы, контакты установить не удалось: в ту пору это было слишком опасно…
Про своего отца, Александра Андреевича Максимова, бабушка говорила, что он был крестьянином. Но не бедным – мог позволить себе заграничные поездки. После одной из них он привез дочери на день рождения швейцарские часы на золотой цепочке.
Мария Александровна Максимова и ее брат Иван Александрович. Фото 20 декабря 1915 года
Пока бабушка ходила к соседям за липовым медом, ее подруга, у которой мы остановились, пыталась рассказать мне о бесконечном количестве «безответственных» поступков моей бабушки в подростковом возрасте. Например, о том, что она могла напрямую пронестись на своем белом коне через чужие огороды, перескакивая через плетни, или в бурю выйти на лодке в Череменецкое озеро, чтобы отвезти весточку с фронта – тогда шла Первая мировая война – в деревню на другом берегу. Однако беседа была прервана вернувшейся бабушкой, и ее подруге сильно попало за «распускание языка».
А когда вечером мы пошли посетить часовню, расположенную на центральной улице деревни, я услышала от старушек, сидевших на лавочке: «Вон старая барыня пошла с внучкой». Я с удивлением обернулась, рассчитывая увидеть какую-то барыню, но кроме нас с бабушкой, на дороге никого не было. Разъяснений по этому поводу от бабушки получить не удалось. Она молчала до самой часовни.
Старинным ключом она открыла замок (ключ бабушке доверяли в любое время суток) и, зайдя внутрь, высветила фонариком икону Георгия Победоносца в алтаре. И сказала, что эта икона всегда особо почитаема в семье Максимовых, а старшего сына, по традиции, у них в семье принято называть Георгием. Я тогда думала, что Максимовы были просто каменщиками на строительстве часовни, – у меня не было и мыслей, что мои предки были «непростыми крестьянами».
Еще запомнился бабушкин рассказ о том, как во время революции один из местных жителей прострелил купол часовни. И бабушка очень сожалела, что нет денег на его ремонт. Но в ее словах не было никаких интонаций или слов, осуждавших «революционера». Она вообще никогда и никого не осуждала и не критиковала, держалась всегда с большим достоинством и самоуважением, очень дорожила своей репутацией.
Часовня в селе Наволок, построенная в конце XIX века усердием купца 1-й гильдии А.А. Максимова и ставшая семейной святыней
Поэтому я верю в правдивость бабушкиного рассказа о том, что ее родной брат Иван с двоюродным братом еще до революции отправились кататься на яхте по Черному морю; они попали в шторм, заблудились и оказались на турецком берегу. Затем по юношеской жажде приключений они отправились в путешествие по Северной Африке и Европе, а вернулись в Россию только в 1923 году. Изредка они присылали бабушке открытки из своего «турне». Пять таких посланий по сей день хранится в нашем семейном альбоме.
