Майкл Льюис - Игра на понижение. Тайные пружины финансовой катастрофы
Это был не тот вопрос, на который два молодых человека, претендующих на звание профессиональных инвесторов, из Беркли, Калифорния, со $110 000 на счете, должны были искать ответ. Но они все-таки это сделали. Они устроили охоту на людей, которые учились в колледже вместе с генеральным директором Capital One Ричардом Фэрбанком, и собрали на него целое досье. В поисках сотрудника из Capital One, с которым можно было бы договориться о личной встрече, Джейми прошерстил весь отчет компании по форме 10-К. «Попроси мы о встрече с генеральным директором, нам бы однозначно отказали», – поясняет Чарли. Наконец, им удалось выйти на рядового сотрудника по имени Питер Шналь, который на деле оказался вице-президентом, отвечающим за портфель низкокачественных кредитов. «У меня сложилось впечатление, что Питер Шналь – простой сотрудник, – вспоминает Чарли. – Потому что, когда мы стали напрашиваться на встречу с ним, никто не был против». Наши друзья авторитетно представились как Cornwall Capital Management, правда без уточнения реального статуса компании. Вот как выразился по этому поводу Джейми: «Забавно, но людям неудобно спрашивать, сколько у тебя денег, и поэтому ты можешь обойти этот вопрос».
Они попросили Шналя о встрече, чтобы задать ему несколько вопросов перед тем, как вложить деньги. «Но на самом деле мы хотели проверить, похож ли он на мошенника», – объясняет Чарли. И Шналь показался им абсолютно искренним человеком. Кстати сказать, он приобретал акции собственной компании. Беседа со Шналем убедила их в том, что разногласия Capital One с регулирующими органами не стоили и выеденного яйца и что компания действовала честно. «Мы пришли к выводу, что они могли оказаться аферистами, но, скорее всего, не были ими», – резюмирует Джейми.
Благодаря последующим событиям Джейми и Чарли практически случайно выработали собственный оригинальный подход к финансовым рынкам, который вскоре помог им разбогатеть. Через шесть месяцев после объявления о разногласиях между компанией и Федеральной резервной системой и Управлением надзора за сберегательными учреждениями акции Capital One торговались в узком диапазоне в районе $30 за штуку. За подобной стабильностью скрывалась очевидная неопределенность. Такую цену нельзя считать подходящей для Capital One. Если компания занималась махинациями, ее акции ровным счетом ничего не стоили, а если была кристально честной, как считали Чарли и Джейми, то цена им $60 за штуку. Джейми Май только что прочел книгу Джоэля Гринблатта «Ты можешь стать гением фондового рынка». Именно автор этой книги подтолкнул Майка Бэрри к созданию собственного хедж-фонда. В конце книги Гринблатт рассказывал, как заработал кучу денег с помощью производного инструмента, называемого LEAPS (Long-term Equity AnticiPation Security – долгосрочные опционы на акции). Он позволял покупателю приобретать акции по фиксированной цене в течение определенного периода времени. В определенные моменты, пояснял Гринблатт, покупать опционы на акции разумнее, нежели покупать сами акции. Подобные заявления в мире стоимостных инвесторов звучали ересью. Старомодные стоимостные инвесторы сторонились опционов, поскольку те требовали умения предугадывать моменты изменения цен недооцененных акций. Гринблатт изложил свою точку зрения: если стоимость акций заметно меняется в зависимости от будущего события с точно известной датой (дата слияния, например, или дата судебного заседания), стоимостный инвестор может с чистой совестью использовать опционы для выражения своей позиции. Эта мысль навела Джейми на одну идею: купить долгосрочный опцион на покупку акций Capital One. «Это происходило примерно так: “О, только взгляните. Эти обыкновенные акции кажутся интересными. Но, черт возьми, посмотрите на цены этих опционов!”»
Право приобрести акции Capital One по $40 в любое время в течение последующих двух с половиной лет стоило чуть более $3. В этом не было смысла. Проблемы Capital One с регулирующими органами так или иначе должны были разрешиться в течение ближайших месяцев. После этого акции либо подскочат до $60, либо упадут до нуля. Проанализировав модель, используемую Уолл-стрит для оценки LEAPS (модель ценообразования опционов Блэка – Шоулза), Джейми выявил в ней несколько странных допущений. Она, в частности, предполагала нормальное, колоколообразное, распределение будущих цен акций. Если акции Capital One торговались по $30 за штуку, то в соответствии с моделью за последующие два года акции должны подняться скорее до $35, чем до $40, и скорее до $40, чем до $45, и т. д. Данное допущение казалось разумным только тем, кто ничего не знал о компании. Модель не учитывала самого главного: неизбежное изменение курса акций Capital One, когда оно произойдет, будет скачкообразным.
Cornwall Capital Management незамедлительно приобрела 8000 LEAPS. Ее потенциальные убытки сводились к $26 000, которые компания заплатила за возможность покупать акции. Потенциальная прибыль теоретически ничем не ограничивалась. Вскоре после того как Cornwall Capital сделала ставки, регулирующие органы реабилитировали Capital One, курс ее акций тут же вырос и опционная позиция Cornwall Capital стоимостью $26 000 превратилась в $526 000. Как говорит Чарли: «Мы были на взводе».
«Мы не могли поверить, что эти долгосрочные опционы нам продали так дешево, – рассказывает Джейми. – И решили еще разжиться такими же».
Эта стратегия моментально зарекомендовала себя фантастически прибыльной: начинаешь с дешевого опциона на покупку или продажу каких-нибудь корейских акций, свиной грудинки или валюты страны третьего мира, – чего угодно, главное, чтобы стоимость этого «чего угодно» могла вскоре кардинально измениться, – а затем переходишь к тому, на что ты получил право купить или продать. Опционы идеально соответствовали характерам обоих молодых людей, у которых никогда и ни в чем не было абсолютной уверенности. Им казалось, что люди, а заодно и рынки чересчур уверены в том, что по своей сути является неопределенным. По мнению обоих, люди, а заодно и рынки редко присваивают адекватную вероятность маловероятным событиям. Оба с трудом выражали собственные взгляды, зато быстро реагировали на ошибочные, по их мнению, взгляды других. Стоило им напасть на соблазнительный, пусть и рискованный, вариант, один из них тут же садился за разработку подробной презентации, снабженной слайдами PowerPoint. Правда, показывать эти презентации было некому: ребята составляли их только для себя и для проверки на правдоподобность. Они выходили на рынок только в поисках чего-нибудь грандиозного, на что можно сделать небольшую ставку и получить большую прибыль. Джейми и Чарли ровным счетом ничего не знали о корейских акциях или валютах стран третьего мира, но это было и не нужно. Если выпадает возможность сделать дешевую ставку на движение цены какой-нибудь ценной бумаги, то по поводу деталей можно проконсультироваться со специалистом. «Вот такой подход мы выбрали, – говорит Джейми Май. – Полагаться на работу умных людей, которые знают гораздо больше нашего».
За успехом с Capital One последовал неменьший успех с United Pan-European Cable, европейским оператором кабельного телевидения, пребывающим в бедственном положении. В этот раз в их распоряжении было больше денег, поэтому они открыли позицию на $500 000 в опционах колл, стоимость которых совершенно не соответствовала рыночной. Когда UPC выбралась из кризиса, их прибыль составила $5 млн. «Теперь игра нас действительно захватила», – вспоминает Джейми. Затем они сделали ставку на компанию, поставляющую кислородные баллончики на дом больным людям. Ставка в $200 000 быстро превратились в $3 млн. «Три попадания из трех, – замечает Чарли. – Невероятно. Думаю, впервые я подумал, что этим делом мог бы долго заниматься».
Джейми и Чарли столкнулись либо с серьезным дефектом современных финансовых рынков, либо с самой потрясающей серией удач. Что характерно, однозначный ответ на этот вопрос они дать не могли. Как выразился Чарли, «довольно трудно распознать, когда тебе везет, а когда ты принимаешь умные решения». По их прикидкам, статистически достоверные результаты накопятся не раньше, чем к глубокой старости, и поэтому они не забивали себе голову вопросом, действительно ли они так умны, или им просто везет. В любом случае их познания, в особенности в области финансовых опционов, были довольно скудными. В помощь они наняли студента с кафедры статистики Калифорнийского университета в Беркли, однако тот сбежал после того, как ему поручили изучить рынок фьючерсов на свиную грудинку. «Он, как выяснилось, был вегетарианцем, – говорит Джейми. – У него вообще с капитализмом отношения не складывались, а свиная грудинка окончательно выбила парня из колеи». Им пришлось самостоятельно постигать сложнейшую финансовую теорию. «Мы подолгу возились с моделью Блэка – Шоулза и сравнивали результаты, которые получались при изменении различных допущений», – рассказывает Джейми. Больше всего их потрясло то, насколько легко благодаря этой модели можно было спекулировать в ситуациях всего с двумя вариантами исхода. Если в следующем году акции будут стоить $100 за штуку или не будут стоить вообще ничего, глупо покупать годовой опцион на покупку акций по цене $50 за штуку за $3. Тем не менее рынок частенько вытворял нечто подобное. Для оценки деривативов на триллионы долларов Уолл-стрит использовала модель, представлявшую финансовый мир упорядоченным непрерывным процессом. Однако этот мир был далек от постоянства: он изменялся скачкообразно и зачастую совершенно неожиданно.
