Джин Кэллахан - Экономика для обычных людей: Основы австрийской экономической школы
Предположим, что предприниматель, взявшийся за изготовление фурсиков, верно оценил ситуацию, успешно реализовал свой проект и сделал на нем «кучу» денег. Его прибыли привлекут внимание других бизнесменов, которые тоже примутся осваивать этот бизнес.
Однако им придется претендовать на те же ограниченные ресурсы, что и первому производителю фурсиков. Теперь представим, что эта история была для Нирваны единичным событием и равномерно функционирующая экономика благодаря рыночному процессу постепенно стала восстанавливаться. В таком случае конкуренты будут повышать стоимость ресурсов, необходимых для производства фурсиков до тех пор, пока прибыли в этом бизнесе не иссякнут, после чего равномерно функционирующая экономика будет полностью* реанимирована. Предпринимательские прибыли, которые можно извлечь в результате какого-либо изменения, всегда носят временный характер, так же как и предпринимательские убытки.
Разумеется, в реальном мире будут происходить новые изменения в рыночной конъюнктуре. Неопределенность в нашем мире присутствует всегда. Ни один предприниматель не может почивать на лаврах. Поскольку прибыли, которые могут быть извлечены при любом отдельном изменении, со временем иссякнут, каждый предприниматель, желающий и дальше получать прибыль, должен постоянно анализировать значение последующих изменений. Те, кто продолжает решать эту задачу наиболее умело и энергично, со временем будут накапливать все больший капитал. Наиболее преуспевшие в этом становятся «промышленными титанами», «воротилами». Их состояние большей частью размещено в средствах производства. В условиях свободного рынка, если они хотят оставаться состоятельными людьми, им необходимо непрерывно оценивать то, как наилучшим образом использовать свои ресурсы, чтобы удовлетворить запросы потребителей.
Помимо того, мы должны понимать, что только предпринимательское стремление извлечь прибыль из расхождений в ценах эти расхождения и устраняет. Основная задача книги Израэла Кирцнера «Конкуренция и предпринимательство» состояла в том, чтобы наглядно показать: идея равновесных цен вне предпринимательского процесса абсурдна. Когда экономисты, исповедующие механистический подход, рисуют кривые спроса и предложения и составляют уравнения, характеризующие состояние равновесия (т.е. равномерно функционирующую экономику), они не предлагают никаких объяснений по поводу того, каким образом экономика достигает этого состояния. Как будто некая мистическая сила (председатель Федерального резерва Алан Гринспен?) попросту внедряет равновесную цену в мысли покупателей и продавцов. Однако наша экономика — это экономика реальных людей. Мы понимаем, что именно стремление получить прибыль и улучшить свое положение управляет рыночными силами. Именно эти силы изменяют цены, чтобы таким образом установить равновесие спроса и предложения.
Капиталисты и землевладельцы
Капиталисты и землевладельцы являются поставщиками материальных факторов производства. Экономисты классической школы, не сумев прийти к субъективной теории ценности, были вынуждены разрабатывать специализированные теории земли и капитала, чтобы объяснять их ценность по отдельности. Однако субъективная теория ценности объединяет эти элементы в категории факторов производства, или товаров отдаленных порядков. Стоимость факторов производства определяется путем оценки их вклада в ценность тех потребительских товаров, которые они способны производить: всякая экономическая ценность возникает из чьего-либо суждения относительно той роли, которую товар или услуга могут сыграть в улучшении его жизни.
Между тем перед нами возникает весьма непростой вопрос. В равномерно функционирующей экономике, суммировав стоимость всех факторов производства, задействованных в создании потребительского товара, мы обнаружили бы, что сумма несколько меньше той цены, которую производитель получил за сам товар. Откуда же возникла эта «прибавочная стоимость»?
Рассмотрим в качестве примера, в условиях равномерно функционирующей экономики, станок, который, как нам известно, будет арендован за 1 000 долларов на последующие десять лет и затем выйдет из строя, успев принести прибыль в 10 000 долларов. (В равномерно функционирующей экономике мы по определению обладаем абсолютной уверенностью в отношении будущих цен — они не будут отличаться от цен сегодняшних.) Цена, уплаченная за подобный станок, будет меньше 10 000. Откуда нам это известно? При прочих равных условиях (а в равномерно функционирующей экономике все прочие условия, разумеется, равны!) никто не уступит товар сегодня, чтобы получить в будущем все тот же товар назад. Поэтому никто не станет сегодня платить 10 000 долларов за станок, который принесет ему те же 10 000 долларов в течение последующих десяти лет.
Предположим, станок продается приблизительно за 6 144 доллара. Капиталист, который покупает его, может сдать его в аренду за 1 000 долларов в год, чтобы таким образом получать десятипроцентный годовой доход. Откуда он берется?
Ответ становится очевидным из нашего прежнего обсуждения: это компенсация за время капиталиста, за готовность отказаться от текущего потребления и предоставить свои ресурсы для будущего производства. Если прибыль на капитал в равномерно функционирующей экономике составляет 10 процентов, то это означает, что 10 процентов — это предельное временное предпочтение среди покупателей и продавцов будущих товаров относительно товаров, доступных в настоящее время.
Понятие, которое мы здесь обсуждаем, иногда именуется обычной нормой прибыли. В равномерно функционирующей экономике предпринимательских прибылей нет, поскольку таковые появляются только в результате приспособления производства к меняющимся условиям, но при этом в ней по-прежнему будут существовать «обычные прибыли». Поскольку источник прибыли на капитал в немалой степени отличается от источника предпринимательских прибылей, то для него было бы предпочтительнее использовать другой термин. Мы будем называть эту прибыль процентом.
Капиталисты и землевладельцы воздерживаются от текущего потребления части доступных им товаров и позволяют использовать их в целях удовлетворения будущих потребностей. (Они могут либо сами использовать эти товары в производственных целях, либо сдать их в аренду, внаем или ссудить их кому-либо еще.) Прибыль, получаемая ими за использование своих товаров, и есть процент. Размер прибыли (ставка процента) определяется предельными временными предпочтениями всех действующих лиц в экономике точно так же, как определяются и все остальные цены: покупатели и продавцы будущих товаров в противовес товарам наличным стремятся найти любые возможные рынки, на которых могут обменять товар, который ценят ниже, на тот, который ценят выше.
Вспомним Рича, пребывающего на своем острове в одиночестве: степень, в которой он предпочитал текущее потребление потреблению в будущем, определялась тем, сколько усилий он приложит для накопления средств производства. Кроме того, мы пришли к выводу, что временное предпочтение в человеческой деятельности никогда не будет нулевым или бесконечным. У человека с нулевым временным предпочтением, дело никогда не дойдет до потребления, поскольку у него нет причин для выхода из инертного состояния. Всеобщее нулевое временное предпочтение обернулось бы нулевой ставкой процента — люди ссужали бы деньги без всяких процентов, не интересуясь, когда они получат их назад. Бесконечное временное предпочтение доведет человека до инстинктивного поведения. Всеобщее бесконечное временное предпочтение выльется в «бесконечную ставку процента» — все перестанут давать взаймы, ибо люди будут немедленно потреблять всё, что имеют.
Обычно мы понимаем процент как ставку выплаты за денежные ссуды, что в какой-то степени верно. Однако в более широком смысле процент — это рыночная скидка с будущих товаров по отношению к наличным товарам, отражение временного предпочтения участников рынка. Допустим, предприниматель покупает у хозяев виноградника за 1 000 долларов права на урожай винограда в будущем году. Если свободная от риска ставка процента составляет 5 процентов, то предприниматель не будет считать, что извлек выгоду, если не сможет продать виноград за более чем 1 050 долларов. В ином случае он мог бы с меньшими усилиями и риском попросту ссудить эти деньги под 5 процентов и получить в конце года 1 050 долларов. Различие между процентом и подлинной предпринимательской прибылью прочно укоренилось в современной финансовой сфере. Ни один инвестор не будет доволен вложением в рискованное высокотехнологичное предприятие, которое приносит 2 процента в года, тогда как облигации Казначейства США (которые общепринято считаются наименее рискованным вложением) приносят 5 процентов. Он понимает, что высокотехнологичная фирма несет предпринимательские убытки.
