Сергей Пыхтин - Лицензирование банковской деятельности в Российской Федерации. Учебное пособие
Для начала выскажем несколько замечаний общетеоретического плана. Во-первых, представляется возможным отметить, что любой правовой режим вне зависимости от сферы его приложения есть система требований, установленная государством в императивных нормах права. В силу этого, во-вторых, он устанавливает степень свободы деятельности субъектов, на которых тот распространяется. Иными словами, правовой режим есть ни что иное, как легитимное ограничение, носящее специальный характер. И, наконец, в-третьих, правовой режим находит свое главное применение в публично-правовых отношениях.
Термин «правовой режим» можно рассматривать в узком и широком смысле. В узком смысле он представляет систему нормативно установленных правил поведения, а в широком – охватывает «и правовой статус субъектов отношений, и методы, определяемые государством для поддержания нормальных, установленных законом правоотношений»[43].
На взгляд автора, термин «лицензирование» во втором его значении (см. выше), является одним из правовых средств, под которыми Б. И. Пугинский (правда, применительно к гражданскому праву) понимает «сочетание (комбинацию) юридически значимых действий, совершаемых субъектами с дозволенной степенью усмотрения и служащих достижению целей (интересов), не противоречащих законодательству и интересам общества»[44]. В более узком значении Б. И. Пугинский предлагает рассматривать правовые средства в качестве юридических способов решения субъектами соответствующих задач, достижения своих целей (интересов)[45].
Как видим, приведенные определения не отражает специфику публично-правового регулирования. В этом смысле мы присоединяемся к позиции О. М. Олейник, в соответствии с которой средства банковского права нельзя свести к гражданскому праву[46]. Правда, далее в процитированной работе автор приводит следующий перечень средств правового воздействия, не подразделяя их на частные и публичные, что представляется противоречивым и не совсем последовательным:
1) принципы и презумпции как исходные положения, предопределяющие и ограничивающие возможность тех или иных правовых норм, устанавливающие связи между ними и формулирующие некоторые подходы к толкованию норм банковского права, разрешению коллизий и восполнению пробелов;
2) различные виды статусных характеристик, в частности, указание на организационно-правовую форму банка, зависимость его от иных учреждений, пределы деятельности, вид банка и др.;
3) дозволения и запреты;
4) предписания, обязывающие к определенным действиям или бездействию;
5) права и обязанности;
6) основания ответственности и санкции[47].
Кроме того, нельзя не заметить, что все приведенные О. М. Олейник правовые средства банковского права (за исключением, пожалуй, средств, указанных в п. 2), являются не сугубо банковскими, а общеправовыми, применяемыми и в других отраслях права, а потому не отражающими специфику правового воздействия на отношения, складывающиеся в банковской сфере. И даже несмотря на то, что указанный автор на основе изложенных выше общих средств правового воздействия, имплиментированных в банковское право, выделяет следующие специфические средства банковского права:
1) разработанная система принципов, презумпций и оговорок;
2) введение в широких масштабах обычаев делового оборота;
3) развитие диспозитивности через усиление арбитражных начал, вводимых в материально-правовые нормы;
4) дифференциация правовых порядков банковской деятельности по субъектам и объектам (правила предпринимательского и потребительского кредита);
5) страхующие нормы;
6) правовые определения рисков;
7) нормы о защите субъектов банковской деятельности;
8) организационно-устройственные нормы;
9) процедурные нормы;
10) стандарты и др.
Нельзя не заметить, что это все же не правовые средства, а совокупности норм, структурированные по признаку институциональной их принадлежности, или, говоря иными словами, система институтов банковского права.
Представляется, что с позиций дихотомии как универсального метода, позволяющего всесторонне исследовать то или иное явление, методологически правильным будет все правовые средства, не относящиеся к общеправовым, разделить на гражданско-правовые[48] (их классификация предложена Б. И. Пугинским) и публично-правовые (к числу которых, по мнению автора, и следует отнести лицензирование). Оправданность такого подхода применительно к банковской деятельности отмечается и в зарубежной литературе. Так, немецкий исследователь Р. Кольс пишет: «Банковское право существует как публичное и частное право… Публичное банковское право охватывает государственный надзор за банковским делом и его организацией… Частное банковское право – это право банковских сделок и договоров»[49].
Деление правовых средств на частно-правовые и публично-правовые представляется весьма важным, поскольку позволяет уяснить, в чьих интересах используется то или другое средство. Так, банки и небанковские кредитные организации в частно-правовой плоскости применяют соответствующие правовые средства для обеспечения своих интересов, основополагающим из которых является извлечение прибыли. Наделение указанных субъектов статусом юридического лица, их государственная регистрация, лицензирование, расширение или ограничение правоспособности и т. п. производятся исходя из потребностей упорядочения соответствующих отношений в целях поддержания публичного порядка. Указанным целям служит и возможность в установленных законом случаях бесспорного списания средств с банковского счета, обязательность соблюдения банками пруденциальных норм деятельности, возможность раскрытия сведений, составляющих банковскую тайну и т. д.
Заметим, что в теории права высказано мнение, что взятая в единстве система правовых средств (как частно-правовых, так и публично-правовых. – Примеч. Автора) образует механизм правового регулирования, при помощи которого обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения[50]. Согласимся, что образует, однако не полностью его составляет. Помимо собственно правовых средств составляющими элементами механизма правового регулирования являются юридические нормы, правоотношения, акты реализации права и акты применения права. Иная трактовка может привести к неверному отождествлению правовых средств и указанных элементов, что имеет место в юридической литературе[51]. Применение термина «правовое средство» для обозначения норм права, правоотношений, нормативных актов и иных объектов, являющихся элементами механизма правового регулирования, представляется неприемлемым, вносящим путаницу и неопределенность. Право уже само по себе представляет собой средство государственного регулирования общественных отношений. В этом смысле мы присоединяемся к аргументации Б. И. Пугинского по этому поводу, который считает, что в данной ситуации применим методологический принцип «бритвы Оккама». Он сводится к недопущению умножения понятий, запрету введения в научный оборот новых терминов для обозначения явлений, уже поименованных достаточно четко сформулированными понятиями. Введение понятия «правовое средство» имеет смысл именно в целях отграничения правовых норм, институтов и правоотношений от таких реалий, которые не укладываются в содержание традиционных терминов. Отсюда – нецелесообразность употребления термина «правовое средство» по отношению к юридическим реалиям, имеющим собственные научно определенные понятия[52].
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Батюшков Д. Д. Банки. Их значение, операции, историческое развитие и счетоводство. Пособие для изучающих деятельность кредитных учреждений. – Владикавказ, 1904. С. 3.
2
Пункт 8 Письма Банка России «О рекомендациях Базельского комитета по банковскому надзору «Совершенствование корпоративного управления в кредитных организациях» // Вестник Банка России. 2001. № 46.
3
Тосунян Г. А., Викулин А. Ю., Экмалян А. М. Банковское право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под общ. ред. акад. Б. Н. Топорнина. – М.: Юристъ, 2002. С. 15.
