Наталия Проскурякова - Ипотека в Российской империи
Однако уже в августе 1872 г. начались трудности с размещением всех ценных бумаг, в том числе закладных листов. С осени банкиры стали отказываться от реализации листов новых банков[232]. В январе 1873 г. председатель правления Киевского земельного банка назвал затруднения с размещением листов «страшными» и сообщал, что на бирже совершенно невозможно поместить сколько-нибудь значительной их партии[233].
Вопрос о курсе закладных листов был жизненно важен для заемщиков ипотечных банков. Получая ссуду по номиналу, скажем, в 10 тыс. руб., заемщик при курсе закладных листов на бирже 89 за 100 фактически получал 8900 руб., а при курсе 98 за 100 – 9800 руб. Поскольку проценты он должен был платить с номинальной суммы, а не с фактически вырученной за проданные закладные листы, ясно, что чем выше был курс листов, тем дешевле обходилась для заемщика ссуда. На доходах самих банков курс закладных листов прямо не отражался, ибо заемщик расплачивался за номинальную ссуду. Но косвенно колебания курсов, безусловно, затрагивали интересы банков. Чем выше был курс закладных листов и, следовательно, дешевле, выгоднее ссуда для заемщиков, тем выше был престиж, популярность банка, тем больше владельцев недвижимых имуществ, в первую очередь землевладельцев, изъявляло желание получить в данном банке ссуду. Вопрос о курсе закладных листов беспокоил и правительство как с точки зрения обеспечения интересов поместного дворянства, так и в связи с тем влиянием, которое этот курс оказывал на общее состояние кредита.
В конце 1872 г. в Европе наблюдалась напряженность денежного рынка, начали проявляться первые признаки экономического кризиса, разразившегося в середине 1873 г. и отразившегося и на финансовой ситуации в России. Но главные причины нарастающих трудностей с размещением закладных листов были внутренние и заключались в одновременном возникновении ряда ипотечных банков, появлении на рынке большого количества новых ипотечных бумаг и в уже упомянутом отказе банкиров от реализации закладных листов.
Еще в 1860-е годы в банковских кругах высказывалось мнение, что в России не найти достаточно денег для ипотечного кредита и надо обращаться к заграничным капиталам. В начале 1870-х годов уже упомянутый выше известный экономист И. И. Кауфман пришел к такому же заключению: «…мы не имеем дома средств на удовлетворение нашей потребности в кредите и должны искать средства за границей»[234]. Председатель правления Киевского земельного банка Н. К. Виноградский заявлял, что «это не временные, а постоянные затруднения, потому что все зависит от того, чтобы был исход за границей»[235]. Некоторые ссылались на пример «Общества взаимного поземельного кредита», реализовавшего свои закладные листы за границей.
Первая попытка вывести закладные листы русских земельных банков на заграничный рынок была предпринята банкирским домом Гинцбурга, который вообще первым взялся за реализацию этих бумаг. В 1872 г. он попытался разместить закладные листы Харьковского банка на Берлинской бирже. Однако ему это не удалось, главным образом потому, что указанные бумаги были выпущены на кредитный (бумажный) рубль. Поэтому акционерные земельные банки обратились в Министерство финансов с ходатайством о предоставлении им права выпускать закладные листы и в золотой валюте[236]. Соответствующие изменения были внесены в уставы банков в конце 1872 г., и в 1873 г. заемщики должны были уплачивать банкам проценты и погашения в той валюте, в которой были выпущены по их ссудам закладные листы[237].
Выпуск акционерными земельными банками закладных листов в металлической валюте не получил сколько-нибудь значительного развития. Такие листы выпустили в 1873 г. только Харьковский и Нижегородско-Самарский банки на сумму 2,9 млн руб. (Номинальная стоимость закладных листов всех банков в кредитной валюте на 1 января 1874 г. составляла 88,6 млн руб., т. е. сумму, в 30 раз большую.) В дальнейшие годы, в связи с погашением, сумма «металлических» листов, находившихся в обращении, все время уменьшалась[238]. По инициативе банкирского дома Гинцбурга была начата подготовка к созданию консорциума русских и иностранных банкиров для ввода русских закладных листов на иностранные биржи. Однако консорциум не состоялся из-за появления проекта создания так называемого Центрального банка русского поземельного кредита.
В основу проекта была положена идея использования иностранного капитала для кредитования землевладения в России. Инициаторами его выработки явились уже упомя нутые барон А. Ф. Френкель и Л. М. Розенталь – крупный финансист и экономист 1850–1870-х годов. В число учредителей были приглашены известные в то время в России банкирские и торговые дома, а также банковские и биржевые дельцы: И. Е. Гинцбург, «С. К. Гвейер и К°», братья Елисеевы, «Клеменц и К°», Г. Г. Винекен, И. Е. Кондоянаки, К. Фалейзен, Н. М. Полежаев, «Е. Г. Бранд и К°» (Петербург), «Скараманга и К°» (Таганрог), «Ефрусси М. и К°», братья Рафаловичи, Т. П. Родоканаки (Одесса), а также два иностранных банка – «Дисконто-Гезельшафт» (Берлин) и «Эстеррайхише кредитанштальд фюр хандель унд гевербе» (Вена)[239]. Характерной особенностью являлось отсутствие среди учредителей представителей поместного дворянства и бюрократии. По-видимому, Френкель и Розенталь считали, что у них достаточно связей и влияния, чтобы провести проект и при данном составе участников. Перечисленные юридические и физические лица весьма активно участвовали в банковском учредительстве начала 1870-х годов, в том числе в создании земельных банков[240].
Проектируемый банк должен был заниматься комиссионной покупкой и продажей ипотечных бумаг, выдавать авансы под обеспечение этих бумаг. Но главным в его деятельности должны были стать скупка за свой счет закладных листов русских земельных банков и облигаций городских кредитных обществ, депонирование этих бумаг в Государственном банке, выпуск под их обеспечение своих собственных закладных листов и реализация их на заграничных рынках. С этой целью собственные закладные листы Центрального банка, в отличие от приобретаемых им русских ипотечных бумаг, должны были выпускаться не в бумажной (кредитной), а в металлической валюте[241].
Проект учреждения Центрального банка оживленно обсуждался в печати, экономических и коммерческих обще ствах. Учредители банка так обосновывали необходимость его создания. Размещение закладных листов в России «почти немыслимо», так как это может привести к резкому падению их курса и тем самым удорожить кредит для землевладельцев. Выходить на заграничные биржи с закладными листами, выпущенными на неустойчивые бумажные деньги, также невозможно. Не может принести успеха и выпуск ипотечных облигаций в металлической валюте, так как самостоятельно реализовать их на заграничных денежных рынках акционерные земельные банки не смогут. «Губернские деятели», стоящие во главе названных банков, не знакомы с заграничными условиями, и этих деятелей не знают заграничные банкиры, кроме того, разрозненное выступление банков на заграничных биржах вызовет конкуренцию между ними. Идею «синдиката нескольких русских и иностранных банкиров» учредители Центрального банка также отвергали, так как не связанный постоянными обязательствами перед земельными банками синдикат будет продавать их листы только в случае благоприятной конъюнктуры. Учредители уверяли, что только выход на заграничные денежные рынки через посредство Центрального банка привлечет к русскому поземельному кредиту иностранные капиталы и тем самым не только принесет пользу этому кредиту, но и улучшит русский вексельный курс[242].
Среди решительных противников создания Центрального банка были некоторые из авторитетных в России экономистов и ряд деятелей ипотечного кредита[243]. «Общество для содействия русской промышленности и торговле» создало специальную комиссию для всестороннего рассмотрения проекта создания Центрального банка русского поземельного кредита. К обсуждению были приглашены экономисты В. П. Безобразов, А. П. Мясоедов, а также управляющий делами «Общества взаимного поземельного кредита» Н. Э. Герстфельд, председатель правления Киевского банка Н. К. Виноградский, председатель правления Полтавского банка И. Д. Стефанович, представи тели других ипотечных учреждений. Комиссия решительно высказалась против создания Центрального банка[244].
Комиссия высказала опасение, что Центральный банк, заняв монопольное положение в скупке закладных листов русских земельных банков и стремясь скупать их подешевле, будет понижающе действовать на их курс. Прибыль банка будет складываться из разницы между теми платежами, которые он будет получать по скупленным им «кредитным» закладным листам в России, и теми, которые он должен будет производить по помещенным им за границей «металлическим» листам. Для землевладельцев-заемщиков деятельность Центрального банка обернется лишь отрицательной стороной, так как понижение им цены закладных листов внутри страны будет удорожать земельный кредит. Комиссия предсказывала, что, поскольку этот банк будет получать проценты по скупленным им в России закладным листам в кредитных рублях, а платить проценты по своим листам в металлических рублях, в случае значительного падения курса бумажных денег по отношению к металлической валюте ему придется уплачивать разницу из запасного и даже акционерного капиталов. Ухудшение дел Центрального банка, в свою очередь, отразится и на состоянии дел местных ипотечных банков, поскольку они от него будут зависеть[245].
