Фредрик Олссон - Конец цепи
И Вильям открыл глаза. Осторожно, осторожно, с головой прижатой к земле и защищенным лицом. И направил взгляд под свою собственную руку наискось вниз над альпийским озером и вдаль в направлении замка по другую сторону от него.
Он стоял там.
И так продолжалось уже в течение сотен лет, а теперь его право на существование оказалось под вопросом.
И они не могли ничего с этим поделать, им оставалось только держаться крепко, противостоять вибрациям. И они слышали подземный грохот, становившийся все сильнее, и уже не вызывало никакого сомнения, что произойдет далее.
Ближайшее мгновение состояло из будущего, на которое уже невозможно было больше повлиять.
Взрывчатка сделала свое дело.
Она скатилась вниз по тем же роликам, которые еще недавно отправили в последний путь Дженифер Уоткинс, в ту же пылающую печь в другом конце конвейера. И точно как тело бедной женщины, ее охватил огонь и прошелся от ящика к ящику, а потом уже ничего нельзя было остановить.
Огненный смерч вкупе со взрывной волной распространился по системе подземных туннелей и разбежался по коридорам, постоянно набирая силу и уничтожая все на своем пути.
Парламент. Синие стулья перед тонкими экранами. Никого не было там, и никто не видел, как они самовоспламенились от жары еще за мгновение до того, как стена пламени ворвалась туда. И никто не видел, как они превратились в пепел уже мгновение спустя после ее появления, но все именно так и случилось. А смерч помчался дальше, заполняя комнату за комнатой, и все на его пути превращалось в пепел и дым, а он нигде не останавливался и продолжал нестись вперед.
Зал с рядами тел.
Проходы, обшитые стальными листами и алюминием.
Склад с новыми ящиками, которые он поглотил, и сразу же неоднократно умножил свою силу.
И большой зал с компьютерами, рабочими местами с офисными лампами, выглядевшими неизменно в течение множества лет. Собственные компьютеры Вильяма. И Сара. До всего дотянулся огонь и пожрал неутомимо все, что могло гореть.
Там, где коридоры кончались, стояли толстые железные двери, но они оказались совершенно бесполезными сейчас.
Без малейшего сопротивления сдались они взрывной волне и пропустили ее вместе с пламенем дальше, и они вдвоем захватили еще больше ходов и уничтожали стены, балки и все несущие конструкции, усиливавшие систему туннелей там, где она обветшала от времени.
А над всем этим покоились каменные стены замка.
И в конце концов разрушенное основание уже не могло нести такую ношу.
С наружной стороны все началось с отдельных камней.
Сперва с мелких, которые один за другим вываливались из кладки и падали вдоль фасада, почти невидимые, как пыль, а потом приходила очередь все более крупных, по мере того как трещины распространялись повсюду и увеличивались в размере.
И когда первый камень покинул свое место, это было словно пробка вылетела из бутылки. Но потом за ним последовали другие и еще другие, поскольку каждый из них служил опорой для своих соседей. И сейчас, когда они лишались ее, им не оставалось ничего иного, как разделить его участь. А потом на смену им пришли целые участки стены, которые тоже стали покидать свои места, и, даже если какие-то растрескавшиеся части конструкций пытались выстоять, вибрации продолжались и все-таки доводили свое дело до конца.
В результате все сооружение развалилось, как карточный домик.
И в итоге то, что еще на рассвете представляло собой средневековый замок, небольшой город со сложенными из камня стенами, который вырастал прямо из горы и отражался в озере, и был одинаково красивым и таинственным, и известным только небольшому числу людей, превратилось в кучу дымящихся развалин.
И это произошло гораздо быстрее, чем Вильям и Жанин могли представить себе.
Они же тем временем лежали на склоне, пытаясь защититься от пыли и камней, и думали только об одном. Когда же все это закончится.
Так в конце концов и произошло.
Не осталось больше ни фасадов, ни башен, которые могли бы разрушиться, и гигантское облако дыма начало медленно опускаться к земле и распространяться в ширину, как бы укутывая прозрачным одеялом все окрестности.
И наступила тишина.
Грохот прекратился так, что они даже не заметили этого.
Постепенно затих, еще долго отдаваясь эхом по другую сторону озера. И среди воцарившей тишины, казалось, разрушенная гора вздохнула. Как бы испустила последний вздох, и, когда замок исчез, пламя вырвалось наружу.
И взлетело в неистовом танце до небес, словно празднуя великую победу.
Все должно было закончиться в огне.
Согласно предсказанию.
И он описывался как всепожирающий и неистовый и должен был положить конец всему.
И пожалуй, так и случилось.
Хотя, наверное, там речь шла о другом.
Но в любом случае это больше уже не играло никакой роли.
Ведь каким бы ни был огонь, на нем все не заканчивалось.
62
Казалось, даже время года ждало этой новости.
И сейчас, когда она пришла, вроде как снег осмелился растаять, земля пахнуть землей, а прилипшая к ней трава подняться, медленно, словно после драки, и ее желтые стебельки колебались под ветром, который решился быть теплым.
Новость.
Опасность миновала.
Ни о каких новых случаях не сообщалось уже в течение достаточно многих суток, и по всему миру с облегчением перевели дух власти и здравоохранительные организации. Никаких новых тел не отправляли больше в холодильники или на костер, никакие новые дома не огораживали, и люди спокойно ходили по улицам, без опасения, что их задержат.
Это был конец войны без победителя. В городах не устраивали парады, в небо дождем не взлетало конфетти, все оказались в роли проигравших, оставалось лишь строить жизнь заново.
Однако опасность миновала.
Четыре месяца прошло, и все закончилось.
И пошло своим чередом.
Новое время года пришло с интенсивностью, чувствовавшейся по всему происходившему как дома, так и за пределами.
Была весна.
И точно как любая весна во все времена, она принесла с собой удивление по поводу того, что жизнь смогла возобновиться в очередной раз.
Она нашла его на горном склоне.
Он сидел там и обводил взглядом окрестности, равнины, луга и полигон, который они не могли видеть, поскольку он находился по ту сторону холмов, и дороги, которые извивались, как подарочная лента на мягком пакете, и исчезали в долинах, растворяясь в солнечной дымке.
Жанин расположилась около него.
Легла спиной прямо на холодную траву.
И так они лежали рядом друг с другом, два примера с одной страницы единой бесконечной книги в окружении персонажей с других страниц, находившихся в земле и в воздухе и наблюдавших за ними с расстояния со стороны гор.
И они лежали и смотрели перед собой, пока солнце не опустилось за горизонт.
Тишину нарушал только шум автомобилей вдалеке.
Никому из них не требовалось ничего говорить.
Они знали. Как перелетные птицы, знали.
Пришло время отправляться в дорогу.
В альпийскую деревню вернулось несколько жителей, и никто из них не знал, приедут ли другие или на том все закончится.
И каждая новая встреча была приятной, но грустной, и на улице стояли автомобили с открытыми багажниками, а сумки выстроились в ряд между ручейками с талой водой, и люди всех возрастов обнимались, открывали двери и снимали ставни с окон.
Все это они видели сквозь стекла машины, проезжая мимо них, людей против своей воли приютивших их, которые когда-то сбежали и вернулись сейчас снова, и под аккомпанемент хруста гравия под шинами Лео вывел автомобиль из деревни, оставив ее за задним стеклом.
Они проехали уже не один час, успели поменяться за рулем и поспать по очереди, когда Жанин наклонилась к пассажирскому сиденью.
Там сидел Вильям, смотрел, как линии дорожной разметки исчезают под капотом, бодрствовал, но ни о чем не думал.
Потом почувствовал голову Жанин вплотную к своей.
Промолчал. И она тоже. И пожалуй, ей нечего было сказать, и им не о чем больше разговаривать, и они сидели очень близко друг к другу, в тишине, километр за километром, и не было ничего странного в этом.
– Если бы они не нашли тексты, – сказала она наконец.
Тихим голосом, без драматических ноток, как будто начинала самый заурядный разговор.
И он кивнул, не смотря на нее.
Уже знал, что она скажет, это был тот же самый вопрос снова. Опять и опять.
– Если бы они не прочитали, – продолжила она, – не создали свой вирус, сами не вызвали бы все это. Тогда там по-прежнему стояло бы то же самое?
Вильям все так же смотрел в окно. На пейзаж за ним. Чувствовал, как его мысли крутятся вокруг ее вопроса. Случилось бы это в любом случае, поскольку было написано так? Или там стояло бы нечто иное при другом развитии событий?
Если дерево падает в лесу, подумал он. Кого это волнует?
