Дэвид Гоулмон - Первозданные

– Пожалуйста, пожалуйста! – скулил солдат, пытаясь сладить с судорожным дыханием.

Тварь наклонила большую голову к плечу, будто прислушиваясь к мольбе маленького человека. Она фыркнула, запрокинула голову к ночному небу и заревела.

Подняв дубину, животное ударило себя в грудь – такой удар вогнал бы ребра человека внутрь. Трижды оно било себя в грудь и ревело, с каждым разом все громче. Потом зверь посмотрел вниз, вперившись в спецназовца горящими глазами. Густые брови выгнулись, и послышался рык – низкий, угрожающий, пробирающий ознобом до самых костей. Солдат увидел зубы – торчащие изо рта зверя шестидюймовые клыки. Животное взревело снова, задрав голову к небу, торжествующе посылая свой клич в леса. Затем оно замолчало и в последний раз посмотрело сверху вниз на барахтающегося у его ног человека.

Подняв дубину, тварь внезапным яростным ударом покончила с мучениями мужчины, оборвав его вопль о помощи и вогнав его голову на фут в землю, так что при свете луны остались дергаться лишь его туловище и ноги.

Сара, Райан и поддерживающая его Марла Петрова услышали звериный рев. Молодой человек понял, что стрельба прекратилась. Рев утих, и Джейсон огляделся по сторонам, как вдруг завопила Марла: мимо них в темноте пролетело что-то большое и с громким влажным стуком врезалось в заднюю стену магазина. Макинтайр отвернулась на бегу, поняв, что это труп – он ударился о стену и сполз на землю ногами вперед.

– Беги, Райан, беги! – крикнула Петрова. – Они здесь!

Райан не обратил особого внимания на этот крик. Он знал, что девушка говорит не о русских.

– Вот дерьмо, – сказал он, хромая, но с трудом продвигаясь вперед.

В конце концов ему помогла Сара.

– Думаю, я должен извиниться перед девочкой! – заорал он, задыхаясь, когда они наконец поравнялись с деревьями.

Покрытые синяками, все трое добрались до леса – и тут чаща задвигалась, ожила, и они впервые увидели повелителей и первопоселенцев великого северо-запада.

Чалимантаны больше не были легендой.

Четверым пленникам связали руки проволокой за спиной. Коммандос шутили, выполняя этот приказ, но только Джек и Анри понимали бо́льшую часть их разговоров: русские обсуждали, как легко оказалось поймать такого крутого полковника Коллинза и его людей. Джек, не давая воли своему гневу, обшаривал глазами лагерь в поисках Линн.

Пока он оглядывался, его и троих его товарищей бесцеремонно пихнули на землю. Менденхолл, который все еще чувствовал слабость после того, как Александер ударил его по голове, упал на бок.

– Проклятье, – прошипел Эверетт. – Уилл, ты еще с нами?

Карл нахмурился, увидев, что из уха молодого человека течет струйка крови.

– Держись, лейтенант, мы бывали в переделках и похуже, – попытался он приободрить Уилла.

– Да неужто? – сквозь зубы прошипел тот, пытаясь сесть.

– Лежи, – приказал ему Коллинз. – Мы пока отсюда не уходим.

Джек заметил маленькую палатку в дальней части поляны. За палаткой присматривал высокий часовой, стоявший всего в нескольких шагах от ее застегнутого клапана. Коллинз перевел взгляд на что-то другое, но глаза его все время возвращались к палатке.

– Вы видите то же, что и я, полковник? – спросил Анри, попытавшись устроиться поудобнее и потерпев в этом полную неудачу.

Не успел Джек ответить, что тоже заметил стоящую на отшибе голубую палатку, как молния клапана медленно расстегнулась, и в свете костра он увидел лицо, которое так хотел увидеть. Линн быстро кивнула, давая брату понять, что с ней все в порядке. Передав это безмолвное послание, она хотела нырнуть обратно, но тут стоявший перед палаткой высоченный спецназовец быстро повернулся и ногой в военном сапоге жестоко ударил Линн прямо в лицо, отбросив ее назад фута на три.

Фарбо и Эверетт поняли, что сейчас случится, за мгновение до того, как это произошло. Они попытались перехватить Джека, не дать ему сорваться с места, как можно крепче зажав плечами, но куда там! Коллинз в мгновение ока взвился на ноги: только что он сидел – и вот уже преодолел тридцать пять футов до палатки, где только что так жестоко ударили его сестру.

Улыбающийся охранник, который позаботился о том, чтобы его подопечная некоторое время не вставала, повернулся и увидел американского полковника на секунду позже, чем следовало. Он попытался схватиться за висящий на плече автомат, но Джек был для него слишком быстрым. Коллинз пинком выбил у русского «калашников», подпрыгнул и снова пнул его, попав охраннику в подбородок. На все это у него ушла лишь пара секунд, и остальные коммандос, застигнутые врасплох, не успели вмешаться. Но потом русские опомнились и всем скопом двинулись к полковнику.

– Берегись, Джек! – выкрикнул Эверетт.

Он начал вставать, но его опрокинули спецназовцы, присматривавшие за пленными: они жестко контролировали ситуацию, иначе им пришлось бы пристрелить троих пленников на месте.

Сагли, Деонович и Александер вышли из палатки техников и увидели, что происходит: пятнадцать наемников надвигались на одного американца.

– Останови их! – приказал Джонатан Дмитрию.

Тот шагнул вперед, чтобы удержать своих людей.

– Нет! – крикнул он им по-русски.

– Пора вашим парням выяснить, с кем они имеют дело, – сказал Панчи, глядя, как большой охранник поднимается на ноги.

Спецназовец сплюнул кровь и ощупал размозженный подбородок в том месте, куда ударил ботинок Джека. Русский медленно улыбнулся сквозь боль – он сможет заняться этим позже, – посмотрел на Сагли и понял, что босс не возражает, чтобы он разделался с американцем, какой бы важной птицей тот ни был.

Коллинз оглянулся на пятнадцать человек, которые теперь наблюдали за ним со стороны, а потом быстро взглянул на Александера, чей силуэт вырисовывался на фоне освещенной палатки.

– Не подведи меня, Джек, я многим рискую, – сказал канадец.

Спецназовец медленно вытащил из-за широкого пояса охотничий нож. Клинок блестел в свете восходящей луны и слегка отливал красным из-за горящего посреди лагеря костра.

Сперва Коллинз наблюдал за ногами своего противника, потом посмотрел на руку, сжимающую отлично заточенное оружие. Посмотрев еще выше, Джек встретился с русским взглядом. Глаза спецназовца были тусклыми и невыразительными, и полковник сразу понял: этот человек слишком уверен в том, что непременно его убьет. Со связанными за спиной руками Коллинз медленно пошел по широкому кругу, не сводя глаз с большого животного перед ним.

Охранник был ростом не меньше шести футов шести дюймов, намного выше Джека, даром что слегка наклонялся вперед. Он ощерил окровавленные зубы и снова сплюнул.

Фарбо внимательно наблюдал за американским полковником, помня, что это будущий противник, которого необходимо изучить. Его восхитило спокойствие, с которым Коллинз отнесся к предстоящей драке. Анри видел, что Джек может нанести удар в любое время, но хочет заставить русского страдать, чтобы отомстить за сестру. Француз знал, что спецназовец рано или поздно сделает ход, который его погубит.

Могучий русский ринулся на Коллинза, но тот легко шагнул в сторону, уклоняясь от ножа и столкновения с тяжеловесом. Потом Джек снова пнул его, целясь высоко, и на этот раз попал по руке русского – не той, в которой враг держал нож, а левой, которой тот балансировал. Все в лагере услышали, как сломалось предплечье упавшего на землю спецназовца. Он прокатился по земле и тут же вскочил, сломанная рука бессильно болталась вдоль тела.

Разъяренный русский снова ринулся в бой, а Джек, стоявший в четырех шагах от него, опять подпрыгнул и ударил его ногой. Теперь его грубый ботинок угодил русскому в голову сбоку и оторвал ему ухо. Наблюдавшие за дракой спецназовцы не удержались и, когда ухо отлетело в сторону, начали смеяться над незадачей своего товарища. Они вели себя так, будто перед ними разворачивался бой боксеров-профессионалов.

Джек устал от этих игр. Он знал – что бы ни случилось только что с Линн, он не садист. Охранник повернулся, схватившись за голову, и Коллинз ударил в последний раз, взвившись в воздух горизонтально. Каблук его правого ботинка попал врагу в скулу, и русский, отлетев влево, рухнул на землю, попытался встать, но снова шлепнулся на утоптанный песок. Полковник тоже тяжело упал, не сумев удержать равновесие со связанными за спиной руками. Он грянулся о песок и камни и остался лежать лицом вниз, пытаясь совладать с дыханием и собраться с мыслями.

Александер, стоя у палатки, принялся аплодировать – размеренно и громко, чтобы это увидели и услышали все наемники-спецназовцы.

– Проклятье, Джек, я все еще ставлю на тебя, когда дела принимают крутой оборот! – воскликнул он.