Корнелия Функе - Живые тени
– И правда! – воскликнул он. – Яблоко! Как это я забыл?
Уродливое лицо Хануты растянулось в улыбке облегчения.
– Ну вот и отлично. Ты справишься. На худой конец, имеется еще источник.
Джекоб отвернулся, чтобы старик, не дай бог, не прочел на его лице правды.
– Черт! В такие дни я жалею, что людоед не откусил мне голову заместо руки. – Ханута снова прижал ладонь к больной щеке. – У тебя еще остались болотные коренья?
Коренья помогали от боли. Впрочем, если их принять, несколько дней подряд кажется, будто тебя преследуют блуждающие огни. Джекоб вынул из рюкзака жестяную коробку, заменявшую ему дорожную аптечку: болотные коренья, трава от лихорадки, бальзам для ран, приготовленный Альмой, йод, аспирин и пара антибиотиков из другого мира. Он выудил из коробки корень и протянул Хануте. Коренья напоминали сушеных гусениц и на вкус были препротивными.
– А где Лиска? Она здесь?
Она давно уже почуяла неладное, но, покуда теплилась надежда, Джекобу удавалось уговорить себя, что правды ей лучше не знать. Теперь ему не терпелось увидеть Лису.
Но Ханута, засовывая корень в искривившийся от боли рот, только покачал головой.
– Нет, – прогундосил он. – Уже несколько недель не показывалась. Карлик хотел подрядить тебя на поиски пера человека-лебедя, а тебя не было, вот Лиска и вызвалась. И нечего на меня так смотреть! Она гораздо осторожнее тебя и умнее, чем оба мы, вместе взятые. Перо-то она добыла, но лебедь укусил ее за руку. Ничего страшного. Пока не заживет, она побудет у карлика. На золото с твоего дерева он купил какую-то полуразвалившуюся крепость. Лиска прислала тебе адрес.
Он приподнял челюсть людоеда, служившую ему вместо пресс-папье, и протянул Джекобу конверт. Герб на нем был вытиснен золотом. Дерево, которым Джекоб оплатил его услуги проводника в гоильскую цитадель, сделало из карлика Эвенауга Валианта богача.
– Если с ней увидишься, захвати для нее вот это. – Ханута протянул ему маленький сверток, перевязанный шелковой ленточкой. – Скажи Лиске, это от Людовика Ренсмана. У его отца адвокатская контора там, за церковью. Людовик хорошая партия. Жаль, ты не видел его лицо, когда я сказал ему, что она уехала. – Он насмешливо закатил глаза.
Последняя женщина, с которой Ханута крутил роман, была богатая вдова из Шванштайна, но ей пришлось не по душе, что он развесил у нее в гостиной чучела волчьих голов.
– А-а-ахххх! – Ханута с облегчением упал на кровать. – На вкус болотные коренья еще гаже, чем волшебный чай, но дело свое делают!
Спал он под тем же истрепанным одеялом, под которым раньше храпел в трущобах. Наверное, оно навевало ему сны о былых приключениях.
Джекоб разорвал конверт с письмом Лиски, золото прилипло к пальцам. Ее почерк был гораздо разборчивее, чем его собственный, хотя это он научил ее писать. В письме содержалось лишь холодное приветствие и описание, как проехать.
Да, он долго отсутствовал.
– Гальберг… – пробормотал он. – Больше десяти суток езды верхом отсюда. И на что сдалась карлику крепость в этих забытых Богом горах?
– Почем мне знать? – Взгляд Хануты мало-помалу стекленел. – Его, видать, влечет назад, на лоно природы. Ты же знаешь, какими сентиментальными становятся карлики с возрастом.
Да, но только не Эвенауг Валиант. Вероятно, карлик обнаружил под горой серебряную жилу. Джекоб сунул Лискино письмо в рюкзак. Перо человека-лебедя… Опасная добыча, однако Ханута прав. Лиска поднаторела в поиске сокровищ не хуже, чем он.
– Отчего бы тебе не напиться? – пролепетал Ханута, колошматя рукой воображаемые блуждающие огни. – Яблоко от тебя не убежит! – Он захихикал над своей шуткой, словно ребенок. – А если оно тебе не поможет, ты всегда можешь пройтись по моему списку.
Список Хануты. Он висел в горнице корчмы, под старой саблей с зазубринами: список всех магических предметов, которые он искал, но так и не нашел. Джекоб знал его наизусть – там не было ничего, что могло бы его спасти.
– И правда, – сказал он и положил Хануте еще один болотный корень рядом с подушкой. – А теперь спатеньки.
Десять дней. Чертов карлик. Оставалось только надеяться, что Альма права и у него еще есть в распоряжении немножко времени. Если смерть заграбастает его до того, как он снова увидится с Лиской, ему даже не приведется свернуть Валианту за это его короткую шею.
9. В горной глуши
Десять суток пути на лошадях… Изучив маршрут по заляпанной жирными пятнами карте Хануты, Джекоб предпочел сесть в поезд. Крепость Валианта была неприступной, и любая лошадь, взбираясь наверх, переломала бы себе все ноги. По счастью, в последние годы карлики так поднаторели в прокладке туннелей с помощью подземных взрывов, что поблизости возникла настоящая железнодорожная станция.
На поезде путешествие продлилось четыре дня и четыре ночи. Долгий срок, если едешь со смертью в багаже. В каждом туннеле Джекобу становилось трудно дышать, словно ему на грудь уже сыпалась с лопаты земля. Он пробовал отвлечься чтением мемуаров одного охотника за сокровищами, разыскивавшего для некоего вельможи из варягов жар-птиц и изумрудные орехи, но, пока глаза цеплялись за печатные буквы, внутреннему взору открывались совсем иные картины: гоил, выстреливший ему прямо в сердце, кровь на рубашке, Валиант перед свежевыкопанной могилой, потом опять Красная Фея, нашептывающая ему имя своей сестры. Четыре дня…
От погруженной в дрему железнодорожной станции, где он вышел, наверх, к скалистой вершине, вела подвесная канатная дорога; там-то и располагалась крепость Валианта. Ее стены едва виднелись из сугробов, и Джекоб изрыгал проклятия в адрес карлика с тем большей яростью, что потратил целый золотой в обмен на кусачего осла какого-то крестьянина, чтобы одолеть последний отрезок пути.
На вид крепость была совсем невзрачной. Левая башня развалилась, другие явно угодили под сокрушительный обстрел, но Валиант встретил Джекоба перед обветшалыми воротами с такой самодовольной ухмылкой, будто выторговал дворец самой императрицы.
– Недурно, правда? – бросил он Джекобу, пока угрюмый карлик-слуга принимал из рук гостя сумку. – Я – владелец крепости! Да, знаю. Ремонт несколько затягивается, – добавил он, заметив, как Джекоб скользнул взглядом по изрешеченным шрапнелью башням. – Сюда наверх не так-то просто подогнать стройматериал. А к тому же… – Он покосился на слугу и понизил голос: – К тому же твое дерево меня подвело. С некоторых пор с него не сыплется ничего, кроме клейкой пыльцы.
– Вот как?
Джекобу стоило немалых усилий скрыть злорадство. Самому ему так и не удалось в свое время наладить дружбу с деревом.
Валиант провел пальцами по усикам, которые он решил сохранить. Они сидели у него над верхней губой, словно сороконожка; любой карлик, носивший окладистую бороду, по нынешним временам рисковал прослыть безнадежно отсталым.
– Как у тебя дела? Все охотишься за чем-нибудь? – Он бросил на Джекоба настороженный взгляд. – Ты что-то бледен!
Да уж, дела неважные… Возьми себя в руки, Джекоб. Еще не хватало, чтобы карлик догадался, что с ним на самом деле.
– Нет. У меня все отлично, – возразил он. – Я тут искал кое-какие вещицы, но так ничего и не нашел.
Лучшее вранье – это правда без важных подробностей.
Слуга, отворивший им дверь в крепость, был человеком. Ни один карлик не дотянулся бы до ручки двери, и ничто иное не свидетельствовало о достатке Валианта более красноречиво, чем слуга из людей. В то время как он принимал у Джекоба покрытое льдинками пальто, Валиант рассказывал ему, во что обошелся каждый предмет интерьера, украсивший прихожую, где дуло из всех щелей. Все вещи без исключения предназначались для людей – на собственные габариты карлики предпочитали закрывать глаза, – но взор Джекоба не услаждали ни вазы из Мавритании, ни гобелены, изображавшие коронацию последнего карликового короля.
– Она наверху, – сказал Валиант, заметив его взгляд. – Вчера я ей вызывал врача, хотя она об этом и слышать не желала. Вы проводите слишком много времени друг с другом. Она уже стала такой же упрямой, как и ты. Но она добыла чудесное перо. Даже ты не смог бы достать лучшего!
Валиант поселил Лиску в уцелевшей от огня крепостной башне. Когда Джекоб вошел в комнату, она спала на кровати, слишком большой для карлика, но слишком маленькой для человека, так что сама Лиска в ней едва помещалась. Ей повезло. Лебедь выдрал у нее всего лишь клок мяса. Джекоб приподнял окровавленную рубаху, лежавшую рядом с кроватью на полу. Когда-то ее носил он. От Клары Лиска переняла убеждение, что мужская одежда гораздо практичнее.
Джекоб натянул ей одеяло на перевязанное плечо. В последние месяцы она так изменилась. От девчонки, впервые представшей перед ним в человечьем обличье около пяти лет назад, мало что сохранилось. Лисья сущность заставляла ее годы лететь быстрее, так что ему постоянно приходилось увещевать ее насчет слишком частых перевоплощений. Настанет день, когда ей придется выбирать между лисьей шкурой и возможностью прожить долгую человеческую жизнь. Ему хотелось верить, что в момент принятия решения он окажется рядом, но теперь уж вряд ли доведется.
