Корнелия Функе - Живые тени
Господи.
Ноги спотыкались так же невыносимо, как и сердце.
– Смерть ты себе этим ничуть не облегчишь. – Бастард бесшумно выступил из тени, так же как и тогда, в склепе.
Где были твои уши, Джекоб?
Древнейший в мире промах: забыть об осторожности, когда до добычи рукой подать. Он погибнет, словно желторотый новичок.
Бастард шел к нему не спеша, разглядывая картины на стенах. Джекоб потянулся за револьвером, но близость смерти сделала его медлительным, и гоил взял его на прицел раньше, чем он успел выхватить оружие из-за пояса.
– Не вынуждай меня сокращать последние мгновения твоей жизни, – сказал Неррон, целясь Джекобу в голову. – Кто знает? Может, у тебя в запасе еще целый час. Как ты открыл ворота? Проклятое железо даже мне опалило руки.
– Понятия не имею.
Арбалет был близко, только руку протянуть, но Джекоб понимал, что гоил выстрелит, если попытаться. Он уже научился читать по лицу с малахитовыми прожилками. Оно по-прежнему напоминало ему лицо брата.
– Кто тебя освободил?
– Водяной. Я знал, что он пригодится, если его оставить в живых. Хотя за последние недели я раз двадцать чуть было не свернул ему чешуйчатую шею. – Неррон окинул зал ищущим взглядом. – Где лисица?
Джекоб, достань револьвер. Попробуй, по крайней мере. Что ты теряешь?
Но жизнь оставляла его.
Неррон остановился перед ним.
– Лисица очень красива, а я такое не часто говорю о женщинах людской породы. Как ты думаешь, она позволит мне себя утешить? В конце концов, с Синей Бородой она ведь тоже спуталась.
Да, Джекоб с удовольствием бы его пристрелил.
– Я уверен, во всех газетах будет напечатан некролог великого Джекоба Бесшабашного. – Неррон подошел к арбалету, продолжая целиться Джекобу в голову. – Может быть, ко мне даже придут за интервью о твоем последнем вздохе. Обещаю, я опишу все в самых лестных тонах.
Джекоб провел рукой по кровавому отпечатку на своей рубашке. Так близко! Рука его дрожала.
– Кому ты его продашь?
– Никогда не догадаешься. – Неррон взялся за арбалет.
Щелк.
Не успел гоил поднять оружие со скамеечки, как включилось тиканье, но он не обратил на него никакого внимания. Все еще не отдавая себе отчета в том, что произошло, он приблизился к краю круга – и натолкнулся на невидимую стену. Проклятие, которое он изрыгнул, сделало бы честь любому карлику. Он попробовал было в другом месте перешагнуть через край мозаики, но камни, понятно, не допустили этого.
Для Джекоба было мало утешительного в том, что гоил оказался так же слеп, как и он, но себе в извинение он подумал, что страх смерти ума не прибавляет.
Это была западня. С самого начала. Угодили они в нее уже тогда, когда прочли слова в склепе, и кто бы ни был тот мертвый, чей труп они там нашли, он точно не был Истребителем Ведьм.
Ногти на пальцах должны были навести тебя на размышления, Джекоб! Ни следа разложения? Где были твои мозги?
Он посмотрел на фигуру на троне. Перед ними сидел Истребитель Ведьм собственной персоной, и капкан, расставленный им, сработал даже через восемь столетий.
Бастард пнул скамеечку с такой силой, что, ударившись о невидимую стену, она разлетелась в щепки.
– Проклятье! Чьи это происки?
Джекоб рухнул на колени.
– Никаких происков, – сказал он. – Просто он считает нас своими детьми. В этом все дело.
Он вынул мешочек с волосами Луи из кармана и отбросил его как можно дальше, хотя было уже слишком поздно.
– Западня предназначалась им, но они оказались умнее нас. Это волшебство времени.
Ведьмы пользовались песочными часами, но у Гуисмунда были в распоряжении часы, привезенные им из другого мира.
Ты же их видел, Джекоб! Где были твои мозги?
Магический круг, часы. Ничего больше и не требовалось.
– Волшебство времени… – Гоил поскреб когтями по невидимой стене. Звук был таким, словно царапали стекло. – Не слыхал. Как оно работает?
– Каждая минута нашей жизни с этого момента идет за год, – объяснил Джекоб.
Надо же, он все-таки успеет состариться.
Таким способом ведьмы уничтожали особо ненавистных врагов, но какой резон в этом Истребителю Ведьм?
Тебе следовало бы догадаться в склепе, Джекоб!
– Если кто умудрится загнать своих собственных детей в круг, – голос его звучал еще более хрипло, – тот выигрывает годы, украденные у них, для самого себя. Так он возвращает себе жизнь, которую некогда дал им… и чем больше ее будет, тем лучше. Гуисмунд ведь не хотел возродиться дряхлым стариком. Вот и попытался их всех троих заманить сюда.
– Возродиться? – Не веря своим ушам, Бастард воззрился на статую Гуисмунда.
– Да-да. Это никакая не статуя. Это его труп. Истребитель Ведьм вознамерился вернуться с того света ценой жизни своих детей.
Тик-так. Щелканье часов прорывало тишину, а Джекоб ощущал, как иссыхает его плоть.
– Возможно, с Луи бы у него и получилось, – сказал он. – Но от нас ему не будет никакого прока, вот досада. А погибнуть все равно придется.
И Лиска не сможет ничего сделать, чтобы их отсюда вызволить. Этот круг способен разорвать только сам Гуисмунд. Джекоб не знал, что лучше: чтобы она нашла их еще живыми или же тогда, когда все будет позади.
– Ты слышишь, Истребитель Ведьм? – крикнул Неррон мертвецу на троне. – Ты поймал не тех! Отпусти нас! Твои дети не были такими глупцами, как мы, и между тем они уже, как и ты, – мертвецы.
Минута – за год.
Бастард опустился на колени. Он дышал так же тяжело, как и Джекоб, но распознать колдовство по нему было вряд ли возможно. Кожа гоила не стареет.
– Признай! – выпалил он. – Признай. Ведь я победил!
Джекоб закрыл глаза. Нет, ему не хотелось, чтобы Лиска нашла их в таком виде. Самое лучшее, чтобы она вообще его никогда не находила и чтобы всего этого просто-напросто не случилось. Но с чего все началось? С того, что он прошел сквозь зеркало. А если бы он этого не сделал, то никогда бы не наткнулся на нее и лисица погибла бы в капкане.
Он поднял руку. Рука старика.
Нет, он не хотел, чтобы она застала его в таком виде.
64. Жизнь и смерть
Лиска ничего не могла понять. То, что она увидела, было ужасно. Джекоб на полу, рядом с ним – гоил. Подбегая к ним, она приняла человеческий облик. Арбалет между ними она заметила лишь тогда, когда подошла поближе.
Джекоб!
Она начала царапать незримую стену, пытаясь пробраться к нему. Воздух вокруг него был из стекла, и Лиска видела мозаику, державшую его и гоила в плену своего каменного круга. Магический круг, но что он с ними сотворил? Бастард, казалось, не изменился, хотя дышал неглубоко и часто, как умирающий. У Джекоба же лицо осунулось так, что Лиска его едва узнала. Кожа – пергамент, волосы – белые как снег. Он не шелохнулся, когда она произнесла его имя, но его истощенное тело вздрагивало от тиканья часов.
Волшебство, крадущее годы. Заставляющее людей увядать, словно листья.
Лиска в отчаянии огляделась.
Тиканье доносилось из другого конца зала.
Песочные часы ведьм неслышно уворовывали у своих жертв время, но и Истребителю Ведьм с лихвой хватило бы жестокости присвоить себе шуршащим механизмом часов годы жизни Джекоба. Подбегая к часам, Лиска слышала движение стрелок.
Золотой циферблат в костяных руках. Лиска попыталась было сдвинуть стрелки вспять, но они не поддавались, и в конце концов она сдалась из страха, что, если она часы разобьет, украденные годы будут для Джекоба навсегда потеряны. Она взмолилась к лисице, ко всему, что ей когда-либо давало силу, но стрелки продолжали двигаться дальше.
Пожалуйста!
Лиска взяла из костяных рук корпус часов, но она не смогла бы их взломать даже ножом. Зеркало рядом с часами показывало отчаяние на ее собственном лице. Огромное зеркало, в котором отражался почти весь зал.
В первую минуту Лиска не уразумела, что такое она там увидала.
Фигура на троне шевельнулась.
Руки в перчатках сжали подлокотники, а рот со свистом втянул воздух. Гуисмунд повернул голову. Лиска успела спрятаться за одной из колонн, прежде чем ее настиг его взгляд. Лицо под забралом едва можно было узнать, но она помнила позолоченное изображение на двери в склеп. Кто же тогда лежал в саркофаге? Двойник, изготовленный Гуисмундом с помощью чар? Безжизненная оболочка, занявшая его место в гробу и напитанная черной магией, чтобы труп принимали за его собственный?
Истребитель Ведьм, качаясь, поднялся на ноги, но часы у Лиски в руках по-прежнему тикали.
Хорошо, Лиса. Это значит, что они все еще нащупывают жизнь, которую можно откачать.
Гуисмунд огляделся. Он оперся на трон и начал ощупью искать меч, который был к нему прислонен. Его руки дрожали. Немудрено. Он воровал жизнь у умирающего… Вытаскивая нож, Лиска мечтала сейчас иметь саблю Джекоба. Нож против длинного меча. Нет. Она сунула его обратно за пояс и вынула пистолет. Истребитель Ведьм не был ни Синей Бородой, ни Портнягой из Черного леса. Он был человеком.
