Корнелия Функе - Камень во плоти
Когда гвардейцы ввели Джекоба, она сидела за своим бюро. Тяжелый шелк платья был унизан стразами из эльфового стекла и своим золотистым цветом перекликался с розами в вазе. О красоте императрицы слагали легенды, однако война и поражение оставили свой след на ее лице. Складочки на лбу прочертились глубже, тени под глазами легли темнее, а взгляд стал еще чуть холоднее, чем прежде.
Возле окон, откуда открывался впечатляющий вид на городские крыши и башни, а потом и на горы, уже занятые гоилами, стояли трое министров и генерал. Адъютанта, небрежно прислонившегося к бюсту предпоследнего императора, Джекоб узнал, лишь когда тот обернулся. Доннерсмарк. Он сопровождал Джекоба в трех экспедициях, снаряженных по приказу императрицы. Две из них оказались весьма успешными и принесли Джекобу много денег, а Доннерсмарку орден. Они были друзьями, но по глазам Доннерсмарка об этом сейчас невозможно было догадаться. С тех пор как они виделись в последний раз, его белый мундир украсился еще несколькими орденами, а когда он направился к генералу, стало заметно, что он слегка подволакивает левую ногу. Да, по сравнению с войной охота за сокровищами – невинная забава.
– Самовольное проникновение во дворец. Нападение на моих гостей. Один из моих агентов избит до беспамятства.
Императрица отложила авторучку и подозвала к себе пажа-карлика, что стоял неподалеку от бюро. Тот не спускал с Джекоба бдительных глаз, услужливо отодвигая стул. Карлики аустрийских императоров предотвратили больше дюжины покушений на царственных особ, два последних – на ее отца, и Терезу Аустрийскую неизменно окружали по меньшей мере шестеро из них. По слухам, им случалось справляться даже с великанцами.
Сейчас, когда императрица вышла из-за стола, старший из карликов поправил шлейф ее платья. Она все еще стройна, как молоденькая девушка.
– Что все это значит, Джекоб? Разве не поручила я тебе найти для меня волшебные часы? Вместо этого, ты устраиваешь у меня во дворце дуэли с телохранителем моего будущего зятя.
Джекоб склонил голову. Императрица не любит, когда ей смотрят в глаза.
– Он напал, я защищался.
Рука у него все еще в крови. Расписочка от братца.
– Выдайте его, ваше величество, – услужливо подсказал один из министров. – Или, еще лучше, прикажите расстрелять. В знак вашей воли к миру.
– Вздор! – раздраженно фыркнула императрица. – Я что, мало потеряла в этой войне? Он один из лучших моих охотников за сокровищами! Он лучше Хануты!
Она подошла к Джекобу настолько близко, что тот даже чувствовал аромат ее духов.
– Тебя кто-то подкупил? Кто-то, кому не по нраву заключенный мною мир? Так вот, передай: мне он тоже не по нраву.
– Ваше величество! – Министры пугливо озирались, словно за дверью подслушивают гоилы.
– Да тише вы! – прикрикнула императрица. – Я за все расплатилась сполна своей дочерью.
Джекоб посмотрел на Доннерсмарка, но тот отвел глаза.
– Никто меня не подкупал, – ответил он. – И это никак не связано с заключенным миром. Я здесь из-за феи.
Лицо императрицы мгновенно превратилось в маску, почти столь же непроницаемую и пустую, как лицо ее дочери.
– Из-за феи?
Она старалась казаться безразличной, но голос ее все-таки выдал. Ненависть и отвращение. Джекоб хорошо расслышал и то и другое. А еще злость. Злость из-за того, что она так этой феи боится.
– Что тебе от нее нужно?
– Предоставьте мне возможность пять минут пробыть с ней наедине. Вы не пожалеете. Или вашей дочери нравится, что ее жених даже сюда привез свою возлюбленную?
Осторожнее, Джекоб!
Но он был слишком ожесточен отчаянием, чтобы помнить об осторожности. Она украла у него брата. И он хочет его вернуть.
Императрица переглянулась с генералом.
– Он такой же дерзкий наглец, как и его учитель, – бросила она. – Ханута с моим отцом всегда в подобном тоне разговаривал.
– Всего пять минут! – повторил Джекоб. – Ведь ее проклятие лишило вас победы! И многих тысяч подданных!
Она смотрела на него задумчиво.
– Ваше величество! – вякнул было генерал, но под грозным взглядом императрицы тут же осекся.
А она, постояв немного, повернулась и направилась обратно к своему бюро.
– Ты опоздал, – бросила она через плечо. – Я уже подписала договор. Гоилам скажете, что он эльфовой пыльцы надышался, – бросила она гвардейцам, которые уже ухватили Джекоба под руки. – Выведите его за ворота и прикажите больше не впускать… Кстати, Джекоб, – крикнула она, когда карлики уже распахнули перед ним двери. – Я все еще жду волшебные часы. И суму-тюрьму хочу!
45. Дружба былых времен
Джекоб не помнил, как дошел до гостиницы. В стеклах каждой витрины ему виделось искаженное ненавистью лицо брата, в каждой встречной женщине мерещилась Темная Фея.
Нет, это еще не конец. Он ее из-под земли достанет. На свадьбе. На вокзале, когда она со своим новобрачным возлюбленным будет садиться в черный, как базальт, поезд. В висячем дворце, несмотря на всех ее змей. Он уже не понимал толком, что пробуждает в нем такую ярость: надежда, вопреки всему, все-таки вернуть Уилла, жажда отмщения или просто уязвленная гордость.
В приемном зале гостиницы среди кофров и снующих пажей толпились новоприбывшие гости. Несомненно, все они приехали на свадьбу. Джекоб и нескольких гоилов приметил. Эти привлекали к себе даже больше внимания, чем сестры императрицы.
Свадьба, как успел выяснить Джекоб, состоится завтра утром. В соборе, где и сама Тереза Аустрийская когда-то венчалась, а до нее – ее отец.
Горничная уже заштопала и постирала его платье, и Джекоб, отпирая номер, держал в охапке пухлый сверток. И тут же его выронил, завидев у окна силуэт мужчины, но Доннерсмарк успел повернуться прежде, чем он выхватил пистолет. Мундир его сиял ослепительной белизной, – казалось, он для того только и пошит, чтобы помочь позабыть грязь и кровь – главные цвета солдатской жизни.
– Есть ли на свете покои, которые не откроются перед адъютантом ее величества? – съязвил Джекоб, поднимая сверток и прикрывая за собой дверь.
– О да, каморка Синей Бороды. Там твои таланты пригодны куда больше, нежели мой мундир.
Доннерсмарк заковылял ему навстречу.
– Что у тебя за дела к Темной Фее?
Они не виделись почти год, однако совместный побег из замка Синей Бороды или поиски чертова волоска связывают прочнее, чем узы обычной дружбы. А Джекоб пережил вместе с Доннерсмарком не только это, но и многое другое.
Чертов волосок они так и не нашли, но именно Доннерсмарк отгонял от него бурого волка, что стерег хрустальный башмачок, а Джекоб, в свою очередь, спас друга от дубинки из мешка, которая иначе избила бы его до смерти.
– Что у тебя с ногой?
Доннерсмарк подошел к нему совсем близко.
– А ты как думаешь? У нас тут война.
За окном грохот колес, ржание лошадей, ругань кучеров. Не так уж много отличий от другого мира. Но над букетом роз, что стоит в вазе на ночном столике, кружатся два эльфа, каждый величиной с хорошего шмеля. Здесь, в дорогих гостиницах, эльфов разводят специально – их пыльца навевает постояльцам сладкие сны.
– Я к тебе с вопросом. Полагаю, ты догадываешься, от чьего имени он будет задан. – Доннерсмарк прогнал с белого мундира муху. – Если ты получишь эти пять минут, увидит ли король гоилов когда-нибудь свою возлюбленную снова?
Джекобу понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя, что он не ослышался.
– Нет, – ответил он наконец. – Никогда.
Доннерсмарк так и впился в него глазами, словно силясь по лицу прочесть, что у него на уме. Потом указал на его шею:
– Ты больше не носишь медальон. Помирился с ее Красной сестрой?
– Да. И она подсказала мне, в чем уязвима Темная.
Доннерсмарк поправил саблю у себя на поясе. Фехтовальщик он был отменный, однако теперь, с такой ногой, это, скорей всего, уже в прошлом. Он доковылял до кровати и сел.
– Ты заключаешь мир с одной из сестер, чтобы объявить войну другой. Это что, всегда так? Мир не во имя чего-то, а против кого-то? Всякий раз засевая семена новой войны? Остается только спросить – зачем? Я-то знаю, тебе эта война безразлична. Тогда чего ради ты рискуешь головой, ввязываясь в схватку с самой Темной Феей?
– Нефритовый гоил, охранник их короля, – мой брат.
Казалось, только теперь, когда он вымолвил эти слова, они окончательно стали правдой.
Доннерсмарк потер свою увечную ногу.
– Я даже не знал, что у тебя есть брат. Впрочем, если подумать, я много чего о тебе не знаю. – Он посмотрел в окно. – Если бы не фея, мы бы выиграли эту войну.
«Нет, не выиграли бы, – мысленно возразил Джекоб. – Потому что их король умеет воевать лучше вас всех, вместе взятых. Потому что мой отец научил их производить более совершенное оружие. Потому что они привлекли на свою сторону карликов. Потому что вы столетиями разжигали их гоильский гнев».
