Нил Клейд - Человек-паук. Последняя охота Крэйвена
Мэри-Джейн закрыла глаза и потрясла головой, пытаясь сдержать слёзы. В груди щемило.
– Это сон, – сказала она себе. – Это не может быть явью.
Она попробовала проснуться, но не смогла.
(взгляни вокруг, тыковка, и скажи, что ты видишь)
Мэри-Джейн вздрогнула, услышав отцовский голос. Она попыталась прикрыть глаза, но четыре пары сильных рук вцепились в неё и заставили смотреть, заставили отдать дань.
(Говори, что ты видишь!)
Перед глазами возник памятник.
– Здесь покоится Нед Лидс, – прочитала Мэри-Джейн, с трудом выговаривая слова.
Рядом, сложив руки на груди, стоял призрак Неда в погребальном костюме.
Другой памятник.
– Здесь похоронена Гвен Стейси.
Гвен, такая же прелестная и модная, как при жизни, стояла рядом с надгробием в том же пальто, в котором погибла. Мэри-Джейн хотела заговорить со своей бывшей соперницей в борьбе за сердце Питера Паркера, но призрак Гвен уже удалялся, не желая никаких разговоров.
Надгробия окружили Эм-Джей, отрезая пути к отступлению. Призраки выли и требовали объяснить, почему Человек-паук не смог их спасти, позволил им умереть. Кто-то был ей знаком, но многих она не знала. Призраков было великое множество. Давно ушедшие мертвецы, погибшие потому, что так или иначе были связаны с Питером Паркером.
Голоса призраков становились всё громче, сливаясь с гипнотическим перестуком барабанов и раскатами грома. Мэри-Джейн не могла пошевелиться, не способная изгнать из памяти неистовый, злобный смех отца. Вспоминая истории и судьбы призраков, девушка подумала о том, что когда-нибудь и она может встать в их строй. Неужели ей уготовано умереть из-за любви к Питеру Паркеру?
Наконец отцовский смех потонул в шуме грозы. Памятники скрылись, исчезли в небытие. Мэри-Джейн опять осталась одна. Вдали возвышался одинокий монумент, и девушка побрела к нему. Чем ближе она подходила, тем громче раздавался вокруг звук барабанов. Эм-Джей подошла к последнему надгробию и прочитала надпись, в то же мгновение осознав, что стучали вовсе не барабаны, а сердце.
Её сердце. Она дотронулась до груди и снова взглянула на надпись.
«Здесь покоится Питер Паркер».
Пальцы Мэри-Джейн пробежали по другой надписи, сделанной мелким шрифтом под именем её возлюбленного.
«Чем больше сила – тем больше ответственность».
Она улыбнулась. Сердце оживилось, по телу разлилось тепло. Эти слова Бена Паркера стали жизненным кредо Питера, но глубоко внутри Мэри-Джейн знала, что тут, на её личном кладбище, эти слова имели иной смысл.
На плечо девушки снова легла рука, в этот раз тёплая. Мэри-Джейн улыбнулась и взяла её. Рука была мягкой и морщинистой. Обернувшись, Эм-Джей увидела ласково улыбающегося Бена Паркера.
«Тебе дарована великая сила, – сказал Бен, – а с ней – великая ответственность. Но герой должен уметь делать трудный выбор. Быть героем – значит неистово защищать тех, кого любишь».
Бен развёл руками и растворился в воздухе. «Никто не совершенен, Мэри-Джейн. Даже Человек-паук».
Мэри-Джейн проснулась. Солнечный свет, проникший сквозь окно и упавший на смятую постель, прогнал остатки сна. Девушка скинула одеяло, пнула ногой наполовину собранный чемодан и подошла к окну. Она распахнула его, впуская в спальню прохладный манхэттенский воздух. Слова Бена Паркера крепко засели в её голове. Быть героем может быть лишь тот, кто сильно любит. Лишь тогда ты способен на невозможное.
Мэри-Джейн улыбнулась.
– Чем сильнее любовь, тем больше ответственность, – со смехом сказала она.
Долгожданные лучи солнца возвещали о том, что гроза наконец закончилась.
Глава восьмая
ЧЕЛОВЕК-ПАУК направлялся к дальнему концу коллектора, он пробежал уже половину туннеля. Эдвард замешкался. Человек-паук же пообещал ему помочь?
«Дурень, – сказал Паразит. – Он может обещать всё что угодно, чтобы ты ему поверил, на самом деле он не собирается тебе помогать, он хочет снова запереть тебя».
Эдвард не хотел в это верить. Неужели Паразит не обратил внимания, что это – совсем другой Человек-паук?
Другой или тот же самый, какая разница, они оба хотят тебя побить и замучить, но ты можешь победить этого, тебе хватит сил.
Эдвард замер. Слова Паразита звучали вполне логично и убедительно. Однако ему уже доводилось ошибаться. Паразит заставил Эдварда покинуть безопасное, тёмное укрытие и рискнуть всем, выйдя на улицы. Паразит заставлял его убивать женщин. Паразит не соблюдал предосторожности и привлёк внимание плохого Человека-паука, того, который посадил их в клетку и целыми днями избивал. Где гарантии, что на этот раз Паразит прав? Почему Эдвард должен верить ему, а не этому Человеку-пауку, пообещавшему прекратить его страдания?
– Не хочу больше страдать… не хочу… – заскулил Эдвард, не переставая обдумывать варианты действия.
Эдвард, какая разница, кем ты был раньше, важно то, кто ты сейчас, они опять запрут тебя и будут бить и пытать, потому что ты убил и съел кучу народу…
Нет, этого Эдвард не мог допустить.
Тебя будут бить, ты будешь страдать, тебя будут снова бить, в темноте, в.
– Хорошо!
Вздохнув, Эдвард выпустил Паразита на свободу.
Паразит мгновенно призвал свою крысиную армию. Целый легион грызунов сбежался со всех уголков канализации по приказу своего повелителя.
Паразит рассмеялся над слабым, жалким Эдвардом. В этот раз никаких шуток.
– Человек-паук убегает, а это значит, что он мой.
Паразит помчался по коридору, брызжа слюной и расплёскивая ногами воду. В желудке урчало. Он был очень голоден – они с Эдвардом были очень голодны – ведь с момента спасения из лап Человека-паука они перекусили лишь мелкой крыской.
«Плохого Чччеловека-паука, – шипел Эдвард. – Того, который побил нас и посадил в клетку».
«Эдвард, тише, – ответил Паразит. – Это не тот Человек-паук, этот – слабый и израненный».
Мы сссъедим этого Человека-паука на ужин.
Эдвард лишь тихонько сопел, и Паразит перестал обращать на него внимание. С его языка ручьём лились слюни, капая в вонючую жижу под ногами. Всё больше и больше крыс присоединялось к его крестовому походу за головой Человека-паука.
Они оказались на перекрёстке. Слева раздался металлический лязг, и Паразит вместе с крысами повернулся туда. Между двумя каменными арками обнаружилась металлическая лестница, ведущая к закрытому люку. Паразит пользовался такими люками, когда ходил на разведку и охотился на мягких, сладко пахнущих женщин, которые позволяли им с Эдвардом наедаться до отвала и оставаться здоровыми весь прошлый месяц. Где-то за милю отсюда был люк, которым он пользовался, когда в последний раз покидал канализацию.
Доказать, нам нужно доказать нашу силу, помнишь, да-да, мы поднялись, чтобы убить Чччеловека-паука…
В этот раз у них всё получится. Паразит уже предвкушал, как перегрызёт глотку Человеку-пауку и как кровь будет стекать по его подбородку.
Но что-то его держало. Это чувствовали даже крысы; их писк усилился, они постепенно отступили от лестницы и разбежались по углам. Паразит остался один, недоумевая, почему не решается подняться.
Эдвард?
Даааааа?
Эдвард всегда принимал решения. Не убивать, скрываться от мира, отказываться от того, что принадлежит им по праву. Глупыш Эдвард. Слабак Эдвард. Эдвард, который хотел лишь остаться один и быть любимым своей мам…
Что-то ударило Паразита в лицо, и он пошатнулся. Дотронувшись до скулы, он ошарашенно огляделся в поисках Человека-паука. Человек в маске обманул его и завёл в засаду! Но рядом никого не было, и Паразит понял, что удар ему почудился. Он почувствовал его, но лишь в своей голове.
Неужели малыш Эдвард перестал быть тряпкой?!
Нам нужно наружу, идиот!
«Нет, – возразил Эдвард, – когда мы сделали это в прошлый раз, нас посадили в клетку».
Паразит зашипел.
В прошлый раз мы устроили себе королевский обед!
Эдвард был несогласен.
Чччеловек-паук бил нас, Капитан Флаг бил нас.
«Не было никакого Капитана Флага, – ответил Паразит, – только Человек-паук и те полицейские, а мы ели, как при королевском дворе, надо выходить и убить Чччеловека-паука, пока он не ушёл…»
Эдвард прикусил губу и взглянул на закрытую крышку люка, с которой капала вода. Вытаращив красные глаза, он подошёл к лестнице и робко дотронулся до нижней перекладины.
– Он там. Наверху.
Эдвард не знал, что делать. Ему не хотелось больше испытывать боль, но Паразит не мог так просто всё оставить. Он продолжал мерзко верещать и подталкивать Эдварда к лестнице. Его пустой желудок терзался.
– Мне это нужно? – задался вопросом Эдвард.
Его тихий шёпот разлетелся по коридору, эхом отразившись от стен.
– Мне это нужно? – повторил он, на этот раз обращаясь к немногим оставшимся рядом крысам.
