Чарльз де Линт - Зверлинги. В тени другого мира
Я снова бросил взгляд на копа. Он пил кофе и лениво листал оставленную кем-то газету. Хотя мы с Кори сидели на другом конце зала, я без труда мог прочесть не только заголовок, но и мелкий шрифт, которым был напечатан основной текст статьи.
– А нельзя их как-нибудь приглушить?
– Кого приглушить?
– Ну, звуки и запахи. Убавить громкость.
– Ты привыкнешь. И быстрее, чем думаешь.
Я вздохнул.
– Так почему это случилось со мной?
– Я знаю не больше, чем остальные. Но догадываюсь, что ребята вроде тебя – те, которые начали превращаться, – унаследовали древнюю звериную кровь. Это не физическая жидкость, которую можно отправить на анализы. Дело скорее в вашем духе. Вопрос в том, что и почему пробуждает эту древнюю кровь?
У меня закружилась голова. Сейчас мне больше всего хотелось закончить этот разговор и вернуться к прежней жизни. Но с каждой утекавшей секундой эта возможность казалась все более призрачной.
Услышав, что я хочу домой, Кори только пожал плечами.
– Ты можешь научиться контролировать превращения, но не можешь изменить свою природу.
– То, что я Зверлинг?
– Если тебе нравится это слово.
– А как вы сами себя называете?
– Родичи.
– Звучит как-то по-детски.
– Ровно до тех пор, пока ты не понимаешь, что мы все связаны звериной кровью, – и он рассмеялся. – Можно сказать, что мы одна большая неблагополучная семья.
В этот момент к нам подошла официантка, и разговор увял. В нос впились такие дразнящие запахи, что я едва не подавился слюной. Мне пришлось стиснуть сиденье, чтобы не стащить тарелки с подноса и не начать забрасывать еду в рот руками. Воспитание возобладало: я дождался, пока официантка отойдет, и принялся молниеносно орудовать ножом и вилкой, хотя больше всего хотел зарыться мордой… то есть носом в омлет и сожрать его одним махом.
Коп наконец допил свой кофе и поднялся. На пороге он еще раз оглядел закусочную, и я почувствовал, как натягиваются нервы. Да у меня на лбу написано признание во всех смертных грехах! Но его взгляд скользнул по мне, не задержавшись. Затем он нахлобучил фуражку и вышел на улицу.
– Отлично, арест откладывается.
– С чего бы им тебя арестовывать?
– Я же убил Стива.
– Какого еще Стива?
– Бойфренда моей мамы, – я кивнул на телеэкран. – Потому и попал в ящик. Меня ищут.
– Ищут, но не поэтому. Я смотрел утренний репортаж. Не знаю, обрадует это тебя или расстроит, но парень твоей мамы живее всех живых.
– Но там было море крови…
Кори только отмахнулся.
– От ран на голове всегда целый водопад. Если верить новостям, ему придется наложить десяток швов и сделать прививки от столбняка и бешенства, но, вообще-то, у него даже сотрясения нет.
– Но он наверняка сказал, что это был я!
– Может, не сказал. Или сказал, но ему никто не поверил. Ты попал в ящик, потому что тебя ищут с полицией. Все думают, что тебя утащила пума. Или ты сам сбежал со страху.
– Я и сбежал со страху!
– Тем лучше. Гни эту линию, когда будешь беседовать с копами. Хорошая ложь немногим отличается от правды.
Мне стало дурно. Я никогда не умел врать, и теперь у меня внутри глухо ворочалась паника. Правда, очень глубоко – и чем дальше, тем глубже. Если честно, в основном меня переполняла пугающая самоуверенность. В смысле, я же теперь умею превращаться в пуму. Кто захочет связываться с парнем, который умеет превращаться в пуму?
– О-о, мне знаком этот взгляд, – с усмешкой протянул Кори. – Когда первый шок проходит, и ты начинаешь думать, что теперь крутой.
– Я не думаю, что я крутой.
Ну ладно, ладно, на самом деле я так и думал.
– Вот и славно. Просто запомни кое-что: «Тазер»[3] может свалить и человека, и пуму. А от пули в голову ты скончаешься в любом виде. Причем, если ты будешь в зверином облике, полицейским даже не придется объяснять, почему они тебя застрелили.
Я судорожно сглотнул.
– С чего бы им в меня стрелять?
– Да с того, что пумам полагается сидеть в зоопарке, а не разгуливать по улицам. И у копов на такой случай есть отличный набор транквилизаторов.
– А я думал, правительство помогает… особым подросткам.
– Помогает, – согласился Кори. – На всех столбах висят объявления, что Зверлингов приглашают на бывшую военно-морскую базу, где им предоставят психологов и научат пользоваться своими новыми способностями. Только вот что любопытно: тех, кто туда попал, больше не видели.
– Думаешь, их там убивают?
– Сомневаюсь, – покачал головой Кори. – Скорее натаскивают для определенных целей. А еще держат под замком и контролируют каждый чих. Ходят слухи, что детей забирали прямо с улицы, по дороге в школу. И неудивительно: многие воротилы выложат кругленькую сумму, чтобы заполучить личного Зверлинга.
– Но зачем им нужны… мы?
Чем дольше я сидел в закусочной рядом с Кори, тем легче свыкался с фактом, что я Зверлинг, но язык на этом слове все равно спотыкался. Я снова вспомнил, как мы с Диллоном звали этих бедолаг фриками. А теперь я сам такой. Фрик.
– Сам подумай, – сказал Кори. – Из ребят с нашими способностями получатся идеальные шпионы – политические или промышленные. Если бы ты служил в национальной безопасности или воротил крупной компанией, разве не захотел бы иметь в своей команде оборотня?
– Да уж.
Я подергал кончики дредов, которые все-таки выбились из-под шапки. Дело принимало на редкость стремный оборот.
– А зачем ребята вообще в это ввязываются?
– Шутишь? Для некоторых это настоящий наркотик – могущество, чувство собственной важности… К тому же им наверняка что-то пообещали. Только представь: ты всю жизнь провел в трущобах, и тут появляется добрый дядя и предлагает квартиру в центре, собственную тачку и кучу денег на карманные расходы.
– Но их же обманывают?
– Сложно сказать. События развиваются слишком быстро. Мы не знаем, сколько подростков стали Зверлингами. Перепись никто не проводил. Но похоже, что их немало, и кто-то имеет с этого выгоду. Слышал про конгрессмена Клейтона Хаусхолдера, у которого поехала крыша на Библии? Он пытается протащить через Конгресс закон, по которому Санта-Фелис объявят карантинной зоной. Якобы – чтобы оградить страну от заразы. Готов биться об заклад, это не просто бредни сумасшедшего. У него в этом деле свой навар.
– Ребята в школе говорили, что у Хаусхолдера реально не все дома, – я бросил на Кори подозрительный взгляд. – А ты? У тебя-то здесь какой интерес?
Он рассмеялся.
– Мой интерес в том, чтобы уберечь неофитов вроде тебя от всяких пройдох, которые хотят вас использовать.
– И все?
– А на остальное у меня нет времени. Чем больше ребят я уговорю сидеть тихо, тем меньше потерь будет в наших рядах. Знаешь, старшие родичи уж точно не рады тому, что творится.
– Ты здесь дольше полугода, – вдруг понял я.
До меня только сейчас начал доходить смысл его слов.
Кори ухмыльнулся.
– Мы были здесь всегда, школота. Раскопай древние поселения под городом – и найдешь кости родичей, на которых стоит Санта-Фелис.
И он замолчал, уставившись в телеэкран. Ведущий в сотый раз пересказывал историю про Зверлингов. Затем он начал нахваливать федеральную программу адаптации «особых подростков», которую правительство развернуло на бывшей военно-морской базе.
– Хотел бы я знать, что там происходит на самом деле, – задумчиво сказал Кори.
– Почему я должен тебе доверять?
– А ты и не должен. Я только прошу тебя хорошенько думать, прежде чем заключать союзы. А еще смотреть в оба, чтобы тебя не сцапали посреди улицы.
– Как все сложно, – вздохнул я.
Кори кивнул.
– А я о чем, – и он, вытащив из бумажника несколько купюр, встал из-за стола. – Мне пора. Подумай о том, что я сказал. На твоем месте я бы вернулся домой и сделал вид, будто никакого превращения не было.
– И каким же образом?
Он пожал плечами.
– Лги.
– Подожди, – окликнул я Кори, когда он уже направлялся к выходу.
Он остановился и выжидательно уставился на меня, но я вдруг понял, что мне нечего сказать. То есть на языке вертелся миллион вопросов, но у него наверняка были дела поважнее, чем нянчиться со всякой… школотой.
– Спасибо, – выдавил я наконец. – За все.
Он улыбнулся.
– Будь осторожен. И не высовывайся. Это вся благодарность, которая мне нужна.
Я смотрел ему вслед, пока не захлопнулась дверь. Затем обвел закусочную подозрительным взглядом, проверяя, нет ли у кого-нибудь ко мне повышенного интереса. Интереса не наблюдалось: ни повышенного, ни какого другого. Хотя, возможно, они просто умело шифровались.
Спасибо, Кори, подумал я с кислой миной. Ты превратил меня в конченого параноика.
Впрочем, наверное, это и неплохо. Если то, что он мне рассказал, – правда.
