Патрик Ли - Тайна Бреши
Еще пять секунд он ждал; пистолет начал дрожать в его маленькой руке.
Затем Трэвис прижал к себе блокнот, как футбольный мяч, повернулся и побежал в противоположном направлении.
Наконец он добежал до ярко освещенного Бродвея и услышал вой сирен, приближавшихся с нескольких направлений; с каждой секундой они становились все громче. Он вспомнил, что стрелял в квартире Гаррета, и понял, что через несколько минут в квартале будет дюжина полицейских машин.
Трэвис пробежал два больших квартала по Бродвею и свернул на север по Ашленд, первой улице, где не велось строительство.
Он прошел на восток и на север два квартала, затем повернул на запад, обошел больницу и место преступления по широкой дуге, вернувшись туда, где оставил «Шевроле». Под дворниками торчала квитанция со штрафом. Чейз выбросил ее, положил блокнот на пассажирское сиденье, завел двигатель и уехал подальше из Балтимора.
Проехав двадцать миль на юг по I-95, Трэвис свернул к огромному торговому центру. Громадная парковка занимала десять акров. На ней не было ни одной машины. Он остановился в самом центре, чтобы увидеть опасность издалека, потом включил свет в салоне и открыл блокнот.
Первая страница оказалась пустой.
Вторая – тоже.
И все остальные.
Трэвис вернулся к началу и обнаружил, что первые четыре или пять страниц вырваны – обрывки бумаги остались на спирали.
Теперь Трэвис понял, какой звук он слышал: Уард не расстегивал «молнию», он вырывал страницы из блокнота. А закричал для того, чтобы скрыть подозрительный звук.
Чейз вышел из машины, закинул голову и завопил так, что у него заболело горло. Его животный крик прокатился по пространству парковки и темным полям, окружавшим торговый центр.
Трэвис долго расхаживал между машиной и ближайшим шестом, на котором висел фонарь. Основание шеста, выкрашенное отслаивающейся желтой краской, уходило в бетонный цилиндр. Трэвис обнаружил, что всякий раз пинает его ногой, когда к нему подходит. Интересно, какая часть чувств, которые он испытывал, принадлежала десятилетнему ребенку?
Трэвис понял, что просто откладывает возвращение назад. Он не знал, как рассказать Пэйдж и Бетани о том, что произошло. Конечно, он мог солгать и представить свои приключения в лучшем свете – у них не было возможности его проверить, – но он не собирался этого делать. Он решил, что расскажет им все, просто он еще не был готов.
Вернувшись к машине, Трэвис наклонился и взял блокнот с сиденья. Прислонившись к двери, посмотрел на обложку в тусклом ртутном свете.
И снова раскрыл блокнот. Просто так.
И резко втянул в себя воздух.
Падавший под углом свет показал на странице следы. Призраки букв, написанных на вырванном листке, оставшиеся от ручки, которая давила на бумагу слишком сильно.
Чейз выпрямился и подошел поближе к шесту. Начал поворачивать блокнот и изгибаться, пытаясь найти оптимальный угол.
Его оптимизм начал улетучиваться. Да, отметки на странице остались, но они получились от записей на нескольких листках. Какая-то путаница букв, и он сомневался, что в ней удастся разобраться.
За исключением двух строк.
Две строки были очень четкими.
Трэвис поднес блокнот на три дюйма к глазам, изучил слова и почувствовал, как по его спине пробежал холодок еще до того, как он начал читать. Чуждое послание. Произнесенное одним человеком и записанное другим, но чуждое по своей сути.
Он принялся внимательно разглядывать две строки.
Первая не имела смысла – конец одного предложения и начало другого.
проход под третьей зарубкой.
Ищи…
Тем не менее Трэвис попытался осмыслить эти слова. Они выглядели как часть подробных инструкций. Маршрут, по которому следовало пройти, – некое место, где имелись зарубки, что бы они ни значили в данном контексте. Стена замка? Горная гряда? Существовал миллион мест, которые подошли бы, и у него не было никакой информации, которая позволила бы сузить направление поисков. Трэвис смотрел на слова еще секунду, а потом решил, что больше ничего из них извлечь не удастся.
Вторая строка находилась заметно ниже, и отметки от букв были менее отчетливыми – должно быть, остались от одной из первых страниц. Вполне законченное предложение. Трэвис прочитал его и почувствовал, как кровь отхлынула от лица.
Некоторые из нас уже среди вас.
Часть II
Астроном
Глава 18
Пэйдж и Бетани смотрели на две строки, которые Трэвис напечатал в ноутбуке. Довольно долго никто из них не моргал и ничего не говорил.
«Пробка» аккуратно стояла на столе, охлаждаясь. Трэвис подошел к кухонной стойке, взял салфетку и вытер тонкую струйку крови, стекавшую с его виска.
Он уже начал ощущать странный эффект воздействия «Пробки»: два последних дня в Балтиморе все еще оставались свежими в его памяти, словно он только что их пережил – как и было на самом деле, – однако казались внедренными в его далекое прошлое, постепенно подергиваясь дымкой, как впечатления о школьной экскурсии в ту весну, когда он учился в пятом классе. Воспоминания о Балтиморе заменили реально прожитые два дня в далеком прошлом, словно экзотический клип из фильма, вставленный в домашнее видео. Чейз перестал об этом думать и выбросил салфетку в мусорное ведро. И его взгляд остановился на часах.
8:50 утра.
Десять часов и пятьдесят пять минут до конца пути.
Он услышал, как группа людей прошла по коридору мимо их комнаты. Они о чем-то оживленно разговаривали.
– Вторая строка, – сказал Пэйдж. – Ты уверен, что она начиналась с большой буквы?
Трэвис кивнул; он понял, что имела в виду Пэйдж. Чейз и сам об этом подумал, когда держал перед собой блокнот, стоя под фонарем на пустой парковке и пытаясь отыскать другие варианты трактовки этого предложения. Если первая буква не была заглавной, то первая часть могла сделать смысл фразы не таким однозначным. В ней могло содержаться отрицание, полностью менявшее смысл.
Однако все подобные возможности следовало отбросить.
– Буква «Н» заполняла строку, снизу и доверху, а все остальные буквы были ровно в два раза меньше. У Норы оказался превосходный почерк.
Трэвис увидел, как дрогнули плечи Бетани. Она еще раз прочитала предложение и тихонько вздохнула.
– Уже среди нас. Иными словами, они ассимилировались.
Пэйдж отреагировала на последние слова Бетани и посмотрела на Трэвиса:
– Помнишь, что ты спросил в Орее? У кого был мотив уничтожить то, что делал мой отец?
Перед мысленным взором Трэвиса появились пентхаусы, расположенные на восьмидесятых этажах в Манхэттене и Гонконге, откуда при помощи закодированных телефонных звонков направлялись частные армии или свергались правительства; откуда шли потоки наличных, чтобы оказать влияние на тех, кому наплевать на происхождение денег. Мысль о подобных местах выводила из равновесия, даже если такие решения принимали люди.
– Но это не имеет смысла, – продолжала Пэйдж. – Если часть из них была здесь еще до возникновения Бреши, то зачем посылать инструкции с ее помощью, делая пешкой одного из нас? Зачем им вообще нужны пешки? Они опережают нас на миллионы лет. Может быть, миллиарды. Они могли сами сделать все, что угодно, затратив усилий не больше, чем ты или я, чтобы выпить стакан воды. Им нет нужды прятаться и дергать за веревочки из-за кулис. – Она сделала небольшую паузу. – Почему они так поступают?
Трэвис обнаружил, что лишь часть его сознания ищет ответ на поставленный вопрос. А другая продолжала возвращаться к словам, которые произнес в переулке Рубен Уард – что-то о фильтре, что бы они ни значили. То, что должно заработать через много времени – если брать за отправную точку 1978 год. Трэвис ничего не говорил о фильтре после того, как вернулся из путешествия по своей памяти. И хотя фильтр был как-то связан с происходящим сейчас – возможно, он и есть то, что происходит, – он каким-то образом имел отношение к будущему самого Трэвиса и с тем, что его там ждет. Это.
О чем он никогда не говорил в присутствии Бетани, хотя полностью ей доверял. Знала только Пэйдж.
– Это не имеет смысла, – повторила она.
Трэвис мог лишь покачать головой. Он смотрел на монитор ноутбука, две короткие строки, окруженные пустотой, и думал о стечении обстоятельств, которые помешали ему завладеть блокнотом. И вот вместо ответов они получили новые невозможные вопросы.
– А дает ли нам первая строка хоть что-то полезное? – спросила Пэйдж. – Быть может, в ней больше, чем мы видим?
Женщина наклонилась и еще раз ее прочитала.
– «Проход под третьей зарубкой», – повторила она. – «Ищи…»
Довольно долго все молчали. Потом Бетани пожала плечами.
– Можно сделать вывод, что Рубен Уард направился туда, где есть зарубки и проход. Я уверена, что мы сумеем найти нечто важное, если обнаружим проход сейчас. Но это не в наших силах. Слишком мало информации.
