Корнелия Функе - Живые тени

Хорошо.

Джекоб не мог поверить, что им опять предстоит подняться на корабль.

– У тебя есть еще деньги? – прошептала Лиска через стол. – Или ты все отдал за кровавый осколок?

Джекоб был знаком с одним баталером, приторговывавшим формой военных моряков, но обойдется это недешево, а золотой платок становился все более ненадежным. На проезд им хватило впритык, так долго платок раскошеливался. Джекоб сунул руку в изношенную ткань, и пальцы его наткнулись на визитку Ирлкинга. Не в силах больше сопротивляться искушению, он вынул ее.

Нам было больно, не так ли? И с каждым разом будет хуже. Феи любят причинять смертным страдания.

Кстати, сегодня я виделся с твоим братом.

Лиска посмотрела в его сторону.

– Чья это визитка?

Она приложила все усилия, чтобы вопрос прозвучал как бы между прочим, но Джекоб понял, о ком она подумала. Она все никак не могла забыть жаворонковую воду. Хотя боль, застывшая в глазах Лисы, сохранилась в его памяти гораздо более явственно, чем Кларины поцелуи.

Тебе не мешало бы ей об этом сказать, Джекоб. И уже давно.

Он подвинул Лиске карточку через стол. Когда она взяла ее в руки, слова уже исчезали.

– Волшебная! – Лиска перевернула ее другой стороной. – Норебо Джон Ирлкинг… хмм…

Кондуктор прошел по вагону, объявляя следующую остановку.

– Свою визитку он вручил мне вовсе не здесь.

Джекоб поднялся. Другой мир сделался вдруг таким близким, что одежды вокруг показались сплошным маскарадом. Цилиндры, сапоги на пуговицах, рюш… В этот миг он словно заблудился между мирами: ни там ни здесь.

– Но что у него за дела с Уиллом?

Да, что? Похоже, речь шла далеко не только о нескольких старинных вещицах. Все это Джекобу очень не нравилось, но зеркало далеко, и минуют, возможно, недели, прежде чем он снова увидится с Уиллом. Если, конечно, вообще увидится.

Ах, пропади все пропадом… Ну конечно же увидится.

Лиска поднесла визитку к носу. Вечно эта лисица, даже в человеческой коже.

– Серебро. И запах, мне не знакомый.

Она протянула ему визитку обратно и взяла свое пальто. Джекоб стоял рядом, когда она его покупала. Ткань почти такого же цвета, как ее шкура.

– Нехороший запах. Будь осторожен.

При выходе другие пассажиры прижали их к дверям. Платформа тонула в паровозном дыму, но со стороны гавани ветер доносил через железнодорожные пути запахи соли и дегтя. Носильщики. Извозчики. Два грузчика с деревянными каркасами на спине дожидались двух карликов, в вагоне-ресторане сидевших позади Джекоба и Лисы. Продираться сквозь вокзальную толпу – сомнительное удовольствие, особенно если росту в тебе всего метр.

Джекоб и Лиса подозвали одну из пролеток, стоявших внизу у входа. Лиска вышла на площади, где находились лавочки заведующих корабельным снаряжением, а Джекоб велел извозчику доставить его в гавань. Им оставалось только уповать, что голова Истребителя Ведьм и правда находится там, где указал Данбар. Но чтобы в этом убедиться, надо было сперва исхитриться и проникнуть на борт королевского флагмана.

22. Броня

Вот так они там и стояли: борт к борту. Скрип мокрых снастей смешивался с криками чаек и голосами мужчин, готовящих суда к отплытию. Ни один флот в Зазеркалье не мог тягаться с альбийским. Эта убежденность была написана на лбу у каждого матроса, несшего свой мешок наверх по качающимся деревянным трапам, у офицеров, стоявших, облокотившись на поручни, под флагом с коронованным драконом. Альбион даже не пытался сделать тайну из того, с какой целью его флот выходил в море.

Джекоб поднял газету, лежавшую на влажной пристани. Буквы заголовков на первой полосе были витиеваты почти до неузнаваемости, но смысл был так же прозрачен, как и во всех передовицах мира:

Они чувствовали себя весьма уверенно. Все знают, как гоилы боятся моря. И Альбион вооружал не только Фландрию. Его суда возили оружие и на север, где против гоилов сложился альянс. Между тем весь флот уже ходил не только под парусами, но и на паровой тяге, и хотя огневая мощь его была известна на весь мир, Уилфреду Моржу имеющихся пушек все казалось мало.

Джекоб принялся рассматривать рисунок, напечатанный на следующей странице. Разобрать что-либо на мокрой бумаге было почти невозможно. И – вновь все то же ребячество: сердце, готовое выпрыгнуть из груди, как тогда, при виде самолетов в гоильских укреплениях. Охота, на которой он уже давным-давно поставил крест. След, снова и снова уводящий в никуда. И вот опять этот след попадается ему там, где Джекоб в жизни не стал бы его искать.

Кованая гроза морей в третий раз покидает порт в качестве эскорта для поставки оружия. Этот шедевр альбийской инженерной мысли СПОСОБЕН ПОВЕРГНУТЬ В ДРОЖЬ ДАЖЕ ГОИЛОВ.

Джекоб выпустил из рук газету и испытующе посмотрел вдоль рядов кораблей.

Слева от него был корабль, ради которого он, собственно, сюда и явился: «Титания», флагман альбийского флота, названный так в честь матери короля. Экипаж – 376 человек. 45 пушек. В грязной воде порта покачивалось отражение носовой фигуры, но Джекоб удостоил его лишь беглым взглядом. Его глаза разыскивали корабль с передовицы.

Где же он?

Джекоб скользил взглядом по деревянным корпусам и мачтам судов, пока наконец не поймал блик солнечного света на тусклом металле.

Вот он где. У последнего причала. Серый и ужасный. Стальная акула среди сонма деревянных макрелей. Плоский корпус возвышался над водой лишь на несколько метров и был вплоть до ватерлинии обшит железом, железной была и дымовая труба корабля. В мире Джекоба первые железные корабли почти решили исход Гражданской войны в США, но этот был существенно более современной версией.

Джекоб. Брось!

Но у рассудка не было никаких шансов. Сердце Джекоба колотилось у самого горла, пока он прокладывал себе путь через коробки и походные вещмешки, мимо матросов, грузивших провиант и боеприпасы, мимо женщин, провожавших своих мужей, и детей, прижимавших заплаканные личики к кителям отцов. Ему казалось, что он продирается сквозь чащу из своего сна, только вместо деревьев были корабельные мачты.

Вблизи железный корабль впечатлял еще больше. Его размеры были исполинскими, хотя бóльшая часть корпуса скрывалась под водой. На деревянном трапе, ведущем от причала на палубу, стояли четыре моряка. Трое из них были в форме офицеров королевского флота, четвертый же носил штатское. Он стоял к Джекобу спиной. Седые волосы его, как и у Джекоба, были коротко подстрижены.

А что, если это он? После всех этих лет!

Иди обратно, Джекоб. Былого не вернешь. Все в прошлом.

Но теперь ему снова сделалось двенадцать.

К черту моль на груди. К черту то, зачем он здесь. Он стоял как вкопанный и в оцепенении глядел на обшитый броней корабль и на спину чужака.

Джекоб!

Мимо него проходил юнга с двумя коробками сигар под мышкой. Последние поручения офицеров.

Мальчишка испуганно захлопал ресницами, когда Джекоб остановил его:

– Можешь сказать, кто вон тот человек? Тот, рядом с офицерами.

Юнга уставился на него так, словно Джекоб поинтересовался, как зовут солнце.

– Это Брюнéль. Он построил «Вулкан», а сейчас проектирует новый корабль.

Джекоб отпустил его.

Один из офицеров обернулся, а человек в штатском продолжал стоять к нему спиной.

Брюнель. Не такая уж распространенная фамилия. Изамбард Брюнель был одним из любимых героев отца. В свое время, когда Джекобу едва исполнилось семь, Джон Бесшабашный объяснял своему старшему сыну план постройки железного моста, разработанный Брюнелем.

Столько лет, и – внезапно они, может быть, стоят в нескольких шагах друг от друга!

– Мистер Брюнель? – Как неуверенно прозвучал его голос! Как будто ему и в самом деле было всего двенадцать.

Брюнель обернулся, и Джекоб увидел его лицо. Лицо незнакомца. Лишь глаза были такими же серыми, как у отца.

Что он при этом ощутил, Джекоб не знал. Разочарование? Облегчение? И то и другое?

Скажи что-нибудь, Джекоб. Ну, давай же.

– Брюнель… Необычная фамилия.

– Мой отец родом из Лотарингии. – Брюнель улыбнулся. – Могу узнать, с кем имею…

– Джекоб Бесшабашный.

Офицер, стоявший рядом с Брюнелем, поклонился Джекобу и обратился к инженеру:

– Это твоя полная противоположность, Джон. Его хлеб – погоня за старым волшебством. Перед тобой человек, который очень преуспел на этом поприще. – Он протянул Джекобу руку. – Каннингем. Не столь редкая фамилия. Лейтенант королевского флота. Очень рад с вами познакомиться. К счастью, наши газеты не устают публиковать сообщения об охотниках за сокровищами, правда, о трофеях они отзываются все чаще в пренебрежительном тоне. Орден императрицы аустрийской за хрустальный башмачок, Железный крест Баварии за семимильные сапоги… Признаться, я всегда завидовал вашему ремеслу. В детстве я твердо решил, что не стану учиться никакому другому делу.