Жюль Верн - 20 000 лье под водой
– Дичь! – твердил он. – Настоящее мясо!.. Нет, я не говорю, что рыба сама по себе плоха, но нельзя же питаться одной рыбой! Кусочек свежины, поджаренной на углях, – об этом можно только мечтать!
– Неплохо было бы также знать, – заметил я, – не охотится ли здешняя дичь за охотниками?
– Пусть, мсье Аронакс. – Канадец сверкнул улыбкой. – Я готов съесть филе из тигра, если на острове не сыщется ничего получше! Какое бы мне ни попалось животное – четвероногое или двуногое с перьями, – я отсалютую ему точным выстрелом!
В половине девятого шлюпка «Наутилуса» причалила к песчаному берегу, благополучно миновав кольцо рифов, окружающее остров Гебар.
21
Несколько дней на суше
На берег я ступил с волнением, хотя прошло всего два месяца с тех пор, как мы, по выражению капитана Немо, «стали пассажирами “Наутилуса”».
Через несколько минут мы были уже на расстоянии ружейного выстрела от берега. Почва под ногами состояла сплошь из кораллового известняка, но в руслах ручьев попадались и обломки гранита, что позволяло сделать предположение о вулканическом происхождении острова.
Горизонт исчез за роскошной завесой листвы. Гигантские деревья оплетали лианы, образуя естественные сети и гамаки. Пышные мимозы, фикусы, казуарины, тиковые деревья, панданусы, пальмы свидетельствовали о плодородии здешней почвы. В сумраке у подножия могучих древесных стволов обильно произрастали орхидеи и папоротники.
Но чудеса новогвинейской флоры интересовали канадца только с практической точки зрения. Приметив кокосовую пальму, он сбил с верхушки несколько орехов, и мы с удовольствием отведали кокосового молока и молодой кокосовой мякоти.
– Полагаю, наш капитан не запретит нам прихватить на борт дюжины три кокосов? – поинтересовался канадец.
– Думаю, не запретит, – ответил я. – Но сам даже не прикоснется к ним. Кокосовые орехи – отличная вещь, Нед, но, прежде чем загружать ими шлюпку, стоит выяснить, нет ли на острове чего-нибудь более полезного. Свежие овощи, пусть даже дикорастущие, пришлись бы нам очень кстати. Тем более что дичью, похоже, здесь и не пахнет!
– Не стоит так торопиться с выводами, профессор, – сказал Нед Ленд. – Давайте-ка двигаться вперед, а там и дичь появится.
В течение двух следующих часов мы прошли лес из конца в конец.
Случай благоприятствовал нам: мы встретили одно из самых полезных растений тропиков – я имею в виду хлебное дерево. На острове Гебар в изобилии произрастала его бессемянная разновидность, которая считается наилучшей.
Дерево это отличается совершенно прямым стволом высотой в десять или двенадцать метров. Верхушка с большими многолопастными листьями изящно закруглена, а среди густой листвы висят тяжелые шаровидные зеленоватые плоды величиной с крупный апельсин. Хлебное дерево, чьей родиной является как раз Новая Гвинея, за сезон приносит до 700 плодов и не требует никакого ухода.
Неду Ленду хорошо было знакомо это растение, и он умел приготовить питательное блюдо из мякоти плодов. Вооружившись зажигательным стеклом, он ловко развел костер из валежника. Тем временем Консель и я выбирали самые спелые плоды, которые словно ждали, чтобы их сорвали с ветки.
Когда костер прогорел, Нед Ленд, разрезав несколько плодов на толстые ломти, уложил их на горячие уголья, приговаривая:
– Вы увидите, сударь, как это вкусно! Это даже не хлеб, а пирожное, которое тает во рту! Если не попросите добавки, я больше не король гарпунеров!
Спустя несколько минут наружная оболочка плодов обуглилась. Изнутри проглянула белая мякоть, похожая на хлебный мякиш. Должен признать, что это было просто превосходно по вкусу, и я ел с большим удовольствием.
Мы запаслись впрок плодами хлебного дерева, а попутно срезали несколько связок спелых бананов и удивительно крупные ананасы, собрали плоды мангового дерева.
– Надеюсь, теперь вы удовлетворены, друг мой Нед? – спросил Консель, кряхтя под тяжестью ноши.
– Вся эта зелень не может заменить доброго обеда, – ответил Нед. – Это всего лишь десерт. А где же суп и жаркое?
– В самом деле, – сказал я, – тут один король гарпунеров обещал угостить нас бифштексами, но, видимо, угощение пока откладывается!
– Сударь, – отозвался канадец, – охота еще впереди! Наберитесь терпения! Рано или поздно дичь даст знать о себе.
– Скорее поздно, – насмешливо бросил Консель. – И все же нам не следует слишком удаляться от берега.
– Действительно, ведь мы обязались к ночи быть на борту, – сказал я.
На обратном пути мы пополнили наши запасы листьями капустного дерева и зелеными бобами, которые малайцы называют «абру», и нагрузились до отказа.
В пять часов пополудни, сложив в шлюпку нашу добычу, мы отчалили от острова и через полчаса пришвартовались к борту «Наутилуса». Странное дело – никто нас не встретил. Огромная стальная сигара казалась совершенно пустой. Однако в каютах нас ждал ужин, и мы, освободившись от ноши и плотно поев, улеглись спать.
На другой день, 6 января, на судне ничего не изменилось. Ни малейших признаков жизни. Шлюпка по– прежнему покачивалась у борта, и мы решили, поскольку нам никто не препятствует, снова посетить остров Гебар. Нед Ленд надеялся, что на этот раз охота окажется более удачной, чем накануне.
Когда взошло солнце, мы уже были в пути. Шлюпка, увлекаемая прибоем, вскоре пристала к берегу. Высадившись на сушу, мы с Конселем решили положиться на охотничий опыт долговязого канадца и безропотно последовали за ним в другую часть древнего леса.
Теперь Нед Ленд вел нас вглубь западной части острова. Вскоре мы оказались на поросшей травой равнине, окруженной великолепным лесом. Миновав эти луга, мы приблизились к опушке молодого леса, откуда доносились птичьи крики и слышалось хлопанье множества крыльев.
– Да тут одни только попугаи! – огорчился Консель.
– Друг мой Консель, и попугай сойдет за фазана, коли есть нечего! – рассудительно сказал на это Нед.
Редкий лесок остался позади, и мы вышли на поляну, местами заросшую кустарником. И тут мне довелось увидеть великолепных птиц в оперении поразительной красоты, которых я тотчас узнал.
– Райские птицы! – вскричал я.
Нед Ленд попытался подстрелить хотя бы одно из этих удивительных созданий, но, видимо, острогой он владел лучше, чем ружьем, и только истратил впустую множество зарядов. Малайцы обычно ловят райских птиц иначе – обмазывая ветви деревьев особым клеем.
К одиннадцати часам утра мы миновали гряду холмов в центральной части острова, но так и не подстрелили никакой дичи. Голод уже давал о себе знать. Но тут, к великому удивлению самого Конселя, ему удалось двумя выстрелами обеспечить нас завтраком. Он подбил пару жирных голубей, которых мы проворно ощипали и, насадив на вертел, стали жарить на костре из сухого валежника. Пока голуби жарились, Нед готовил плоды хлебного дерева, а затем мы уплели все подчистую.
– Ну, а теперь чего вам недостает, Нед? – спросил я канадца.
– Четвероногой дичи, мсье Аронакс, – отвечал Нед Ленд. – Голуби хороши на закуску. И я не успокоюсь, пока не подстрелю что-нибудь подходящее для жаркого!
Через час мы оказались в зарослях саговых пальм, из-под наших ног то и дело выскальзывали змеи, к счастью, неядовитые. Райские птицы улетали при нашем появлении, и среди них я заметил редчайший вид, который малайцы называют «солнечная птица». В длину она достигает тридцати сантиметров, а в ее оперении изысканно сочетаются светло-коричневый, пурпурный, бледно-желтый и сверкающий темно-каштановый цвета.
Лишь к двум часам дня Неду Ленду посчастливилось подстрелить небольшую лесную свинью, которую туземцы называют «бари-утанг». Нед был так горд своей удачей, словно загарпунил кита рекордных размеров. Канадец наскоро освежевал свинью, сраженную электрической пулей, выпотрошил и нарезал полдюжины бифштексов к ужину.
Затем охота возобновилась, но кроме нескольких сумчатых зверьков, похожих на кенгуру, Неду и Конселю ничего не удалось добыть. Канадец заявил, что кенгуру – превосходная дичь, особенно в тушеном виде, но я позволил себе в этом усомниться.
Около шести часов вечера мы вновь вышли на берег моря. Шлюпка стояла на прежнем месте, а в двух милях от берега виднелся неподвижный силуэт «Наутилуса», напоминавший новоявленный риф.
Нед Ленд не стал терять время: бифштексы из бари-утанга вскоре зашипели на угольях, распространяя восхитительный аромат! Меню дополнили все те же плоды хлебного дерева, сок кокосовых орехов и несколько ананасов.
– А что, если мы не вернемся сегодня на борт «Наутилуса»? – насытившись, задался вопросом Консель.
– А что, если мы туда никогда больше не вернемся? – прибавил Нед Ленд.
В этот момент у наших ног упал камень, и вопрос гарпунера остался без ответа.
22
Молния капитана Немо
Мы одновременно посмотрели в сторону леса.
