Дэвид Гоулмон - Первозданные
– Ты собрала материалы для своей работы по племени тлинкитов? – спросил он.
Племя тлинкитов обитало на реке Стикин. В ожидании ответа Чарли медленно опустился обратно на большой камень.
– Само собой, ты же сам помогал мне в исследованиях и знаешь мои тезисы не хуже меня самой! – ответила его сокурсница.
– Не все. Что ты скажешь насчет местных легенд? Ты обнаружила что-нибудь такое…
Чарли помолчал, словно почти боялся коснуться этой темы.
– Что-нибудь странное… Ну, знаешь, вроде…
Девушка рассмеялась, заставив его отшатнуться.
– Ты имеешь в виду легенду о бигфуте?[14]
Она пыталась удержаться от смеха, но было очень трудно не смеяться, находясь под действием вина и наркотиков.
– Чарли, ты меня уморил. Пытаешься напугать меня страшилками, которые рассказывают у лагерных костров?
В конце концов девушка взяла себя в руки.
– По-моему, это так мило, – добавила она.
Элленшоу молча отвернулся и покачал головой. Когда он снова взглянул на молоденькую студентку, по лицу его было видно, что он вовсе не шутя задает очередной вопрос.
– Все индейцы твердо верят в эту легенду? – уточнил он.
– Чарли, тлинкиты не единственные, в чьей коллективной истории есть легенды о сасквоче, – стала рассказывать девушка. – Например, у апачей далеко к югу, аж в Аризоне и Северной Мексике, есть такие же легенды. Свидетельства очевидцев передаются из поколения в поколение и племенами равнин. Сиу и северные шайены хранят собственные предания о больших существах, обитающих в гористых частях континента. Но это не значит, что все это – общепризнанный факт. Кроме того, новые поколения индейцев отмахиваются от большинства старых историй; в наши дни такие россказни считаются неполиткорректными. Индейцы ведь пытаются добиться, чтобы к ним относились серьезно…
Чарли собирался резко возразить, как вдруг увидел, что на другом конце лагеря проводник, Л.Т. Латтимер, укладывает свой заплечный мешок. Элленшоу почесал в затылке и встал. Девушка спросила, куда он собрался, но студент, не обратив внимания на вопрос, быстро зашагал к старому проводнику.
– Куда вы? – спросил он Латтимера.
Нахлобучив коричневую фетровую шляпу, старатель поднял глаза на студента и нахмурился.
– Опять ты? – спросил он и, выпрямившись, покачал головой. – Послушай, поскольку завтра вы по большей части будете выполнять свои задания рядом с лагерем, вам не будет грозить опасность. Вот я и подумал: пойду-ка взгляну еще разок на то место, на которое мы вчера набрели. Решил, что стоит начать сегодня же ночью. Зачем зря терять время?
– Но уже за полночь!
– О-ох, – шутливо сказал старик, накидывая на плечи лямки рюкзака. – Боишься, что в лесах меня сцапают призраки?
Латтимер засмеялся, но потом его серые глаза впились в Чарльза, приковав его к месту:
– Сынок, я перестал бояться бугимена[15] много лет тому назад.
– Хорошо, я понял, вы – крутой. Но я пойду с вами, – заявил юноша.
Латтимер посмотрел на Чарли так, словно тот был тараканом, выползающим из кухонного шкафа.
– Какого черта ты несешь? – выпалил он возмущенно.
Чарли повернулся и побежал к своей палатке, оставив ошеломленного Латтимера таращиться ему вслед. Вскоре студент вернулся со своим рюкзаком и встал рядом со старым золотоискателем.
– У тебя никак приступ золотой лихорадки, сынок? – спросил тот.
– Золото тут совершенно ни при чем, – ответил Чарльз, влезая в лямки рюкзака.
– Понятно. Заинтересовался чудовищами?
– Ну так что, мы идем, мистер Латтимер?
Старатель посмотрел на парня и покачал головой:
– Что ж, если тебе приспичило выставить себя круглым дураком, я ничего не могу с этим поделать. Только если мы найдем что-нибудь ценное, не думай, что сможешь захапать находку себе, мальчик.
Чарли сглотнул, посмотрел на качающиеся деревья, а потом снова быстро взглянул на Латтимера:
– Нет, сэр, меня интересует только бугимен.
Попрощавшись с остальными студентами и четырьмя плеерами, орущими «A double shot (of my Baby’s love)» голосами «The Swinging Medallions»[16], Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий шагнул в леса, окаймлявшие реку Стикин, и вместе с Л.Т. Латтимером двинулся на север, в сторону невидимого в лунном свете плато.
* * *Они вернулись на прежнее место к югу от плато, пересекли реку, и Чарли с помощью мощного фонаря сразу нашел такие же куски алюминия. Что бы это ни было, обломки, хоть и выкрашенные в черный цвет, четко выделялись на фоне белых прибрежных камней.
– Не уверен, но, похоже, вся эта алюминиевая ерунда может подсказать нам нужное направление, – сказал Латтимер, когда его фонарь выхватил из темноты знакомую тропу.
Углубившись в лес, Чарли начал подбирать более крупные обломки. Он понятия не имел, сколько ему удастся изучить за три часа, остававшиеся до полного рассвета. Светя вокруг фонариком, он заметил, что прохладный ветер полностью стих и лес вокруг стал угрюмым и гнетущим.
Латтимер шел быстро, заставляя Чарли нервничать и стараться не отстать от проводника. Углубившись в густой лес ярдов на триста, Элленшоу обо что-то споткнулся и зашипел сквозь стиснутые зубы. Он посмотрел вниз, и луч фонарика выхватил нечто похожее на кресло. Чарли сердито пнул эту штуку, пожалев, что о нее не споткнулся проводник. Поделом бы ему было за то, что так глупо ломится через лес! Когда ботинок студента ударил по креслу, оно медленно завалилось набок, почти как при замедленной съемке, потому что его основание оплели перепутанные ползучие растения. Кресло упало, и Чарльза чуть не вывернуло наизнанку.
Отшатнувшись, он упал на спину, а на него уставились пустые глазницы черепа. Даже опрокинувшись назад и грянувшись о землю, студент продолжал освещать фонариком труп и таращиться на свою жуткую находку.
В разбитом шлеме не хватало лицевой части. Вырванный кислородный шланг свисал с изодранной резиновой маски, которая некогда закрывала лицо пилота. Широкая трещина пересекала кость от лба до верхней челюсти, а нижняя челюсть отсутствовала.
– Господи, – пробормотал Элленшоу.
Потом он чуть не наложил в штаны, услышав треск в лесу неподалеку. Студент приготовился увидеть надвигающееся на него воплощение дьявола…
Но из-за деревьев вышел Латтимер и посветил фонариком сперва на Чарли, потом – на его находку, все еще пристегнутую ремнями к катапультируемому креслу.
– Что ж, я так и думал. Столько алюминия, а там, впереди, – обломки самолета, разбившегося о склон холма. Просто ужас.
Золотоискатель перевел луч на Элленшоу.
– Эй, что с тобой? – спросил он и подошел, чтобы помочь парню встать.
– Просто не ожидал все это увидеть, вот и все.
– Да, не каждый день можно наткнуться на такое, отправившись на прогулку в лес!
Юмор старика не дошел до молодого человека. Он потряс головой, нагнулся и потер голень.
– Как думаете, сколько он тут пробыл? – спросил студент.
– Понятия не имею, – вздохнул старатель. – Думаю, немало. Посмотри на летный костюм: кое-где он совсем сгнил. И резина должна была повидать много жарких летних дней и холодных зимних месяцев, чтобы так потрескаться и развалиться.
– Бедняга, – сказал Элленшоу, вновь осветив фонариком искалеченные останки.
– Да, но ему давно уже на все плевать, сынок. Давай-ка посмотрим, что еще тут можно найти.
Чарли сглотнул и, глядя на труп с должным уважением, прошел мимо катапультируемого кресла. Свет фонаря выхватил на плече старого летного комбинезона покойника маленькое пятно, более темное, чем остальная материя. Студент решил, что раньше тут была нашивка или что-то вроде этого, но она давным-давно исчезла. Чарльз повернулся и последовал за Латтимером прочь от места последнего упокоения пилота, разбившегося почти шесть лет тому назад.
На этот раз Латтимер подождал Элленшоу. Он понимал, что парнишка сам не свой после того, как обнаружил труп давно погибшего летчика.
– А теперь подожди, сейчас ты кое-что увидишь, – сказал старатель, когда Элленшоу встал рядом с ним.
Латтимер осветил мощным фонарем упавший самолет. Истребитель развалился на столько частей, что Чарли пришел к выводу – отсюда и выбросило погибшего пилота на катапультируемом кресле. Самый крупный обломок воткнулся в основание плато и, похоже, прикрыл собой какую-то расселину. Золотоискатель провел лучом по корпусу разбитого самолета и улыбнулся. Шагнув вверх, он оттащил от скалы большой обломок, который раньше был фюзеляжем самолета, а потом быстро отступил в сторону, когда фюзеляж упал и ударился о мягкую лесную подстилку.
– Будь я проклят! Гореть мне в аду – а ну-ка, глянь на это, сынок! – позвал он.
Чарли подошел и увидел, что обломок торчал из устья пещеры, за входом в которую простиралась тьма.
