Ким Ньюман - Семь звезд

Из гостиной слышалось, как Джером докучает Нейлу просьбами оценить бегающего по ковру собранного робота-паука.

Последние несколько лет розыскное бюро Салли занималось однотипными делами, в основном поиском сбежавших чад. Сал замечала, что все реже стали происходить счастливые воссоединения отцов и детей. Чаще приходилось находить отпрысков, сбежавших от родителей-алкоголиков и наркоманов. Дети отыскивали себе таких же товарищей и начинали промышлять воровством. Многие со временем становились законченными негодяями и вместо ненавистного отчего дома отправлялись усилиями полиции в тюрьму. Салли хорошо платили, однако работа перестала приносить удовлетворение. Порой приходилось распутывать истории, связанные с мистикой. Столкнувшись в своей практике со многими необъяснимыми явлениями, Салли давно перестала удивляться.

Джером и Нейл — все, что осталось в жизни Сал из того периода, когда приходилось распутывать именно загадочные дела, связанные с потусторонним миром. Сал предпочитала не возвращаться к той практике и уверяла себя, что больше за всякую сверхъестественную чушь не возьмется. Хватало существования Дерека Лича; порой женщина задумывалась над тем, является ли он вообще человеком; судя по механизму, который находился в его груди вместо сердца, Лич скорее походил на робота.

Возможно, Родс ошибалась, считая магната дьяволом. В мире много влиятельных бизнесменов, и нельзя подозревать каждого в использовании магии. Однако Лич применял оккультизм для своих целей в прошлом, и, хотя теперь хотелось забыть об этом, Сал понимала, что колдовство всегда будет неотъемлемой частью деятельности самого богатого в мире человека… или нечеловека.

— Мам, посмотри, какого монстра я собрал!

— Здорово. Нейл, мне надо по делам, так что оставляю тебя за няню и секретаря в одном лице, дорогой.

Нейл оторвался от блокнота и, рассеянно улыбнувшись, кивнул.

Сал поцеловала обоих и вышла.

Особняк Маунтмейнов находился на Уимпол-стрит. Дом резко контрастировал с соседними особняками, выделяясь запущенным видом. По сравнению с ухоженными зданиями и садами вокруг, обитель Маунтмейнов казалась просто дырой. Зайдя в покосившуюся калитку, Сал не увидела в саду ни одной клумбы; трава разрослась, скрыв дорожку к дому. Над входной дверью висела заржавевшая от времени табличка, на которой едва виднелась надпись:

Здесь в 1888–1897 гг. жил ирландский террорист и слуга Дьявола

Деклен Маунтмейн

Морин сама открыла дверь. Хозяйка дома оказалась высокой стройной женщиной с рыжими прядями в светлых волосах. Черная бархатная юбка и простенькая кофта, а поверх кожаной жилетки накинута старая шаль. Шею и запястья клиентки покрывали блестящие украшения. Лицо женщины было свежим и молодым, в уставших глазах чувствовалась внутренняя сила, однако чего-то не хватало: казалось, вся жизненная энергия покинула ее.

Сначала Салли хотела спросить, насколько хорошо и откуда Морин знает Лича, но раздумала, ибо вопрос не имел отношения к делу. Хозяйка проводила гостью в зал для гостей, отличавшийся весьма странным интерьером. В воздухе пахло маслом пачули. На старых деревянных панелях гостиной, выкрашенных в красный цвет, висели детские рисунки, на потолке сверкали вырезанные из блестящей бумаги полумесяцы и звезды. Вдоль лестницы, ведущей наверх, угадывались закрытые тканью старые картины.

— В детстве Мимси любила только красный цвет. Стены перекрасили по ее просьбе, — объяснила Морин, очевидно, увидев удивление в глазах Салли.

— Можно взглянуть на фотографию вашей дочери?

— К сожалению, фотографий нет. Еще будучи маленькой Мимси услышала где-то, что на снимках может навсегда остаться часть души человека, и стала разбивать любой попадавшийся на глаза фотоаппарат молотком.

Салли задумалась. Интересно, Мимси прихватила с собой молоток, сбежав из дома?!

— Портретов и рисунков тоже не осталось?

— Она считала, что любое изображение человека лишь крадет его душу и со временем уничтожает.

— По-моему, ваша дочь зациклена на проблемах души.

— Девочка очень религиозна.

— Посещала ли она какую-либо церковь? Такая информация может существенно облегчить поиски.

Морин пожала плечами. Привыкнув к полумраку помещения, Салли заметила, насколько расстроена клиентка. В красивых и когда-то блестевших газах запечатлелись грусть и безнадежность.

— Мимси всегда отрицала традиционную религию, воображала себя воплотившимся божеством Священного Овна и мечтала возродить одноименный Орден — оккультную организацию, в которой издавна состояли члены семьи.

— Почему вы не снимете табличку на доме, подобная реклама только вредит, вы не считаете?

— Мимси гордилась предком и запретила снимать табличку.

— А вы как относитесь к этому?

Морин не ответила.

Салли чувствовала, что перед ней человек с необычной судьбой. Создавалось впечатление, что от природы женщина была веселой и жизнерадостной, однако нечто, произошедшее в прошлом, навсегда лишило ее прежней любви к жизни, и теперь от былого человека осталась лишь тень. Не Лич ли причастен к изменениям в судьбе Морин?..

— Допускаете ли вы, что дочь могла поехать к отцу?

— У Мимси нет отца.

— Простите за столь личный вопрос, а вы знаете отца Мимси?

Впервые с момента встречи Морин улыбнулась. Лицо женщины необыкновенно преобразилось, и Сал поняла, что когда-то Морин блистала невероятной красотой.

— Да, безусловно.

— Позвольте осмотреть комнату Мимси.

— Тогда пройдем наверх.

Второй этаж дома оказался еще более запущен, нежели первый. В некоторых местах сохранились следы огня, старинные гобелены на стенах частично обгорели и представляли довольно жалкое зрелище, в углах валялась сломанная мебель и осколки битой посуды. Пройдя по узкому коридору, Морин указала на дверь, висевшую на одних петлях.

— Вы уверены, что Мимси просто ушла? Ее могли похитить.

— Мимси ушла из дома добровольно, но насколько она контролировала свои действия в тот момент — неизвестно.

— Что вы хотите сказать?

— Дочь взяла с собой одну драгоценную вещь, в некотором смысле памятный сувенир, когда-то сыгравший огромную роль в нашей жизни. Девочка верила, что между ней и предметом существует связь, будто объект руководит ее поступками. Этот предмет — огромный рубин, однако не вполне обычный, а магический. Его называют "Семь звезд" в честь семи огней, мерцающих в виде созвездия в глубине камня.

Морин подняла голову и показала на подбородке маленькую татуировку из семи глаз в форме Большой Медведицы.