Джон Соул - Опекун

Марианна кивнула, но не произнесла ни слова: она боролась с охватившими ее чувствами. Лишь когда спустилась вниз, чтобы попытаться съесть тарелку супа, приготовленного Маргарет Стиффл, она сказала наконец юристу, чтобы тот не высылал вещи Логана.

— Я не смогу даже открыть коробку, — произнесла она. — А здесь наверняка найдется кто-то, кому они могли бы пригодиться. Хотя бы... — Голос ее вновь дрогнул, но Чарли кивнул головой.

— Не беспокойтесь. Я обо всем позабочусь. — Он замешкался, затем заговорил вновь: — Я уже заказал Вам и Алисон номер в гостинице. Сказал, что не знаю, как долго вы захотите пробыть там, но можете оставаться, сколько вам потребуется.

Она подняла глаза и безучастно посмотрела на него.

— Я не могу оставаться в Сугарлоафе, — призналась она. — Просто не могу.

Юрист понимающе кивнул.

— Конечно. Но я предположил, что Вы захотите присутствовать на похоронах Оливии. Я подумал, что закажем службу и для Билла Сайкеса на это же время.

— И для Логана, — услышала Марианна собственный голос. — Я бы хотела, чтобы похороны Логана стали частью прощальной церемонии. — Хотя она и сама не понимала, почему произнесла эти слова, она знала, едва проговорив их, что поступила правильно. Несмотря на то, что Логан совсем недавно приехал сюда, он успел полюбить ранчо, и она чувствовала, что, хотя большую часть своей жизни мальчик провел в Канаане, Нью-Джерси, место его здесь.

Сейчас наконец она была готова к отъезду. Чемоданы лежали сзади в «рейндж-ровере», они с Алисон стояли на крыльце.

Она повернулась к Чарли Хокинсу и Маргарет Стиффл, которые вышли вслед за ней из дома.

— Нам надо найти кого-нибудь, кто смог бы присматривать за лошадьми, — сказала Марианна Хокинсу. — Есть у вас кто-нибудь на примете, кто согласился бы приходить сюда, кормить лошадей и убирать стойла? Возможно, он мог бы стать и сторожем...

— Майкл сможет это делать, — заверила ее Маргарет Стиффл. — Мы живем недалеко, в конце шоссе, к тому же он любит лошадей.

— Вы думаете, он согласится? — с тревогой спросила Марианна. — После того, что произошло... — Голос ее стих, и она почувствовала, как ее снова охватила дрожь.

— Он прекрасно справится, — заверила ее Маргарет.

— Я, безусловно, заплачу ему, — начала было Марианна, но Маргарет протестующе подняла руку.

— Вы не сделаете ничего подобного! Просто разрешите ему кататься верхом, и он не останется в долгу! О Господи, для чего же тогда соседи, если они не могут протянуть руку помощи?

Марианна, однако, колебалась, подсознательно чувствуя, что должна отказаться от предложения Маргарет, должна настоять, чтобы Чарли Хокинс подыскал человека, готового поселиться в сторожке Билла Сайкеса или даже в главном доме. Но кому же захочется жить здесь после той кровавой бойни, свидетелем которой стал этот дом?

— Ну, хорошо, — вздохнула она наконец, следуя по пути наименьшего сопротивления. — Скажите ему, что он может ездить верхом, когда захочет, и пусть звонит мистеру Хокинсу, если вдруг что-нибудь понадобится. Я уверена, что в любом случае это не будет продолжаться слишком долго. — Она бросила взгляд на дом, который лишь пару недель назад казался таким уютным и гостеприимным. Сейчас, однако, на доме лежала печать дурного предзнаменования. — Думаю, что скоро, как только сможем, мы займемся продажей ранчо, не так ли, Чарли?

— Полагаю, мы поговорим на эту тему позже, — откликнулся юрист. Был не тот момент, чтобы напоминать Марианне, что в настоящее время по крайней мере, вообще ничего нельзя делать, поскольку ранчо не принадлежало ей, и она не могла его продать.

Она осуществляла опеку над имуществом Джо, и если не будет найден сам мальчик или его тело, имуществом вообще нельзя распоряжаться в течение последующих семи лет.

Семи лет, по истечении которых Джо Уилкенсон будет объявлен юридически умершим.

— Мы вернемся к этому вопросу, когда все немного утрясется, — продолжал Чарли. — Вы уверены, что не хотите, чтобы я отвез вас в город?

Марианна покачала головой.

— Я смогу это сделать сама. Кроме того, думаю, нам с Алисон надо немного побыть одним.

Она села в «рейндж-ровер», а дочь устроилась на переднем сиденье рядом с ней. Машина была уже прогрета, она завела мотор, развернулась, готовая тронуться в путь по узкой подъездной дороге, уверенная, что никогда не вернется сюда вновь.

Хотя они покидали дом навсегда, ни она, ни Алисон не обернулись, не бросили на него прощальный взгляд. Каждая из них хотела вычеркнуть из памяти ужасные события, которые произошли здесь.

Рик Мартин внимательно рассматривал канат, свисающий с лебедки, укрепленной с внешней стороны вертолета. Неужели от него действительно ожидают, что он выберется из кабины, пристегнется к этому канату и опустится на землю пятьюдесятью футами ниже? Они, должно быть, веселые ребята! Рик обернулся и бросил взгляд на пилота, который весело улыбался. Затем услышал его голос, раздавшийся в наушниках.

— Со стороны, черт возьми, все выглядит гораздо страшнее, чем есть на самом деле! Попытайтесь — Вам понравится!

— А Вы сами когда-нибудь пробовали? — прокричал Рик в микрофон, покачивающийся у него перед ртом.

— Боже сохрани, нет! — усмехнулся пилот. — Я смертельно боюсь высоты!

Бросив хмурый взгляд на пилота, Рик отстегнул привязной ремень, снял наушники, натянул на голову плотную вязаную шапку и наконец открыл дверцу. В тот же миг в кабину ворвался поток ледяного воздуха от работающего наверху пропеллера. Чувство самосохранения подсказывало ему, чтобы он немедленно закрыл дверь и попросил пилота доставить его снова в долину, где они по крайней мере смогут посадить вертолет на твердую землю. Но если они так поступят, это приведет к тому, что он и двое мужчин, находящихся сейчас в хвостовой части вертолета, вынуждены будут отправиться пешком. А после обильного снегопада, который шел прошлой ночью, поход вверх по горному склону к хижине Шейна Слэтера займет почти целый день, если им вообще удастся туда дойти. Смирившись с неизбежным, Рик глубоко вздохнул, ухватился за канат, втащил его внутрь, поближе к себе, осторожно перебрался на него и проверил надежность крепления. Он заставил себя выбраться за борт, и пилот начал медленно опускать его на землю. Несколько секунд спустя, когда ноги Мартина погрузились в мягкий снег и подошвы нащупали твердую землю, он понял, что пилот оказался прав: ожидание предстоящего снижения было гораздо хуже, чем реальность. Освободившись от каната, он подал пилоту знак — поднял вверх большой палец, — затем стал пробираться по снегу к хижине, стоявшей в двадцати ярдах от него.