Стивен Кинг - Кристина

Во-первых, мы возвращались в прошлое.

Временами Эрни вообще не сидел за рулем: вместо него был зловонный, омерзительно воняющий могилой скелет Лебэя, на котором висели остатки полуистлевшей трухлявой плоти и редкие лохмотья одежды с позеленевшими пуговицами. Под расползшимся воротником копошились черви. Я слышал какое-то жужжание и сначала подумал о коротком замыкании в одном из приборов на передней панели. И только позже начал осознавать, что звук принадлежал мухам, роящимся в сгнившем теле. Разумеется, была зима, но…

Временами казалось, что в машине были и другие люди. Однажды я взглянул в зеркало заднего обзора и увидел за своей спиной женщину с бледным лицом, смотревшую на меня мутным взглядом жертвы удушья. Ее волосы были причесаны в стиле 50-х годов. На щеках выступали широкие розовые пятна, и я вспомнил, что отравление окисью углерода создает иллюзию жизни и здорового цвета кожи.

Взглянув в следующий раз, я заметил на заднем сиденье маленькую девочку с почерневшим личиком и выпученными глазами. Я зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то на ее месте был Бадди Реппертон, рядом с которым сидел Ричи Трелани. Рот, подбородок, шея и рубашка Бадди были перепачканы в крови. Ричи был похож на обгоревшую головешку но глаза смотрели ясно и осмысленно.

Бадди медленно поднял потемневшую руку. В ней была зажата бутылка «Техасского драйвера».

Я снова закрыл глаза. После всего этого мне уже не хотелось открывать их когда-либо.

Я помню, что по радио играл рок-н-ролл: Дио и Бельмонс, Эрни До, Роял Tинс, Бобби Райдел…

Мои воспоминания не укладываются в чувство, что все, кого я видел, существовали только в моем воображении, что все они были не более чем миражами, преследующими какого-нибудь параноика или морфиниста.

И при всем том я разговаривал с Эрни. О чем? Этого я не помню. Я пытался говорить нормальным голосом. Я отвечал на вопросы. И поэтому двенадцать минут пути показались мне долгими, долгими часами.

Еще раз повторяю, что не могу объективно судить о той поездке; если в ней была какая-то логическая последовательность событий, то она ускользнула от меня, стала недоступной. Путешествие в той черной холодной ночи было более чем похоже на экскурсию. Я не могу вспомнить всего, что происходило, как не могу не вспомнить больше, чем хотелось бы. Мы очутились в сумасшедшем мире, где все было абсолютно реально.

Я сказал, что мы возвращались в прошлое, но было ли так на самом деле? Улицы современного Либертивилля оставались на своем месте, но они присутствовали на нем, как прозрачный рисунок на отснятой кинопленке — они были более прозрачны, чем то, что давным-давно исчезло. Так на Мэйн-стрит я видел ювелирный магазин Шипстеда и театр Стрэнд, на месте которых в 1972 году был построен Коммерческий банк Пенсильвании. Вдоль дороги стояли машины 60-х и 50-х годов. Длинные «бьюики». «Форды-фэйрлайн» с их задними фарами, каждая из которых была похожа на опрокинутую колонну. «Де сото» с откидным верхом. Четырехдверные «доджи» 1957 года, у которых не было откидного верха. «Понтиаки», у которых еще не была разделена передняя решетка. «Рамблеры», «паккарды», несколько остроносых «студебекеров» — все фантастически новые и ухоженные.

— Да, этот год будет лучше, чем прошлый, — сказал Эрни.

Я взглянул на него, и, прежде чем он успел поднести к губам банку пива, его лицо превратилось в череп Лебэя. От пальцев остались одни кости. Клянусь, вместо пальцев были кости, а лохмотья брюк казались надетыми на кривые жерди.

— Да? — произнес я, задыхаясь от миазмов, заполнявшего машину.

— Да, — сказал Лебэй, только теперь это был снова Эрни. Когда мы задержались на перекрестке, я увидел «камаро» 77-го года, остановившийся позади нас.

— Дэннис, я очень прошу тебя ни во что не вмешиваться. Не позволяй моей матери втягивать тебя в это дерьмо. Все очень скоро изменится.

Он снова превратился в Лебэя. Его череп беззубо ухмылялся. Я был готов вопить от ужаса.

Я отвел от него глаза и увидел то, что видела Ли: стекла на приборной панели были вовсе не стеклами, а зелеными фосфоресцирующими глазами, выпученными на меня.

В какую-то минуту этот кошмар прекратился. Мы остановились у обочины незнакомой мне дороги. Рядом высились какие-то недостроенные дома, некоторые были даже не домами, а еще только фундаментами. Передние фары Кристины освещали широкую табличку, на которой я прочитал:

ЗЕМЕЛЬНЫЕ ВЛАДЕНИЯ

ТОРГОВАЯ ФИРМА

МЭПЛУЭЙ

ПРОДАЖА НЕДВИЖИМОСТИ

Прекрасное место для жилья.

Подумайте о вашей семье!

— Ну, вот ты и на месте, — сказал Эрни. — Ты сможешь идти пешком, приятель?

Я с сомнением оглядел безлюдные, заметенные снегом окрестности и утвердительно кивнул головой. Пробираться на костылях по пустым стройкам и замерзнуть в ночной стуже было лучше, чем оставаться в его машине. Я почувствовал гипсовую улыбку на своем лице.

— Конечно. Спасибо.

— Больше не будешь потеть, дружок, — сказал Эрни. Он смял опорожненную банку из-под пива и бросил ее на заднее сиденье. — Еще один мертвый солдат.

— Да, — проговорил я. — Счастливого Нового года, Эрни.

Я открыл дверцу. Мне показалось, что я не смогу удержаться на костылях и не упасть. У меня тряслись руки.

На меня смотрел ухмылявшийся Лебэй.

— Только будь на моей стороне, Дэнни, — сказал он. — Ты знаешь, что случается с говнюками, которые мешают мне.

— Да, — прошептал я. — Да, я это знаю.

Я встал на костыли, они выдержали меня. И вдруг весь мир перевернулся с ног на голову. Зажглись огни — конечно, они горели и раньше. Моя семья переехала в бывшие владения Мэплуэй в пятьдесят девятом, за год до моего рождения. Название этого места поменялось в шестьдесят четвертом году.

Выбравшись из машины, я увидел свой дом, из которого поехал к Эрни вчера вечером. Я повернулся к нему, ожидая увидеть полуистлевший труп Лебэя.

Однако передо мной был Эрни, бледный и с банкой пива в руке.

— Спокойной ночи, — сказал я и захлопнул дверцу. Мой ужас вернулся ко мне, когда я посмотрел вслед удалявшимся красным огням машины. Мой друг Эрни был заживо похоронен в ней.

45. СНОВА ДЖОРДЖ ЛЕБЭЙ

В пятницу пятого января мне пришла почтовая карточка от Ричарда Маккендлесса, секретаря либертивиллской штаб-квартиры Американского Легиона. На обороте были написаны домашний адрес и телефон Джорджа Лебэя, проживавшего в городе Парадиз-Фоллс штата Огайо. Большую часть дня я носил карточку в заднем кармане брюк, изредка вынимая и разглядывая ее. Я не хотел звонить Джорджу, я не желал слышать ничего нового о его сумасшедшем брате Ролланде, я не желал принимать участия во всем этом сумасшедшем деле.