Александр Сивинских - Открытие Индии (сборник)

Избушка Козы. В дверь стучат.

1-й козлёнок, раздражённо: Достали сегодня. Кто там, йопэрэсэтэ?!

Волк, тонким голосом: Это я, ваша мамочка пришла! Пивка и воблы принесла.

Все козлята, хором: БАСКОВ! БАСКОВ!

5-й козлёнок, девочка, в ажитации: Ура! Ура! Открывайте скорей.

Дверь открывает один из козлят. Волк вбегает и проглатывает всех, кроме глупенького 7-го. Тот спрятался за системный блок компьютера, и остался незамеченным.

Волк, тонким разочарованным голосом: Ой, ё! После этой гадской операции даже от козлятины никакого кайфа. Пойти, хоть водки выпить с горя, что ли?

Уходит, трагически вздыхая. Вскоре появляется мама-коза. От неё вкусно пахнет спиртным и шоколадом.

Мама-коза, строго: Так, а где все?

7-й козлёнок, из-за системника, глупо: А их Басков съел. Или может, Киркоров. Певец.

Мама-коза: Киркоров, говоришь? Значит, волк! А ну, звони охотникам. Мы сейчас этому певцу кое-что оборвём, нах!

7-й козлёнок, набирая номер на мобильнике: Да у него и так, похоже, всё оборвано. Пищал-то тонко.

Мама-коза, сердито: Да я про хвост говорю, похабник ты этакой!

Приходят охотники.

1-й охотник, игриво: Ну, какие дела, мать?

Мама-коза, плача: Моих деток сожрал ВОЛК-МАНЬЯК. Убейте его!

2-й охотник, браво: Легко! Пузырь коньяка да закуси нормальной, и МАНЬЯКУ твоему кирдык.

Мама-коза, вмиг прекратив рыдать, сухо: А если бесплатно?

3-й охотник, радостно: А за бесплатно мы можем только на твоём компьютере пострелять, рогатая!

Охотники хором: Ха-ха-ха!

Коза, скрепя сердце, соглашается и отдаёт Охотникам бутылку «Арарата» и пласт копчёной лососины. Те, посвистывая, уходят и вскоре настигают еле передвигающегося от переедания Волка.

1-й охотник стреляет в него из ружья, но Волк не гибнет, а с мерзостным тонким хихиканьем проглатывает 1-го Охотника.

2-й охотник: Это не простой ВОЛК-МАНЬЯК, это – страшный оборотень! Нужно серебро!

3-й охотник: Я стащил у Козы вилку. Вроде, серебряная. Подойдёт?

2-й охотник: Попробуй! Только подожди, я отбегу подальше.

3-й охотник бросается на Волка с вилкой, и Волк издыхает.

Охотники начинают расчленять труп ножами явно столового вида. Из распоротого живота выскакивают целые и невредимые козлята и 1-й Охотник. Охотники устраиваются в классических позах «на привале», пьют коньяк. Козлята весело танцуют вокруг трупа. Приближается Мама-коза.

Мама-коза, зажимая нос и косясь на груды требухи: Ну и вонища! Покоцали подонка? Круто, молодцы.

1-й охотник, жуя лососину, невнятно: А то! Профи, н-на…

Мама-коза: Опаньки, а ведь это не ВОЛК-МАНЬЯК!

2-й охотник, издевательски: А кто, Киркоров, что ли?

Мама-коза, стремительно бледнея, что видно даже сквозь шерсть: Нет, не Киркоров. И даже не Басков.

Охотники и козлята хором: Тогда КТО это, блин?!

Мама-коза, трудным голосом: П… П… П.

Занавес.

Кегли

– Вон, вон там кто-то прячется! Смотри, смотри, какие зубищи! О-го-го! А глаз нету.

– Где?

– Да вон, под аркой.

– Ой, дурак! Кончай щипаться. И пугать кончай.

– А я не пугаю вас, девочка, просто предупреждаю, чтоб была готова. Нам ведь туда ещё идти.

– А давай, тогда не пойдем!

– Нет уж, девочка, мы туда обязательно пойдем, раз собрались.

– Да ну, Лёвка, мне расхотелось! Подумаешь, аттракционы… Все равно ведь ни горки не запустить, ни чёртово колесо.

– В надувной крепости попрыгаем.

– Что я, ребёнок что ли?

– Так ведь на халяву. И ещё…!

– Фу, пошляк какой.

– «А мне мама, а мне мама целоваться не велит!»

– Ненавижу частушки.

– Это не частушка, а озорная народная песня.

– Народные тоже ненавижу, особенно озорные. Ой!

– Что? Ты чего хватаешься?

– Лёвка, я подержусь за тебя, ладно? Сам напугал этими зубами…

– Держись, конечно. Только ведь нет никого, видишь! Видишь?

– Не-а, не вижу.

– А почему?

– А я зажмурилась!

– Умная ты, Вика, аж завидно. Пусть меня едят, главное – не видеть кто, да?

– А что, уже собираются есть?

– Да нет, вообще-то… Кстати, можешь отожмуриться, арку мы уже прошли.

– Постой-ка, это что, и есть тот «шикарный ход», через который мы полезем?!

– Ну да.

– Вот эта противная щель с занозами?

– С занозами… Ещё не посадила, а уже ругаешься. Я здесь много раз пролезал, ни царапины! Давай первая!

– Почему это я первая? Хочешь взглянуть, какого у меня цвета трусики, негодный шалунишка?

– Бе-бе-бе… А не надо было юбку одевать! Я же предупреждал, чтобы в штанах…

– Не одевать, а надевать, это во-первых! А во-вторых, ненавижу штаны.

– А как же народные песни?

– Причем здесь они?

– Ну, ты ведь, вроде, их ненавидишь.

– Ненависть – не любовь. По-настоящему любить можно что-то одно, а ненавидеть многое!

– Во завернула. Вика, ты прям философ. Запиши мне текст на бумажке.

– Обойдешься. Лезь первый.

– Да я-то могу… Но как ты тут одна, когда со спины может подкрасться ТОТ, КТО ПРЯТАЛСЯ В АРКЕ…

– Опять начинаешь! Ты же обещал, что перестанешь пугать. Я вот сейчас возьму, да не пойду вообще. Ладно, уговорил. Только, чур, отвернись. Отвернись, говорю!

– …Обычные белые трусики, ничего особенного.

– Гм. Я думала, ты все-таки подсмотришь. Извини.

– А почему ты думаешь, что я не…

– Потому что они в полосочку!

– Ох, Вика, и провокаторша ты!

– Подумать только, какие ты слова знаешь.

– Я много чего знаю. Например, про то, как Димка Руденко к тебе через балкон лазил. Что молчишь?

– Потому что оправдываться – значит унижать собственное достоинство, это во-первых! А во-вторых, не твоё дело. Ты куда это смотришь? Эй, Лёвка, эй!

– А? А-а… не обращай внимания. Дело, конечно, не моё. Только Димка известный бабник. Он тебя живо плохому научит.

– Да-да, очень остроумно. Куда ты всё-таки смотрел? У тебя такое лицо было…

– Я же обещал больше не пугать.

– Ага, только между прочим, вот эта фраза – самое страшное. Дай-ка я тебя опять под руку возьму.

– Бери, конечно. Вик… знаешь… я ведь нарочно пугал. Чтобы ты за меня держалась. Знаешь, как здорово! Как будто я рыцарь, ты – моя прекрасная дама, и мы идём через жуткий колдовской лес, где водятся всякие мантикоры и даже один дракон. А мы будто хотим поймать единорога. На живца, то есть на тебя. Чего смеёшься?