Дженнифер Макмахон - Люди зимы

С трудом подняв голову, Мартин посмотрел вперед – на показавшийся из-за пригорка дом. Через порог этого дома он перенес Сару на руках, когда они только-только поженились. Как же сильно он ее любил – свою Сару, красавицу из красавиц с непослушными огненными волосами и сверкающими глазами. Сару, которая умела видеть будущее… Ведь это она, еще будучи школьницей, сказала ему однажды: «Я выйду замуж только за тебя, Мартин Ши. И ни за кого другого». Это было в тот день, когда он подарил ей выигранный у брата красивый мраморный шарик. Насколько он знал, шарик до сих пор хранился у Сары в шкатулке вместе с несколькими молочными зубами Герти и старинным серебряным наперстком, который принадлежал еще ее матери.

Картины из прошлой, счастливой жизни нахлынули теплой волной, заполняя разум и сердце. Мартин вспоминал, как они вместе встречали Рождество, как ездили на танцы в Барре, и как на обратном пути сломалось колесо, и им пришлось ночевать в фургоне, крепко прижавшись друг к другу, чтобы согреться.

Но не все воспоминания были счастливыми. Череда выкидышей, смерть маленького Чарльза, которого Сара долго не хотела отдавать, не желая смириться с неизбежностью, и, конечно, гибель их дорогой, любимой Герти…

– Сара… – простонал Мартин сквозь зубы, проходя через заваленный снегом двор. – Моя Сара… – У дверей хлева он не удержался на ногах и упал, но сумел подняться. На снегу осталось большое красное пятно, словно там ненадолго приземлился раненый ангел. Быть может, подумалось ему, Сара уже ждет его на пороге с ружьем в руках… Ну и пусть, решил он. Наверное, я этого заслуживаю.

«Ну, вот я и дома…».

Он действительно был почти дома. Сейчас Мартину больше всего хотелось войти внутрь, в последний раз подняться по ступенькам в спальню и лечь в кровать – и чтобы Сара укрыла его теплым одеялом, а сама села рядом и гладила по голове.

Несбыточные мечты!..

«Расскажи мне сказку, – попросит он. – Сказку о приключениях и о волшебстве… О нашей с тобой жизни…».

Он уже почти пересек двор, когда увидел за домом, рядом с черневшей на снегу разрытой могилой, какую-то фигуру. Присмотреться как следует он не успел – фигура проворно спряталась за стволом старого клена.

Мартин приблизился и сделал еще три-четыре неуверенных шага вперед.

– Эй! – слабо позвал он. – Сара?..

Но за деревом никого не было. Должно быть, фигура ему просто привиделась.

Да, когда-то он был мальчишкой с живым и буйным воображением. И с отважным сердцем. Мальчишкой, который не сомневался: в жизни его ждут приключения и подвиги.

Потом позади него стукнула входная дверь дома, и Мартин обернулся. По ступенькам спускалась Сара. Ослепительная и прекрасная, как всегда. Его Сара…

Только потом он заметил, что что-то не так. Движения Сары были какими-то неуверенными, скованными, а лицо побледнело, словно от ужаса. Следом за ней в дверях появилась какая-то старуха. В руках старая карга держала ружье, которое было направлено Саре в спину.

– Сара?.. – Мартин сделал шаг по направлению к крыльцу. – Что случилось? Кто эта женщина?

Сара подняла голову и посмотрела на него со смертной мукой в глазах.

– Это – та самая женщина, которая убила нашу маленькую Герти. – Она всхлипнула. – Прости меня, Мартин! Как я только могла подумать, что это ты!..

«И ты меня прости, ведь я был уверен, что это сделала ты!..» – подумал Мартин.

На лице старухи появилась торжествующая гримаса, и он понял, что должен что-то предпринять. Он должен спасти жену, пусть даже это будет последним, что он совершит в этой жизни. Сара… И как только ему могло придти в голову, что женщина, которую он так любил, могла причинить зло их единственной дочери?! Ну, ничего… Сейчас он исправит эту свою ошибку.

Собрав последние силы, Мартин бросился вперед и прыгнул, протянув руки к ружью, но его растопыренные пальцы схватили воздух. Почему-то он промахнулся.

Проклятье!.. Он снова подвел Сару, и, похоже, в последний раз.

Мартин тяжело рухнул в снег, и старуха, демонстрируя поразительные силу и проворство, с хриплым хохотом взмахнула ружьем как дубинкой. Удар прикладом пришелся Мартину точно под ребра – в то место, куда попала пуля.

Мартин громко вскрикнул. Лежа на земле, он попытался отрешиться от боли, которая словно молния пронзила все тело от пяток до макушки – отрешиться, чтобы вновь собраться с силами и повторить свою отчаянную попытку. В конце концов, ему удалось подняться на колени, но на большее Мартина не хватило. Он как раз пытался перевести дух, когда перед самым его лицом снова мелькнул исцарапанный ружейный приклад. Удар – и Мартин почувствовал, что проваливается куда-то в темноту. На несколько секунд ему стало тепло и хорошо, словно он лежал в их общей постели, и Сара снова была в его объятиях. Мартин хотел бы остаться здесь навсегда, но сознание отчего-то не покинуло его, хотя кровь из рассеченного лба заливала глаза, а в ушах стучали молоты.

– Перестань! – всхлипнула Сара. – Пожалуйста!..

– Нет! – каркнула старуха. – Сначала ты увидишь, как исчезнет последнее, что у тебя осталось!

«Сара…» – Мартину хотелось в последний раз окликнуть жену по имени, сказать, что все в порядке, и что он заслуживает смерти за то, что так ее подвел. Что он не достоин такой женщины, как она… Он хотел попросить у нее прощения – и попрощаться, потому что знал: ни на что большее ему просто не хватит сил. С трудом открыв глаза, Мартин поднял голову – и вдруг увидел, что через двор к ним быстро приближается кто-то еще. Кто-то маленький и хрупкий, очень похожий на…

Ребенок. Это был ребенок.

Маленькая светловолосая девочка в длинном голубом платье…

…И в руках у девочки был топор. Его топор. Этим топором Мартин когда-то колол лучину и рубил головы курам, поэтому он был смазан и наточен до остроты бритвенного лезвия. Им можно было резать бумагу – до того он был острым.

При мысли об этом Мартин почувствовал что-то похожее на удовлетворение. Он всегда умел беречь вещи.

Вот только жену и дочь уберечь не сумел.

Девочка приближалась, держась за спиной старухи, которая теперь снова целилась в Сару. Вот она уже совсем рядом… замахивается топором, держа его обеими руками над головой…

На мгновение ее лицо попало в полосу лунного света, и Мартин ахнул.

Этого не могло быть!

– Герти?!..

Топор со свистом опустился. Острое лезвие вонзилось старухе точно в затылок, и на лицо девочке брызнула кровь. Выронив ружье, старуха рухнула на колени, потом упала ничком. Через мгновение девочка уже сидела на ней верхом, раздирая ногтями одежду и кожу.