Саймон Кларк - Ночь триффидов

— В иных местах они уже вернулись, — ответил я. — У меня дома есть праздник, его называют Ночью Костров. Мы зажигаем огромные костры на открытом воздухе, запускаем петарды и печем на углях картофель. Дети просто обожают эти праздники. Впрочем, и взрослым они тоже нравятся. Но взрослые ужасно страдают по утрам от похмелья.

— Ночь Костров? Откуда это название?

— Древний языческий ритуал. — Не сумев сдержать глупую ухмылку, я продолжил: — Видимо, связано каким-то образом с проблемами фертильности. Кроме того, мы сжигаем чучело человека по имени Гай Фокс[8].

— Ну и забавные же вы, англичане, люди. — Она сморщила носик. — И как я могла совершить столь нелепый поступок — полюбить англичанина?

— Если мы выйдем целыми и невредимыми из этой передряги, — сказал я, — ты обязательно приедешь на остров Уайт и познакомишься с моими родственниками.

— Когда мы выберемся отсюда, — она обежала взглядом помещение, — я с удовольствием приму твое приглашение. А потом, следуя обычаям Старого Света, мы сочетаемся с тобой законным браком.

— Почему бы и нет? — сказал я, испытывая прилив счастья, совершенно неуместного в этой обстановке.

Люди на девяностом этаже небоскреба занимались самыми обыденными делами. Кто-то варил кофе, другие играли в карты на спички. Думаю, подобное поведение служило своего рода противоядием драматизму ситуации. Сэм Даймс сидел за письменным столом и делал какие-то заметки в своем блокноте.

Подняв глаза и увидев мою забинтованную голову, он спросил:

— Как ухо, Дэвид?

— Та часть, которая осталась на голове, болит ужасно, — ответил я с неким подобием улыбки. — Зато кусок, который валяется в коридоре, чувствует себя превосходно.

— Это, видимо, то, что вы, бритты, называете юмором висельника, — фыркнул Сэм. — Кофе хочешь? — Он наполнил дымящимся напитком бумажный стаканчик. — Торренс определенно не экономит на качестве.

— Спасибо. — Я взял стаканчик. — Как рука?

Он чуть-чуть приподнял висящую на перевязи руку.

— Прекрасно. Просто прекрасно! Осколок клюнул в самый кончик локтя. Знаешь, какая странная вещь случилась со мной в самый разгар боя? — Он резко сменил тему разговора. — Я вдруг решил инженерную проблему, которая занимает меня вот уже несколько месяцев. Представляешь, я стреляю в живое существо и говорю себе: «Послушай, Сэм Даймс, а почему бы тебе не проложить рельсы не к южной оконечности озера, а к северной? Ведь в таком случае…» Ты, как я вижу, ни черта не понимаешь. — Он заговорил быстрее, очевидно, испытывая прилив энтузиазма. — До того как заняться военным делом, твой покорный слуга был инженером-путейцем, и он непременно вернется к этому занятию, как только закончится его служба в армии. О чем это я? Ах да… Передо мной стояла задача проложить железнодорожный путь от нового порта на озере к городу. Однако на предполагаемом маршруте были довольно крутые холмы, скалы и заполненные грязью овраги. Я ломал голову, как их преодолеть. Что бы я ни придумывал, все на деле оказывалось невыполнимым. И вот, когда мы штурмовали коридор, когда кругом свистели пули и взрывались гранаты, меня осенила гениальная мысль. Я сказал себе: «…зачем тебе тянуть путь к южному берегу озера? Ведь новый порт можно построить и на северном побережье. Таким образом ты сэкономишь много миль рельсов и несколько месяцев труда». Итак, ты понимаешь, какая великая мысль пришла ко мне во время схватки, и теперь я заношу ее на бумагу, чтобы снова не забыть.

Сэм продолжал говорить, и я понимал, что за словами он пытается спрятаться от страшной действительности точно так, как пытались сделать мы с Керрис, когда строили планы и говорили о нашем счастливом будущем.

Я посмотрел по сторонам и увидел, что Керрис и Марни живо беседуют. Они улыбались, общаясь друг с другом на языке жестов. У меня сложилось впечатление, что между сестрами возникло полное взаимопонимание. Морской пехотинец болтал с лаборанткой — агентом «лесовиков» в стане Торренса. На город опустилась ночь. В окнах соседних зданий зажглись огни.

Один только Гэбриэл Дидс оставался на баррикаде. Гигант не сводил взгляда с дверей лифта. Рядом с ним стоял трофейный пулемет. Мой бывший партнер по настольному теннису ждал, когда из дверей кабины выскочат гвардейцы Торренса.

Однако лифт, обманув все ожидания, до утра оставался неподвижным. Спали мы посменно. Сэм, Гэбриэл и я по очереди наблюдали за дверцами кабины и за ведущим к лестнице коридором. Утром мы позавтракали теми продуктами, которые еще оставались в закусочной импровизированного госпиталя. Сэм позаботился и о том, чтобы еду и кофе доставили нашим запертым в кладовке пленникам.

Когда я сидел у баррикады, ко мне со стаканом кофе подошел Сэм. Посмотрев на дверь лифта, он потер заросший щетиной подбородок и сказал:

— Знаешь, у меня почему-то начинает складываться впечатление, что нашим ребятам не удалось захватить здание. Иначе они уже давно были бы здесь.

— Но с другой стороны, бандиты Торренса до нас тоже не добрались.

— Верно подмечено… Очень верно… — Он задумчиво потер пальцем переносицу. — Но это объясняется тем, что в наших руках самые ценные для Торренса объекты.

— Ты имеешь в виду Кристину?

— И тебя. Не забывай. Да, Дэвид, ты для Торренса — ключ, который позволит ему открыть дверь на остров Уайт и получить машину, преобразующую триффидное масло в моторное топливо. Вы оба представляете для него огромную ценность, так как обладание вами позволит ему продолжить строительство империи до тех пор, пока… — Он широко развел руки, словно пытаясь объять земной шар. — Честолюбие Торренса безгранично.

— Значит, ты считаешь, что он не пошлет на нас гвардейцев с автоматами и гранатами?

— Пока нет.

— Неужели мы должны просто тихо сидеть и ждать, что случится?

— Может быть, ты предлагаешь напасть на него первыми?

— Мне не нравится, что мы предоставляем ему время для разработки нового плана, — пожал я плечами.

— Но нам с этого девяностого этажа просто некуда податься.

— Согласен. Однако попытаться выяснить, что происходит внизу, по-моему, стоит. Ведь помимо двух возможностей, существует еще одна.

— Какая?

— Не исключено, что Торренс тоже проиграл сражение, и теперь вход в здание контролируют триффиды.

— Возможно, ты и прав, — сказал он и, чуть помолчав, добавил: — Пожалуй, стоит попросить Гэйба спуститься на несколько этажей вниз. Если его нога позволит.

Гэбриэл Дидс рвался к действию. Едва выслушав Сэма, он схватил пулемет.

— И пожалуйста, без героизма, Гэйб, — умоляюще произнес наш командир. — Посмотри, есть ли возможность выяснить, что происходит внизу. И возвращайся побыстрее. Хорошо?