Антология - Монстры Лавкрафта (сборник)

Стефан слышал, как бьется его сердце. Слышал, как бьется сердце Мелиссы. Ему показалось, что он слышал даже сквозь хлюпающие звуки, издаваемые шогготами. Он слышал человеческие крики. Он сидел не двигаясь, когда в пещере потемнело. Шогготы растянулись у входа. Мелисса выплюнула виски, и тот, попав на горящий фитиль лампы, превратился в огненный шар. Шоггот обжегся и отступил, но затем появилось еще несколько.

Гадание на внутренностях

Джемма Файлз

Г. Ф. Лавкрафту (и Кейтлин Р. Кирнан)

Мадам, мадам, мадам,Я знаю, что не создан для такого танца,Не подойдет мелодия для самозванцаК моим безжизненным глазам.

Вовнутрь выгнуты колениИ пальцы странной все длины,А ногти черные обнажены,Лишь инквизитора ждут наставлений.

Я расскажу вам свой секрет,Простите мне мое существованье,И вот вам искреннее покаянье —Не я решил явиться в этот свет.

В подвале слышу странные я звуки —С собою меня родичи зовут,И, наконец, меня к себе они возьмутПосле безумно долгих лет разлуки.

(Ты прав: я не такой, как ты.Но ни тебе, ни другим людямНе суждено постичь, какими будем,Вернувшись в лоно глубины).

Но если кожу всю содрать,То все мы просто – кровь и плоть,А не немых глубин отродья,Волнами обреченные мы ждать.

Когда все сны развеются (и этот тоже),На землю холод спустится, светила все закрыв,Мы станем ближе, прошлое забыв,В тепле могилы ляжем осторожно.

На кладбище, в которое великие народыДавно уж превратили этот мир,Мы все устроим несуразный пир —Последний раз в истории природы.

И все, что нужно нам для правоты —Лишь доказать, что все мы незаконно поселилисьНа тонкой коже пустоты.

Дети Клыка

Джон Лэнган

Фионе и Элен Датлоу, в качестве самого запоздалого подарка на день рождения

1. В подвале (настоящее время): потайные двери и люди-кроты

Запах в подвале: пыль, плесень и слабая синтетическая вонь ковра дедушки, который он расстелил здесь двадцать лет назад. Резкий, терпкий запах нафталиновых шариков от моли в карманах одежды, висящей в шкафу. Отдаленный запах сырой земли по ту сторону шлакобетонных стен. Едва уловимый запах корицы, смешанный с ванилью и соляным раствором.

Звуки в подвале: печь, которая вначале просто жужжала, а потом переключилась на монотонное гудение. Коврик, скрипящий у нее под кроссовками. То, что Рэйчел приняла за отзвук воды в баке, хотя ее отец клялся, что она никак не могла его слышать. Скрипучий от нагрева деревянный дом.

Обстановка в подвале: открытая, будто место, которое, как она знала, каким-то образом было больше дома. Когда они были детьми, Джош убедил ее, что в стенах были потайные двери, на которые можно было наткнуться, проходя мимо. Если бы она их нашла, то оказалась бы в огромной подземной черной пещере, заполненной людьми-кротами. Ее не столь пугала кромешная тьма, как ее младшего брата, как кроты-люди и бескрайние пещеры, в которые, по его словам, они могли ее утащить. Даже сейчас, считая себя уравновешенной двадцатипятилетней девушкой, она не могла ничего поделать со своими руками, которые покрылись гусиной кожей из-за ощущения такого простора.

Вид в подвале: то же самое темное пятно, которое заслонило собой все, кроме дальних углов поля зрения. По привычке она переложила трость из левой руки в правую и щелкнула выключателем внизу у лестницы. Но увидела только легкое свечение. Это было неважно – ей все равно не нужна была трость, чтобы пробраться через весь подвал, заставленный коробками с игрушками и одеждой, в угол, где стоял дедушкин старый морозильник. Учитывая то, что она собиралась сделать, было даже хорошо, что она ничего не могла видеть.

2. Кассета (1): Ирам

На чердаке было тихо. В стороне стоял дедов сундук, на котором не было замка. И Джош, смелый и любопытный шестнадцатилетний парень, каким он всегда был, счел это за разрешение заглянуть внутрь. Под старой одеждой он нашел магнитофон и кассеты. Рэйчел провела указательным пальцем по оставшимся потертым кнопкам, нажала на четвертую, и магнитофон начал воспроизведение. Щелчок, стук, шипение, как от газировки, и мужской голос. Это был голос молодого человека, подростка, который на старой кассете звучал резко и высоко.

– Хорошо, – сказал он. – Что ты говорил, пап?

Затем послышался второй человек, дедушка. Его гнусавый акцент, который он сохранил даже после переезда из Кентукки в Нью-Йорк, на пленке выделялся еще сильнее.

– Карту нашел Джерри и решил, что на ней отмечено какое-то место в Руб-Эль-Хали,[71] но именно я вычислил, куда точно нам следует пойти.

– Это дедушка, – заметил Джош. – И… папа?

– Это не папа, – возразила Рэйчел.

– Тогда кто?

– Я не уверена, но думаю, что это дядя Джим.

– Дядя Джим?

– Джеймс, – ответила она. – Младший брат папы.

– Но он сбежал.

– Очевидно, запись была сделана до этого, – сказала Рэйчел, заставив его умолкнуть.

– …в компании были бы только рады, если бы вы, двое, просто улизнули, – сказал дядя Джим.

– Ну, – ответил дед, – это было во время перехода с одного места на другое. Хотя, разумеется, мы не могли бродить целую неделю. Если бы мы сказали, что нашли место, которое хотели бы исследовать, начальник согласился бы дать нам день или два, и то только потому, что решил бы, что это связано с нефтью.

– А не с Атлантидой песков, – согласился Джим.

– Ирам, – поправил дедушка. – Ирам, город колонн,[72] Iram āt al-`imād.[73]

– Точно. Ирам. Самый главный вопрос – вы его нашли?

Дедушка не ответил.

– Пап? – позвал Джим?

– Нашли, конечно, – хрипло ответил дедушка.

3. Морозильник (1): первые открытия

Гладкая, покрытая эмалевой краской поверхность морозильника была не холоднее всего остального, что было в подвале. Поняв это в свои девять лет, Джош объявил это доказательством того, что он работает неисправно. Рэйчел поправила его:

– Если бы поверхность была холодная, это означало бы, что морозильник недостаточно хорошо изолирован, – она понизила голос. – Знаю, это звучит странно, но так и должно быть. – Она исследовала его тростью, проведя ее концом по сторонам и простукивая каждые шесть дюймов. – Там что-то есть, – сообщила Рэйчел. Она оставила трость и прижалась ухом к морозильнику. Она слышала, как движется лед. Когда компрессор заработал, она положила руки на крышку, и металл под кончиками ее пальцев начал дрожать.