Пауль Локамп - Охотник на ведьм

— Значит, нет шансов? — он смотрел куда-то в сторону, потом повернул голову и посмотрел на меня. Губы немного подрагивали. Понимаю; умирать — это дело такое — страшное. Я отрицательно покачал головой.

— Понятно… В общем, подрядил меня на это дело один корефан. У него с этим деловым общие дела имеются — попросил помочь.

— А этот деловой где обосновался?

— Я не сука, — он покачал головой, — чтобы своих сдавать.

— Ты мне Лазаря не пой, — оборвал его я. — Все эти зоновские этикеты остались в прошлом и на страницах бульварных романов. В «ранешние» времена — да, были у вас и законы, и этикеты. Сейчас вы — обычные крысы, Робин Гуды хреновы. Когда вам выгодно, то и своих закладываете — только треск идет. А я не следак, меня законы в методах дознания не ограничивают.

— Пытать будешь?

— Хочешь попробовать? — я посмотрел на него. — Могу показать.

— Не надо, — он помотал головой, — верю на слово. Ты, по словам, вообще отмороженный. Записывай адрес.

Отмороженный… Не надо доводить, чтобы потом жаловаться не пришлось. А деловой этот хороший себе район выбрал. Элитный поселок. В масштабе Литвы, конечно. Тут вам не Москва, Рублевка по статусу не положена. А что «элитный» — так это даже к лучшему. У нас чем объект круче, тем охрана ленивее.

— Давай дальше, — записывая адрес, сказал я.

— Ладно, Айдаров, в героев играть не буду, слушай сюда. Убивать Шарунаса никто не собирался. Даже ограбить мысли не было. Ему документы какие-то привезли, он их подписать должен был.

— А ты там нахер сдался, если просто подпись поставить? Вместо нотариуса, что ли?

— Нет, меня один деловой подрядил съездить, вроде охраны. Ну и припугнуть немного, чтобы не возникал, когда серьезные люди дело предлагают. Приехали, а Шарунас пьяный. В дом сам впустил, не вламывались.

— Шарунас пустил? — я недоверчиво покачал головой. — С кем же ты к нему приехал?

— Не торопи, все по порядку расскажу.

— Ладно, — кивнул я, — продолжай.

— Ну, вошли в дом, значит. В кабинете поговорили. Шарунас вдруг в бутылку полез. Ну, повздорили малость, а он вдруг за пушку схватился, пришлось отобрать. Деловой этот у меня пистолет забрал, а потом возьми и выстрели ему в голову.

— Ну а ты, значит, ни при делах?

— Я вор, а не мокрушник. Мне терять нечего, так что говорю, как есть, — спокойно ответил он. — Мог бы прогнать туфту, коли с пользой. А раз такие дела, чего уж чернуху лепить. В общем, когда его замочили, жена к двери рванула, пришлось догнать. Ну а дальше — сам понимаешь. Нас бы она не опознала, а вот заказчика прекрасно знала.

— Девочку зачем изнасиловали?

— Это шнурок этот, мать его так! Ему, козлу, сказали сторожить! Ребенка на бригаду кидать мазы не было. Она же больная была — даже из комнаты не выходила. Не хотел я этого щенка с собой брать, но под рукой другой машины не оказалось. Пришлось взять, вместо водилы. Сучонок этот ходил весь в долгах как в шелках. Вот и шестерил по мелочам. Кто знал, что простой разговор таким фуфлом обернется. Ну а потом, пока мы в кабинете деньги искали, он девочку сторожил…

— А деловой этот…

— Твой заместитель… по бизнесу.

— Мой? — не понял я. — Погоди — ты что, имеешь в виду нового партнера Шарунаса?

— Ну наконец-то, — усмехнулся он. — Вроде не дурак, должен соображать.

Я вытащил из кармана сигареты и посмотрел на пленника.

— Будешь?

— Давай, один черт, от рака легких уже не умру, — он храбрился, но глаза выдавали.

— А что за туриста из Праги по Литве таскали? — спросил я.

— Хрен его разберет, — он пожал плечами, — мутный кадр, это и к гадалке не ходи. Я сначала думал, что он малость малахольный, вроде тех яйцеголовых, которые по телику воду заряжают. А потом в глаза ему глянул — нет, серьезный человек, не фраер какой-нибудь. Такой убьет и не задумается.

— Из деловых?

— Нет, — он подумал немного и покачал головой, — точно нет. «Один на льдине».

— А почему решил, что малахольный?

— С чудинкой он, понимаешь. Таскался по разным странным местам. Его этот деловой мне и сосватал — мол, пришел серьезный человек из Праги. Надо с ероплана встретить, устроить и по Литве повозить, вроде как охрана.

— А ты что, эскорт-услугами промышляешь? — я обвел глазами комнату. — Не похоже.

— Ты на хазу-то не смотри. Если надо, я и в высшем обществе за своего сойду. Только партаки надо прикрыть, чтобы лохов заранее не пугать. А дела у нас не выбирают, если серьезные люди за человека слово замолвили.

— В какой гостинице жил этот Пражанин?

— Нерис. На улице Донелайче. Номер не знаю, мы его всегда в холле дожидались. Знаю, что на пятом этаже жил — заприметил по лифту.

— Ну вот, больше у меня вопросов нет, — я поднялся и посмотрел на него. Руки, стянутые за спиной, подрагивают, но сидит спокойно, только взгляд в сторону отвел.

— Пора? — он посмотрел на меня и тяжело сглотнул слюну. Лицо моментально покрылось испариной, резко завоняло потом.

— Ты мне больше не нужен, — я затолкал записную книжку в карман куртки и пошел к выходу. — Живи…

Да, не убил. Какой смысл? На кровь посмотреть? Видел предостаточно. Месть? Кому? За что? Жажду крови водой не утоляют, а мертвых не поднимешь. Мальчику глотку перерезал за дело, а этого убивать — только пачкаться. Да и стучать он не побежит. Скорее всего, заляжет на дно, не всякий и найдет.

Машину, стоящую неподалеку, успело занести снегом. Настоящая зима, не то, что в Италии. А все-таки жаль, что не успел побродить по Ватикану — красивый город. Ладно, вот разберусь с делами, уговорю Наташку и рванем вместе. Устроим себе «Римские каникулы». Домой я вернулся под утро и сразу был атакован зверьем — полезли на руки, словно век не видели. Поужинал (а точнее — позавтракал) чем Бог послал; правда, сыр пришлось отдать «вечно голодному» Баксу, а кусочек копченой курицы — «доходяге» Тишке, чтобы его мохнатое пузо, похожее на барабан, к позвоночнику не прилипло. Перекусил и завалился спать. И кошмары меня не мучили…

Проснулся я около девяти — отдохнувший, словно в той, прошлой жизни. Наскоро размялся, погулял с псом, позавтракал. Звери, как всегда, затеяли небольшую склоку на кухне, не поделив теннисный мяч. Зверинец, а не квартира; надо отсюда сваливать, и побыстрее — там места будет побольше. Пока пил кофе, вспомнил про О`Фаррела. Точнее — про его коллекцию ножей. Один из них очень меня заинтересовал. Надо будет нарисовать эскиз и в Румшишкяй съездить, к кузнецу. Ничего особенного, что-то вроде шотландских скин-ду. Самое то, чтобы глотки резать. Да, я хладнокровная сволочь — инструменты начинаю подбирать, со вкусом к новому ремеслу. По специальности. По рождению. По грехам…