Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

Огнедышащий вулкан в неистовой радости обретенной свободы извергался ужасом запредельности и немыслимым ликованием. Ира каждой хромосомой ощущала как «она» боится Радного. А «ОНА»?

И тут страхи перед Радным, Бесконечностью, исчезновением из жизни Женечки полностью затмились всепоглощающим ужасом, который душил, терзал, рвал на части…

Мобильник вновь заурчал и зашевелился.

- Ну что, Палладина, а не рановато ли ты меня со счетов списала, а?! – Женечка хохотал от души.

- Женечка… – Ира разрыдалась.

- Ну-у-у! Ирка! Хватит нюни распускать! Лучше набери кроссвордов и разгадывай их до самого Сочи.

Женечка вдруг разразился новым приступом неистового хохота. В дверь постучали. МТС вырубился. Ира открыла дверь. Молодой человек протянул ей пачку журналов и газет, подавляющее большинство которых пестрели кроссвордами. Ира быстренько выудила рекомендованные Женечкой «пособия», расплатилась, закрыла дверь и глянула на экранчик мобильника. Через пару мгновений он сообщил, что связь восстановлена, и она набрала Женечкин номер:

- Женька! Ты – сволочь!

- Знаю, Палладина, знаю! – радостно известил о своей осведомленности Женечка. – Давай садись и займи мозги, чтоб не лезли туда, куда Макар телят не гонял.

МТС вновь потерялся. Ира подождала пару минут, но все попытки ее мобильника обнаружить хотя бы признаки сети оказались тщетны, и она погрузилась в разжижитель серого вещества черепной коробки.

Глава 21

Внимание

Уже почти стемнело, когда поезд выполз из последнего тоннеля и, весело пересекая мост через Сочинку, приближался к вокзалу. Ира не была в Сочи в два раза дольше, чем рассчитывала, и чувствовала, что ужасно соскучилась по родному городу. Она по-детски радостно выпорхнула из вагона и почти вприпрыжку направилась к зданию вокзала, морально готовясь ловить такси. Крепкая рука выхватила ее из толпы. Ира вздрогнула от неожиданности.

- Ну ты и носишься! – пробасил Влад над головой.

- Влад!? – Ира удивилась, потому что не предполагала, что ее кто-то будет встречать. – Как ты узнал?

- Мне Евгений Вениаминович позвонил. Сказал, что нынче улетает, и попросил тебя встретить.

- Так его нет в городе? – в Ирином голосе звучал нешуточный испуг.

- Ир, что случилось?

- Женя что, улетел?

- Да… –  Влад не понимал, чего это она так перепугалась.

Ира остановилась как вкопанная, потеряно глядя в никуда.

- Ира, что с тобой? Евгений Вениаминович сам собирался тебя встретить, но вчера ему срочно понадобилось на пару дней слетать в Питер.

- На пару дней?

- Да. Он послезавтра вернется.

- Ты уверен?

- Ира, что с тобой?

- Нет. Ничего. Идем.

Влад последовал за ней, чувствуя, что она все также взволнована и лишь взяла себя в руки. Они сели в видавшую виды «Ниву» Валентиныча, и Ирина тут же схватилась за мобильник, но не успела она включить дозвон, как он завибрировал у нее в руках.

- Женя!

- Ирка, успокойся. Послезавтра я буду у тебя.

Влад почувствовал, что она немного расслабилась, но не решался заговорить.

- - -

Зив и Лоренц встретили Иру, изо всех сил и всеми доступными им средствами демонстрируя радость. Затем Зив куда-то умчался и вернулся вместе с Татьяной Николаевной.

- Ирочка! Наконец-то! А я-то думаю, и куда это меня Зив так настойчиво зовет? А тут, оказывается, хозяйка вернулась! Ирочка, что ж ты не сообщила заранее? У меня и покормить вас особо нечем!

- Как это нечем!? Вот! – Влад поставил на стол огромный пузатый магнитовский пакет.

- Так, сейчас разберемся, – сказала Татьяна Николаевна и скрылась на кухне.

Суета по поводу приезда вернула Иру в реальный мир, чему Влад несказанно обрадовался.

- Как съездила?

- Чудесно! Знаешь, Влад, я, честно говоря, и на половину полученного результата не надеялась.

- Рассказывай!

- Расскажу. Но сначала – ты. Как там поющий дом? – Ира сказала «поющий дом» по инерции, из-за того, что сама для себя и в разговорах с Женечкой привыкла его так называть.

- Поющий? Значит, ты тоже это слышишь? А я думал это только у меня глюки.

- Так ты тоже слышишь? С какого времени?

- Да с того, как первый раз туда приехали. Тогда он целым хором пел… если не ошибаюсь…  ты знаешь, я не силен в музыке, по-моему, это…  –  Влад задумался.

- Напой…

Влад хоть и не был силен в истории музыки, но, обладая очень даже неплохим слухом и музыкальной памятью, воспроизвел оду «К радости».

- Верно. Это Бетховен. Финал девятой симфонии, так называемая ода «К радости».

- Ты тоже это слышала?

- Да.

- А почему не сказала?

- А почему ты не сказал?

Влад понимающе усмехнулся. Тут с подносом в руках из кухни вышла Татьяна Николаевна, и тему поющего дома пришлось временно закрыть.

Когда Татьяна Николаевна отправилась заварить еще чаю, у Влада запел мобильник:

- Здравствуй, солнышко! ….. Нет. Я ж тебе сказал, что еду в Краснодар. ….. ЦРУ, ты мое ненаглядное! В кафешку перекусить зашел, вот машин и не слышно. ….. Дня два-три. Как домой буду ехать – позвоню. Все, не скучай, солнышко, целую, – Влад чмокнул в трубку и отключил мобильник.

- Так, я не поняла: у меня здесь кафешка или Краснодар? – шутливо спросила Ира.

- Сейчас – кафешка, которая вот-вот станет Краснодаром.

- Если Краснодар, то ты здесь дня на два, на три?

- Угу! А ты против?

- Нисколечко!

Влад приобнял Иру и нежно поцеловал в шею. Когда зашла Татьяна Николаевна с дымящимся большим заварным чайником, они уже вновь вели себя вполне пристойно.

- - -

- Так как там поющий дом? – спросила Ира, как только они, проводив Татьяну Николаевну после посиделок, вышли за ее калитку.

- Завтра съездим – сама увидишь! – ответил Влад не без гордости.

- Я не про то. В ваших с Валентинычем доблестях я не сомневаюсь. Как он себя чувствует? Что поет?

- Если я правильно понимаю – вполне доволен, только по тебе скучает.

- Влад, ты серьезно?

- Серьезно… а может и нет… я не знаю…

- Пойдем, искупаемся в водопаде.

- Пойдем.

Тьма казалась кромешной, когда они вышли из дома чтобы проводить Татьяну Николаевну, но теперь глаза привыкли, и света половины растущей Луны, поддерживаемой блистанием звезд, вполне хватало. Даже среди обступивших деревьев они без труда видели тропинку, не прибегая к помощи фонарика, выданного им заботливой Татьяной Николаевной. Впрочем, в лесу свет лунной половинки и звезд, заслоненных густыми ветвями, был уже ни при чем. Тропинка каким-то непонятным образом сама собой выделялась в темноте и делала видимым кусочек окружающего ее пейзажа. Нет, она не излучала света, просто, почему-то здесь темнота ночи не являлась препятствием для зрения.