Лорел Гамильтон - Цирк проклятых. Кафе лунатиков

Она окажется либо еще одним геморроем вроде Айкенсена, либо родной душой.

Начальник полиции был лет на двадцать старше любого из своих помощников. Был он высок — не так высок, как Дольф, но где ж найти еще одного такого? У него были усы цвета соли с перцем, светлые глаза и какая-то грубоватая красота. Как у человека, который был в молодости смазлив, но возраст придал его лицу глубину и характер. Вроде Шона Коннери, который в шестьдесят лет выглядел лучше, чем в двадцать.

— Титус, почему вы не даете этим людям работать? Мы все устали, замерзли и хотим по домам.

Маленькие глазки Титуса ожили — засветились злостью. Немалой злостью.

— Это дело округа, Гарровей, а не города. Вы с вашими людьми вышли за пределы своей юрисдикции.

— Холмс и Линд были в пути, когда по радио пришло сообщение о находке тела. Ваш человек, вот этот Айкенсен, заявил, что занят и еще не меньше часа к телу прибыть не сможет. Холмс предложила, что побудет возле тела, чтобы место преступления осталось нетронутым. Мои помощники ничего не трогали и ничего не делали. Они просто сторожили место преступления для ваших людей. Что вас не устраивает? — спросил Гарровей.

— Вот что, Гарровей, преступление обнаружено на нашей земле. И нам заниматься этим телом. Помощь нам не нужна. И вы не имели права вызывать команду призраков, не согласовав сперва со мной.

Начальник полиции Гарровей развел руками, будто отмахиваясь от этой ерунды.

— Холмс видела тело. И она вызвала команду. Она решила, что люди не имеют отношения к убийству этого человека. Согласно протоколу, мы вызываем Региональную Группу Расследования Противоестественных Событий при всяком подозрении на сверхъестественное явление.

— Ну так вот, наши Айкенсен и Трой не считают, что случилось что-нибудь сверхъестественное. Медведь съел охотника, а ваша малышка подняла липовую тревогу.

Холмс открыла было рот, но начальник поднял руку.

— Спокойно, Холмс. — Она промолчала, но ей это не понравилось.

— А почему не спросить у сержанта Сторра, что думает по этому поводу он? — спросил Гарровей.

Я стояла достаточно близко, чтобы расслышать вздох Дольфа.

— У нее не было права допускать к телу кого бы то ни было без нашего наблюдения, — заявил Титус.

— Джентльмены, у нас там в лесу мертвое тело. Место преступления не становится свежее. Пока мы тут стоим и спорим, теряются ценные следы.

— Место нападения медведя — это не место преступления, сержант, — заметил Титус.

— Миз Блейк — наш эксперт по противоестественным явлениям. Если она скажет, что это нападение медведя, мы разойдемся по домам. Если она скажет, что это противоестественное явление, вы дадите нам спокойно работать. Договорились?

— Миз Блейк? Миз Анита Блейк?

Дольф кивнул.

Титус прищурился на меня, будто наводя глаза на резкость.

— Вы — Истребительница?

— Да, некоторые меня так называют.

— У этой пигалицы за спиной больше десятка ликвидаций вампиров? — В голосе шерифа были издевка и недоверие.

Я пожала плечами. На самом деле даже больше, но среди них много несанкционированных. И извещать об этом полицию мне было бы ни к чему. У вампиров есть права, и ликвидация их без ордера считается убийством.

— Я — законный ликвидатор вампиров в этом регионе. Вас это чем-то не устраивает?

— Анита! — предупредил Дольф.

Я глянула на него и снова на шерифа. Больше я ничего говорить не собиралась, но заговорил он.

— Я просто не верю, что малышка вроде вас могла сотворить то, о чем я слышал.

— Слушайте, здесь холодно и сейчас поздно. Дайте мне осмотреть тело, и мы разойдемся по домам.

— Нечего всяким штатским учить меня моей работе!

— Ну ладно, — сказала я.

— Анита! — произнес Дольф. В этом одном слове было все: не говори этого, не делай этого — в общем, понятно.

— Дольф, для одной ночи мы уже достаточно полизали юридическую задницу.

Тут появился человек, принесший дымящиеся кружки на подносе. К запаху снега примешался аромат кофе. Человек был высоким — что-то очень много сегодня тут таких собралось. Выбившийся белокурый вихор закрывал ему один глаз. У него были круглые очки с металлической оправой, от которых лицо казалось еще моложе. Темная вязаная шапка натянута на уши. Теплые перчатки, разноцветная парка, джинсы и сапоги. Не модно, зато по погоде. У меня уже ноги онемели в снегу.

Я приняла кофе с благодарностью. Уж если предстоит здесь стоять и ругаться, то что-нибудь горячее будет очень к месту.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся этот человек. Кофе взяли все, но «спасибо» сказал не каждый. Что за манеры у людей?

— Я, миз Блейк, был тут шерифом, когда вас еще на свете не было. Это мой округ. И мне помощь не нужна от таких, как вы, — произнес Титус, отхлебывая кофе. Он был из тех, кто сказал «спасибо».

— Что значит — «от таких, как я»?

— Анита, оставь.

Я посмотрела на Дольфа. Нет, «оставлять» я не хотела. И отпила кофе. Уже один его запах чуть приглушил мою злость, дал расслабиться. Я поглядела в свиные глазки Титуса и улыбнулась.

— А что смешного? — спросил он.

Я открыла было рот, чтобы ему объяснить, но меня перебил тот, кто принес кофе.

— Я — Сэмюэл Уильямс, здешний смотритель. Живу в домике за природоохранным центром. Это я нашел тело.

Он опустил опустевший поднос, держа его одной рукой.

— Я сержант Сторр, мистер Уильямс. Это мои помощники — детектив Перри и миз Блейк.

Уильямс вежливо наклонил голову.

— Нас ты всех знаешь, Сэмюэл, — сказал Титус.

— Да-да, — ответил Уильямс. Явно у него не вызывало повышенного восторга знакомство с ними со всеми. Он кивнул начальнику полиции Гарровею и его помощникам.

— Я сказал вашему помощнику Холмс, что это, по моему мнению, не обычное животное. Я по-прежнему так считаю, но если это был медведь, он растерзал этого человека. Любой зверь, который сделал это однажды, сделает это еще раз. — Он поглядел вниз, потом вверх, как человек, выныривающий из глубокой воды. — Этот зверь частично сожрал человека. Он выслеживал его, как добычу. Если это в самом деле медведь, его надо поймать, пока он еще кого-нибудь не убил.

— У Сэмюэла диплом по биологии, — пояснил Титус.

— У меня тоже, — сказала я. Конечно, у меня-то диплом по противоестественной биологии, но ведь биология — всегда биология, или как?

— Я работаю над докторской, — сказал Уильямс.

— Ага, изучает совиное говно, — бросил Айкенсен.

Трудно было сказать, но Уильямс, кажется, вспыхнул:

— Я изучаю пищевые привычки пятнистых сов.