Шахта - Дэвид Джеймс Шоу
Он попытался отвести взгляд. Безуспешно.
– Джонатан?..
Байкерская куртка находилась в стадии разложения. Покрытые ржавчиной шипы и булавки, соединяющие ветхую джинсу и прогнившую кожу, приобрели рыхлый коричневатый оттенок старого металлолома на свалке. Под лохмотьями проглядывала мертвецки-бледная кожа, покрытая бурой засохшей кровью.
Еще один, водянисто-голубой, глаз торчал из щеки, похожей на кусок поплывшего дрожжевого теста. Казалось, он вот-вот скроется в складках плоти.
Среди складок, надрезов и щелей беспорядочно изрезанного горла на Круза смотрели другие глаза. Синий блестел как мокрый алмаз. Темно-карий, казалось, умирал. Подернутый катарактой розовой крови подмигнул Крузу. Словно глаза хамелеона, каждый из них неотрывно смотрел в свою точку на теле непрошеного гостя.
В тоннеле было слышно только дыхание. Под воздействием кокаина Круз дышал часто и неглубоко. Фигура напротив него не дышала. Когда чудовище говорило, его голосовые связки вибрировали, словно дуновение сухого ветра пустыни колебало хрупкие лепестки мертвой кожи. Круз видел, как из кривого рта вытекает мутная слизь. Казалось, чудовище говорит, кашляет и блюет йогуртом одновременно.
– Круз. – Слизь стекала по подбородку.
Вместо уха торчал окровавленный клок белоснежных волос. Полоска оранжевого панковского ирокеза прерывалась заплатами черепной кости, блестящей и покрытой струпьями.
– Джонатан?
– Нет. – Оно закашлялось. Йогурт окрасился кровью. Чудовище сделало еще один шаг, и Круз увидел длинный ноготь на мизинце руки, державшей выкидной нож.
– Не подходи. – Круз пришел в себя и выхватил пистолет.
По телу чудовища пробежала рябь. Иначе описать это невозможно. Вся его поверхность задрожала, словно мертвая кожа была набита копошащимися жуками.
Круз потерял равновесие. Пол ушел у него из-под ног или кокс играет шутки?
– Ты дал, – сказал труп-головоломка. – Дай еще.
Ладно, он точно вырубился. Всего этого на самом деле не существует. Ему было больно. Он просто хотел убраться отсюда.
– Дай, – повторило чудовище. Круз узнал голос. Зомби пародировало мольбы любого ноющего школьника, у которого не хватало денег на дурь.
Чудовище подняло одну лапу и вонзило выкидной нож в стену тоннеля. Металл поддался как свиной жир, и в стене образовался вертикальный кровоточащий разрез.
Вокруг растрескавшихся солдатских ботинок чудовища собралась лужа крови.
Дай, Круз мог спросить «что дать?». Главное – потянуть время.
Оно протянуло вторую руку. Лезвие бритвы глубоко врезалось в стену слева от Круза. Он вздрогнул, снова вспомнив о хобби Эмилио.
Пол тоннеля скрылся в толще крови. Отверстия в стенах продолжали расширяться.
– Дай сейчас.
В рюкзаке Джонатана лежали брикет с оставшимся кокаином и еще одна обойма, не считая той, которая была в пистолете. Этот килограмм олицетворял собой будущее Круза, плотно завернутое в водонепроницаемый полиэтилен. Он не хотел расставаться со своим горшочком золота и поэтому дал. Залп из пистолета.
Нечленораздельный вопль Круза потонул в оглушительных звуках выстрелов. Его разодранный палец раз за разом жал на спусковой крючок. В теле чудовища с глазами Джонатана появлялись новые дыры. Ошметки мяса разлетались во все стороны и падали в лужи крови.
Круз стрелял и стрелял…
Скула, та, в которой не было глаз, разлетелась в мелкую пыль. Кусок изъеденного червями жира отвалился от шеи и размазался по стене рядом с разрезом. Плечевой сустав превратился в мумифицированный прах. Карий глаз лопнул как созревший прыщ.
…и стрелял, и стрелял, и…
С каждым попаданием чудовище издавало тихое шипение, но ни разу даже не качнулось. Одна экспансивная пуля из этого пистолета могла превратить руку человека в паштет. Но чудовище просто дергалось.
…Sig Sauer заклинило. Магазин был пуст.
– Дай сейчас.
У Круза еще были патроны. Забавно. Эта штука даже дала бы ему время на то, чтобы перезарядить пистолет.
– Что тебе дать? – Прозвучало по-идиотски.
Чудовище молча протянуло руку, ладонью вверх.
Круз мог отдать то, чего оно хотело, и стать частью этого Франкенштейна. Отдать всего себя. Или отдать то, чего оно хотело, и спастись. Страх перед Эмилио начинал казаться глупым.
– Покажи, как выбраться отсюда, и я дам тебе то, чего ты хочешь.
Чудовище повернулось налево и погрузило обе руки в разрез от бритвы Эдгара Рэнсома. Оно расширило края раны. Кривая щель выплюнула темные струи венозной крови.
Теперь узкое отверстие было высотой с Круза.
– Выход.
– Хочешь сказать, я должен туда зайти?
– Выход. – Чудовище отошло в сторону от сочащегося кровью отверстия. Круз наблюдал за тем, как дымящаяся йогуртообразная масса медленно выползла из черепной коробки и заполнила собой дыру от пули на шее. Она смешалась с плотью, и рана затянулась.
Из желеобразной массы, словно перископ, выглядывал новый глаз. Карий и меньше, чем остальные.
Круз понял, что это глаз Марио Веласкеса.
– Дай. Сейчас.
* * *
Фергус сжался от оглушительного грохота выстрелов, усиленного металлической обшивкой тоннеля, закрыл руками уши и лег на пол. Прямо за следующим поворотом творилось что-то ужасное.
Между тем местом, где стреляли, и Фергусом, свернувшись калачиком, спал его питомец. Он не реагировал на происходящее, одурманенный волшебным веществом. Создание кормилось несколько раз без ведома Фергуса и выросло вдвое с тех пор, как он видел его в последний раз. Оно едва помещалось в тоннель. Это могло стать большой проблемой.
Зато яд – вещество, даровавшее несравненные мокрые сны, – будет наивысшего качества, которого Фергус еще не испытывал. Чувственный пир оправдывает доставленные неудобства.
Сперва он решил, что незваный гость стреляет в питомца и хочет его ранить. Акустика обманула. Выстрелы раздавались в дальнем конце тоннеля, за поворотом. Сложно разобраться, когда кругом металл и питомец загораживает проход.
Даже выстрелы его не разбудили. Фергусу пришлось наступить ему на хвост.
Он не ожидал, что оно проснется в плохом настроении. Голова, похожая на торпеду, вылезла из-под хвоста, и создание укусило Фергуса. Сильнее, чем рассчитывало. Но его грубо разбудили, поэтому оно так отреагировало.
Фергус пытался уклониться от укуса. Но места для маневра не было. Он видел, как сонный и недовольный питомец зашевелился, нарушая свою спираль. Фергус отошел примерно на четыре метра, когда яд заблокировал его нервную систему, будто сошедший с рельсов поезд.
Так он себе представлял передозировку наслаждением. Он предпочел бы находиться сейчас в кровати или на знакомом офисном кресле, вместо того чтобы биться головой о металлическую стену, когда первый приступ оргазма накрыл желудок. Но в сложившихся обстоятельствах выбирать не приходилось.
По крайней мере, он нашел питомца, который не очень волновался из-за того, что потерялся.
Фергус дрожал. Сок распространился по его организму, и перед глазами появились разные картины.
В какой-то момент ему показалось, что питомец заполз внутрь металлической стены тоннеля. Быть того не может.
