Дин Кунц - Зимняя луна (Ад в наследство)

Оказавшись в чистом воздухе комнаты Тоби, замигав от слез, вызванных смолистым дымом, Хитер увидела две расплывающиеся фигуры, одну маленькую, а другую - нет. Она отчаянно смахнула слезы с глаз свободной рукой, моргнула, и поняла, почему мальчик кричал.

Зависшая над Тоби фигура принадлежала жуткому, полуразложившемуся мертвецу, обернутому в куски истлевшего голубого савана, со вторым Дарителем на спине, который живо шевелил черными отростками.

Фальстаф прыгнул на этот кошмар, но скорченные щупальца у этого Дарителя были быстрее, чем у прежнего, почти быстрее взгляда. Они хлестнули воздух, ухватили пса в полете и отбросили его прочь так же просто и действенно, как коровий хвост мог расправиться с докучливой мухой. Взвыв от ужаса, Фальстаф пролетел через комнату, шлепнулся о стенку рядом с окном и свалился на землю, вопя от боли.

Кольт был в руке, хотя она не помнила, как выдернула его из кобуры.

Прежде, чем она нажала на курок, новый Даритель - или новое тело того же самого (зависит от того, был ли пришелец одним существом со множеством тел или самих пришельцев было много) - схватил Тоби тремя маслянистыми черными щупальцами. Существо оторвало его от пола и понесло к косому оскалу мертвой женщины, как будто захотело, чтобы они поцеловались.

С диким криком, взбешенная и напуганная в равной степени, Хитер рванулась к твари, поняв, что не может стрелять даже с близкого расстояния, потому что тогда пули могли задеть Тоби. Бросилась на Дарителя. И ощутила, как одна из этих змеиных рук - леденящее прикосновение даже сквозь ее лыжный костюм - обвилась вокруг ее талии. Зловоние трупа. Боже! Внутренности уже давно сгнили, и отростки пришельца извивались в полостях тела. Голова повернулась к ней, они были лицом к лицу. Черные усики с красными полосками и лопаткообразными концами задергались, как многочисленные языки в открытом рту, высовываясь из носовой кости, из глазниц. Холод растекался повсюду от талии. Она ткнула стволом кольта в грудь трупа, поросшую кладбищенским мхом. Лучше было бы в голову, как будто она имеет значение, как будто мозги все еще содержались в черепе мертвеца. Стоны Тоби, свист Дарителя, грохот оружия, гулкое эхо. Старые кости рассыпаются в пыль, ухмыляющийся череп отваливается от узловатого позвоночника и обвисает на сторону. Оружие снова грохочет - она потеряла счет - затем клацает - сводящее с ума клацание курка по бойку пустого патронника.

Когда существо отпустило ее, Хитер почти упала на спину, потому что уже напрягалась раньше, пытаясь вырваться. Она выронила оружие, и пистолет поскакал по ковру.

Даритель рухнул перед ней, не потому что умер, а потому что его кукла, поврежденная пулями, развалилась на два основных куска и теперь не могла оказать достаточной поддержки расплывающемуся, тяжелому хозяину.

Тоби тоже был свободен. На время.

Лицо его было белым-бело, а глаза широко раскрыты. Он прокусил губу, по подбородку текла кровь. Но во всем прочем был в порядке.

Дым начал залезать в комнату - не много, но она знала, как внезапно он может стать слепяще-густым. - Иди! - сказала она, подталкивая Тоби к задней лестнице. - Иди, иди, иди!

Он пополз по полу на четвереньках, она тоже. Низведенные ужасом до подобного младенческого способа передвижения, который, в данной ситуации был безопасней всех прочих. Добрались до двери и уперлись в нее: Тоби рядом с Хитер.

За ними разыгрывалась сцена из кошмарного сна безумца. Даритель распластался на полу, больше всего напоминая огромного осьминога, хотя гораздо более странный и зловещий, чем любая тварь, что проживает в океанах Земли. Узел тягучих извивающихся рук. Вместо того, чтобы попытаться схватить ее или Тоби, он возился с разъеденными костями, стараясь собрать рассыпающееся тело и взобраться на остатки скелета.

Она ухватилась за ручку двери, и дернула.

Дверь на лестницу не открывалась.

Заперта.

На полке у альковной кровати радио в часах Тоби включилось само собой, и "рэп" замолотил по ушам на секунду или две. Затем началась другая музыка. Без мелодии, непонятная, гипнотическая.

- Нет! - кричала она Тоби, борясь с ручкой замка. Тот не желал отпираться, сводя ее с ума своим упрямством. - Нет! Говори ему нет! - Ведь никогда раньше он не заедал, черт возьми!

У другой двери появился первый Даритель. Выбрел, шатаясь, из горящего коридора, и вместе с облаком дыма ввалился в комнату. Он все еще обвивался вокруг того, что осталось от обугленного тела Эдуардо, еще в огне. Черная бугристость его тела уменьшилась, обглоданная пламенем.

Замок медленно поворачивался, как будто весь механизм заржавел. Медленно. Медленно. Затем: клак!

Но язычок утонул в гнезде снова, прежде чем она успела распахнуть дверь.

Тоби что-то бормотал. Разговаривал. Но не с ней.

- Нет! - закричала она. - Нет, нет! Говори ему нет!

Зарычав от напряжения, Хитер опять заставила ригель вылезти из паза и крепко зажала его рычажок. Почувствовала, как тот возвращается на место против ее воли. Сияющая медная ручка ускользала неудержимо из хватки ее большого и указательного пальцев. Даритель - это была та же сила, что могла включить радио. Или оживить тело. Она попыталась повернуть ручку двери другой рукой, прежде чем ригель снова уедет в свой паз, но теперь и эта ручка замерзла. Она сдалась. Заталкивая Тоби за себя, к двери, повернулась к двум тварям. Безоружная.

Дорожный грейдер был выкрашен целиком желтым цветом. Большая часть механизмов массивной конструкции была на виду, и только могучий дизельный двигатель и оператор в кабине защищались от непогоды. Безо всяких лишних украшений, в простой наготе, машина напоминала экзотическое насекомое. Какого-нибудь честного трудягу-муравья, увеличенного в тысячи раз.

Грейдер замедлился, когда водитель осознал, что посреди дороги стоит человек, но Джеку пришло в голову, что парень может нажать на акселератор, как только увидит дробовик. Он приготовился бежать рядом и запрыгивать на машину на ходу.

Но водитель нажал на тормоза несмотря на оружие. Джек перебежал к той стороне, где он различил дверь кабины на высоте в десять футов.

Грейдер покоился на пятифутовых колесах с резиновыми покрышками, которые казались тяжелее и крепче, чем у танка. Парень наверху, видимо, не захочет открыть дверь и спуститься поболтать. Он возможно только опустит стекло в окошке, не желая сокращать дистанции между ними. Тогда придется кричать вверх сквозь завывания ветра, и если водитель услышит что-то, что ему не понравится, то просто выжмет скорость и попытается убраться отсюда побыстрее. В том случае, если парень наверху не захочет выслушать его объяснения или тратить много времени на расспросы, Джек был готов добраться до двери и сделать все, что сможет, чтобы получить в свое распоряжение грейдер. Все, исключая только убийство.