Людмила Романова - Потерянные в Зазеркалье. Четыре книги в одной

– Клара! – удивился он, увидев ее лицо и глаза, смотрящие на него.

– Клара! – снова выговорил он, притянув ее к себе, и сжав ее в объятиях, Он прижался к ней щекой, вдыхая запах волос, ее кожи, запах океана, песка и южной ночи.

– Это я! – сказала Клара. Но у меня мало времени.

– Но как? Как ты сюда пришла? В зеркале есть выход? – не слушал ее Виктор, потому что удивление и восторг перекрывали ему все мысли.

– Ты еще не привык, что можешь распоряжаться зеркальными коридорами. Посмотри, что написано на твоей руке, – Повелитель зазеркалья. К тому же ты выпил и вдохнул запах фиалки с мангровых болот, а она позвала меня. И вот я здесь с тобой, – сказала, улыбаясь Клара.

Сердце выпрыгивало из его груди. Виктор хотел снова заключить Клару в свои объятия, но она взяла его за руку, сделав жест, – подожди! И подвела его к стеллажам, на которых лежали восковые фигурки. Подвела его к толстой книге, к свиткам пергамента и к сундуку.

– Это все принадлежало нашему прадеду. Взять это могут только представители нашего клана, это будет тогда, когда наступит подходящий момент. Или мы забредем в этот мир.

Ничего в мире не происходит случайно и все имеет свой смысл. Вот и ты попал сюда по велению судьбы и духов.

– Нет, меня преследует полиция… – хотел возразить Виктор.

– Она просто хочет подробнее узнать о последних днях твоих друзей. Тебе не грозит ничего страшного. А все что сделал Иван, затолкнув тебя сюда в подземелье, разве имело логику и смысл исходя из его мышления и действительности. Это ведь смешно, и небезопасно прятать тебя в таком месте, вопросительно взглянула на него Клара.

– Это Духи поселили в его голову беспокойство и такую мысль спрятать тебя здесь!

– Но ресторан? Почему он стоит именно на том месте? – снова возрази Виктор, желая понять и принять логику Клары.

– Потому что духи умнее людей и продумывают свои ходы на много раньше, чем это бы понял человек, – подняла палец Клара, как учитель, когда объясняет послушному ученику урок.

Но ты не спрашиваешь, зачем тебя привели сюда, – спросила Клара.

– Зачем? Чтобы я увидел здесь вас? Тебя, деда, бабушку? Развел руки Виктор.

– Не только. Еще затем, чтобы ты прочитал и запомнил текст свитков. Возьми вот этот напиток, Кара протянула ему бутылку, из которой Виктор дезинфицировал рану. Пей по глотку, перед тем, как начнешь читать текст. Он сам ляжет в тайники твоего мозга.

– Но почему ты сама не возьмешь все это с собой? – спросил Виктор, не понимая, как он сможет запомнить все, что написано на этих свитка. Мало того, он не сможет прочитать это.

Твоя задача только посмотреть на каждый листок, на каждую схему и формулу. Ты не должен пропустить ни одного листа и делать это последовательно, чтобы не путать все в твоей памяти. Все запечатлеется само собой, в твоем подсознании. Потому что оно хранит все, что было на протяжении твоей жизни. Все что ты слышал, видел и чувствовал, даже если ты думаешь, что не помнишь ничего. Оно хранится там, и ни одна капля знаний не утечет из твоей тайной комнаты подсознания.

Взять с собой из другого мира нельзя ничего. Но знания не материальны, и поэтому их легче перенести в другое измерение, в другое отражение жизни. Ты и сделаешь это. Клара прошептала это ему на ухо, и в душе у Виктора снова возникло желание, граничащее с первобытной страстью, где не было законов, запретов, а только безумная страсть. Тело Клары было совсем рядом. Руки ее уже обнимали его, и она уже больше не давала никаких указаний. Она была просто женщиной, которая сгорала от любви.

Виктор взял ее на руки и понес на диван. Клара обвила его шею руками и закрыла глаза. Губы Виктора впились в нее долгим поцелуем. В душе все бушевало, он не хотел говорить, не мог, потому что все мысли его теперь были заняты одним, обладать этой женщиной. Он откинул с нее легкое шелковое покрывало, и глазам его предстало ее стройное тело, с нежной гладкой кожей шоколадного цвета. Он увидел ее грудь, идеальной упругой формы, он погладил ее, восхищаясь красотой линий. Руки его легко скользнули по талии, животу и ногам, и потянулись вверх, повторяя в обратном направлении свой путь. Губы его приникли к ее груди, покрывая ее долгими поцелуями. И целуя их, он услышал стон, от которого все его существо обожгло таким огнем, что теперь его голова уже не думала ни о чем. Она только давала возможность чувствовать и наслаждаться этими чувствами. Тело Клары сначала безмолвно, впитывало в себя его ласки, но через несколько минут стало диктовать ему свои желания, и общий восторг полностью отключил разум Виктора и унес его куда-то в безвременье и бездну пространства.

Резкий толчок от падения в пустоту заставил Виктора вздрогнуть, и он открыл глаза, увидев, что свалился с дивана.

– Что это было? Сон? – подумал он, вспоминая, увиденное. Он вспомнил последнее, что было связано с Кларой, и удивился, насколько это все было реально. Но вокруг никого не было, и только портреты смотрели на него со стен.

– Сколько же я проспал? – подумал он, потягивая руки, с удивлением оглядывая помещение и, наконец, приходя в полное сознание. Судя по величине наплыва от свечей? Отсутствие наплыва, говорило о том, что прошло менее минуты. Но судя по тому, как тело его пришло в полное отдохнувшее стояние, это было не меньше нормальной ночи. ОН прислушался, не ищут ли его, но в тоннеле по-прежнему было тихо.

Поставив зеркало на старое место, и убедившись, что он еще не востребован с наружи. Виктор, взял один из листов с надписью, который лежал на столе, с поставленной на него чернильницей, и положенным пером. Виктор увидел, что кроме мелкого текста, в конце стоит фраза, написанная крупными буквами. Она была подчеркнута три раза, и в конце ее стояли три восклицательных знака. Он чутьем понял, что прадед, оставил этот текст тому, кто придет в эту комнату. Он просил или предупреждал чем-то.

Дядя Ивет! – обрадован подумал Виктор, он переведет текст. Виктор сунул лист за пазуху. Потушил свечи, определив свой путь в темноте. Проверив кольцо на руке, он выглянул из двери в подземный коридор, и, задрав ногу на ее вырез, подтянулся к выходу. Ухватившись руками за веревку, он осторожно соскочил с окна и повис над водой. Закрыв одной рукой дверь, и замазав щели грязью, собранной со стены, он с удовольствием отметил, что ничего не заметно. Дверь в отсутствии света изнутри во мраке подземного коридора не выделялась на общей поверхности. Веревка оставалась единственным свидетельством ее существования. Виктор изловчился и засунул конец веревки в щель между кирпичами стены, стоя на уцелевших ступеньках, ноги его соскользнули, и почувствовав резкую боль он на минуту потерял сознание, и в тот же момент услышал голос Ивана, кричавшего из кухни ресторана в темноту: