Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь

“Так далеко?” сказала Нора

“Грубо, три сотни миль. Можем управиться за пять, шесть часов”.

“Возможно, если рассчитывать на прямую дорогу”, - сказала Нора. “Но что-то мне подсказывает это будет не так просто.”

“Он собирается выяснить, какой путь мы выберем и попытаться отрезать нас,” сказал Фет.

“Нам пора выдвигаться”, сказала Нора. “У нас есть только это преимущество.” Она взглянула на Рождённого. “Могли бы вы загрузить бомбу в…”

Когда её голос понизился, остальные обернулись в тревоге.Мистер Квинлан стоял рядом с развёрнутым устройством. Но Крим исчез.

Гас побежал к двери. “Что за …?” Он вернулся к Борну. “Вы дали ему уйти? Я привел его сюда - мне и отпускать его “.

Мы больше не нуждаемся в нем. И всё же он может быть полезен нам.

- Как? Этот крысиный ублюдок не заслуживает того, чтобы жить - уставился на него Гус.

Нора сказала, “Что если они поймают его? Он знает слишком много”.

Он знает достаточно. Поверь мне.

“Достаточно?”

Чтобы нагнать страх на Владыку.

Эф осознал теперь. Он видел это также ясно, как он видел символизм в Люмене. “Владыка будет на пути сюда; это гарантированно. Мы должны бросить ему вызов. Чтобы напугать его. Владыка делает вид, что он вне эмоций, но я видел его в гневе. Он, возвращаясь к библейским временам, прежде всего мстительное существо. Это не изменилось. Когда он управляет своим царством бесстрастно, то он держит полный контроль. Он эффективен и находясь в одиночестве, всевидящий. Но когда ему бросают непосредственный вызов, он делает ошибки. Он действует опрометчиво. Помните, он помешался на жажде крови после осады Содома и Гоморры. Он убил товарища архангела в тисках смертоносной мании. Он потерял контроль “.

- Ты хочешь чтобы Повелитель нашел его?

“Мы хотим, чтобы Владыка знал, что у нас есть атомная бомба и средства, чтобы взорвать его. И что мы знаем расположение Черного Места. Мы должны заставить его переживать. Мы взяли верх сейчас. Теперь очередь Владыки уйти в отчаяние”.

Бояться.

Гус подошел к Эфу. Стоя рядом, пытаясь прочесть Эфа, то как Эф прочитал книгу. Оценивая человека. Гус держал в руках небольшоую связку дымовых гранат, кое что из нелетального оружия, которое вампиры оставили позади.

-Теперь нам придется защищать человека, который был готов ударить нас в спину,- сказал Гус, - Я не понимаю тебя. И я не понимаю это, ничего из этого, но особенно твою способность прочитать книгу. Почему именно ты? Из всех нас.

Ответ Эфа был честным и искренним:

- Я не знаю, Гус. Но я думаю, что часть этого я собираюсь выяснить.

Гус не ожидал настолько бесхитростного ответа. В глазах Эфа он увидел выражение мужчины, испуганного, но в то же время принимающего. Мужчины, который смирился со своей судьбой, какой бы она ни была.

Гус еще не был готов выпить Кул-Эйд, но уже был готов присоединиться к последней части этого путешествия.

- Я думаю, мы все скоро выясним.- сказал он

Фет сказал, “Владыка больше всего”.

Глотка была похоронена в холодной глубине Атлантического океана. Ил вокруг нее почернел при контакте с ней и ничего не будет расти или жить рядом с ней.

То же самое относится и к любому другому месту, где были погребены останки Oзриэля. Ангельская плоть осталась нетленной и неизменной, но его кровь просочилась в землю и медленно излучалась. Кровь обладала собственной волей, каждая капля двигалась вслепую, инстинктивно вверх, пересекая почву, скрытую от солнца, ища хозяина. Таким путем образовались кровяные черви. Они содержали остатки человеческой крови, которая окрасила их ткани, направляя червей в сторону запаха их потенциального хозяина. Но внутри они несли волю своей первоначальной плоти. Волю рук, крыльев, глотки …

Их тонкие тела извивались в слепую в течение длинного пути. Многие из червей погибли, бесплодные эмиссары ипепеленные безжалостным жаром земли или остановленные геологическими препятствиями, которые оказались невозможно обойти. Все ушли от своих мест рождения, некоторых даже увозили вместе с землей ничего не подозревающие насекомые или животные. В конце концов они нашли хозяина, и они врылись в его плоть, как послушный паразит, зарываясь все глубже и глубже. В начале, патогену понадобилось несколько недель, чтобы вытеснить, выгнать волю и ткани зараженной жертвы. Даже паразиты и вирусы учатся методом проб и ошибок и они научились учиться. К пятому тела Владыки в людском обличии, Древние начали осваивать искусство выживания и вытеснения других живых организмов. Они расширили свои владения за счет инфекции, и они научились играть по новым земным правил в этой игре.

И они стали хозяевами на ней.

Самый младший из них, родившийся позднее всех, был Владыка - глотка Озриэля. По божьему капризу двигались земли и моря, и происходили столкновения стихий и поднялась вверх земля, которая образовала место рождения Владыки. Это был полуостров, а затем, через сотни лет, остров.

Капиллярные черви, которые произошли от глотки, были удалены от места их происхождения, но они продвигались дальше в поисках хозяина, так как на этом недавно сформированном участке земли не ступала еще нога человека. Этот путь был зачастую бесполезным и болезненным, в попытках внедриться и доминировать более низкую форму жизни: волка или медведя. Их контроль был несовершенен и ограничен, и их связи были чуждыми и недолгими. Каждое из этих вторжений оказывалось бесплодными, но урок, полученный одним паразитом, мгновенно достигал коллективного разума. Вскоре число кровяных червей снижается до немногочисленного, разбросанного далеко от места рождения: слепого, потерянного и слабого.

Под холодной осенней луной молодой воин ирокез разбил лагерь на клочке земли, в десятках километров от места рождения глотки. Он был Онондага - хранитель огня - и когда он лег спать на землю, он был атакован одним капиллярным червем, который проник в него через шею.

Боль разбудила мужчину и он мгновенно потянулся к раненой области. Червь еще не совсем зарылся, так что он смог схватить его за кончик хвоста. Он тащил изо всех сил, но тварь шевелилась и корчилась от его усилий и, наконец, выскользнула из его рук, и исчезла в мышечной структуре шее. Боль была невыносимой, как медленный обжигающий укол, пока тварь извивалась внутри тела, проходя через горло и грудь и, наконец, не исчезла под левой рукой, как существо, вслепую обнаружившее свою систему циркуляции.