Сергей Дубянский - Путь в Вальхаллу

– У меня, наверное, приоритеты стоят не так, как надо, – она задумчиво смотрела на струйку дыма, уплывавшую в приоткрытое окно, – я, вот, богата… ну, благодаря отцу естественно, и тьфу-тьфу-тьфу, здорова. Но родных людей у меня нет, кроме отца, с которым мы и то далеко не всегда понимаем друг друга; с любовью, сам знаешь, что получилось… да и не любовь это была, а так; и с душевным покоем напряженка – вечно сама не знаю, чего хочу. Но так уж сложилось. Меня все это, мягко говоря, не совсем устраивает, но менять деньги и здоровье на все остальное я тоже не хочу. И что делать?

– А проблема в том, что приоритеты расставляются в том возрасте, когда человек не может реально оценить ни своих истинных желаний, ни своих возможностей – за него их расставляют, либо родители, либо обстоятельства, и он привыкает к существующему положению вещей. Поэтому второй закон судьбы гласит – научись жить с тем, что выбрал.

– Постой! – испугалась Наташа, уже начавшая проникаться новой теорией, – то есть, если изначально ошибся с этими долбаными приоритетами, то все – счастья не будет никогда?

– Так есть еще третий закон – смена приоритетов реализует и другую судьбу. Все очень просто, только нельзя переставлять их каждый день, а то ж человеку свойственно желать всего, побольше и сразу. У меня, к примеру, сначала, как у всех, приоритеты расставили родители и, как у всех, не угадали; потом попыталась приложить руку жена…

– Кстати, – бестактно перебила Наташа – тема жены ее давно интересовала, и ради этого, она готова была пожертвовать даже самыми умными теориями, – расскажи мне о жене.

– О Таньке? – Слава даже удивился, – а чего о ней рассказывать? Или ты хочешь знать, почему мы расстались? Отвечаю – наши приоритеты не совпадали в корне. Раньше, в судебной практике, это именовалось термином «не сошлись характерами». Сейчас не знаю.

– Но ты любил ее?

– А что значит любить? – Слава в упор уставился на Наташу, и та покраснела. Правда, в полумраке салона этого не было видно, но сама-то она чувствовала, как вспыхнули щеки.

– Я не знаю, – чтоб не выдать себя, она затянулась, прячась в облачко дыма.

– А что ж спрашиваешь, неизвестно о чем? – Слава засмеялся, но взгляд не отвел, и Наташа, словно привязанная, тоже не смела отвернуться.

– Наверное… – тихо произнесла она, – это когда одному человеку плохо без другого…

– Нет, не так, – Слава покачал головой, – когда одному плохо без другого – это влюбленность, а любовь – это когда одному человеку хорошо с другим, чувствуешь разницу? – неожиданно он взял Наташину руку – просто взял, но этого оказалось достаточно, чтоб девушка придвинулась ближе. Через секунду сигарета полетела в окно; их губы сомкнулись, а глаза закрылись. Исходя из конструкции салона, целоваться было не очень удобно, но Наташа не ощущала этого – она вцепилась в Славину куртку, а дальше ее губы уже словно жили отдельно от остального тела.

…И даже прикольно, что у него такой горький язык… Это, наверное, никотин… но мне хорошо с ним!.. И что это значит? Он же говорил… Наташа, сколько могла, сдерживала дыхание, но, как бы ей не хотелось, бесконечно это не могло длиться. Она выдохнула, стыдливо пряча лицо…

– Ты не сходишь с ума? – прошептал Слава.

– Может быть… но мне хорошо с тобой… а тебе?

– Пока мне было плохо без тебя.

Если честно, все прошедшие дни Слава даже не думал о своем «работодателе» и о том, как ему без нее, но все познается в сравнении, и в результате сравнения, сделанного только что, он понял, что ему, действительно, было плохо.

– Поезд через пятнадцать минут.

– Что?.. – Наташа подняла голову. Она уже забыла, зачем они приехали, а когда сообразила, чуть не рассмеялась, ведь поезд изначально был лишь предлогом, который она ловко придумала, – а ну его… – Наташа мечтательно прикрыла глаза, – поехали домой… там никого нет…

– Ты, точно, не сходишь с ума?

– Должна же я хоть раз за двадцать лет сойти с ума! – она улыбнулась так, что Слава наконец-то смог представить ее томно потягивающейся в утренней постели, – ты, вот, веришь в судьбу, – продолжала Наташа, неизвестно к чему, – а мой отец верит в Бога – я совсем недавно узнала. Как ты думаешь, это одно и то же?

– Я думаю… – наверное, ответ имел для нее какое-то значение, и Слава попытался сосредоточиться, – судьба – это то, что мы уже подкорректировали, в сравнении с божьим замыслом.

– Тогда, – Наташа ласково провела по его щеке, – если Бог нас познакомил, да еще в новогоднюю ночь, наверное, у него должен был быть какой-то замысел, правда? И мы ведь имеем право его подкорректировать? Он ведь не будет против? – поскольку Слава растерянно молчал, она стукнула кулачком по коленке, – ну, поехали же отсюда! Чего ты ждешь!

Слава послушно вывернул руль, и в это время в темное небо ворвался протяжный гудок московского поезда, медленно вползавшего на первый путь. Только никого уже не интересовал, ни он сам, ни Даша, стоявшая у окна и смотревшая, как ослепительные вспышки фонарей вдоль железнодорожного полотна сменились мягким желтоватым светом, добрым и хорошо знакомым (знакомым потому что возвращаясь из клуба, они с девчонками почти всегда шли к вокзалу, где было гораздо больше машин). Этот свет возвращал ее туда, откуда она безуспешно пыталась сбежать пару дней назад …Нет, не так!.. – сознание явно просветлело за три часа сна, которые не принесли никаких кошмаров, – я должна вернуться в тот день, когда я сбежала с лекций, чтоб распечатать реферат Колобку, и все будет хорошо! Все будет хорошо… а то, что случилось между тем днем и этим, надо просто забыть!..

На месте бетонного забора возникла кованая ограда. Поезд уже полз вдоль пустого перрона, а в коридоре, кроме заспанной проводницы и Даши, стоял только какой-то потрепанный мужичок. Поезд был проходящим, и этот город никого больше не привлекал. …Никто и не заметит нашего исчезновения, и это нормально, – подумала Даша, – не стоит принимать близко к сердцу, если кто-то куда-то исчезает – просто такова жизнь…

Поезд остановился, шумно выдохнув воздух из тормозных шлангов. Проводница протерла покрытый инеем поручень, и Даша спустилась на перрон. Из остальных вагонов вышло еще человек десять. Таксисты встречали их у выхода в город, уверенные и спокойные, знающие, что другого транспорта в такое время все равно нет.

Даше достался пожилой мужчина на «Форде». Цену он заломил несусветную, но торговаться не имело смысла. Забравшись в холодный салон, Даша назвала адрес. Машина покатилась по знакомым улицам, и она с удовольствием отметила, что за прошедшие дни здесь ничего не изменилось. …Все-таки тут лучше, чем в Москве. И черт меня туда понес?.. Стоп! Мы ж закончили с этой историей!.. Даша с радостью поняла, что может остановить поток сознания и направить его в другое русло, – вот, мать обрадуется! Она тут, небось, с ума сходила… нет, а что я сделаю, если телефон сел? Я ж все-таки звонила ей, а, вот, бедный мистер Саймон… интересно, он еще хлопочет с моим паспортом?.. – воспоминание уже вызвало лишь улыбку и никакого трагизма в нем не было.