Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки

  Но почему Овилен решил, что Велион жив? Кровавые следы, ведущие до колодца, четко указывали на то, что он туда прыгнул. Тело в колодце не нашли, но они бывают чертовски глубокими. Другой возможности выбраться из замка, кишащего солдатами и гостями, у убийцы просто не было...

  Хотя чему он удивляется? В качестве телохранителя Олистера могильщик множество раз появлялся на людях, и не стоит забывать ту драку с Валлаем на турнире, на котором собрались тысячи обывателей. Его могли узнать в той деревне, где он отлёживался, залечивая раны, по дороге к храму...

  Здесь оставаться нельзя. Конечно, мало кто подумает, что он зимует в храме, но рисковать нельзя. Обитель Мёртвой Матери могли проверить просто так. К тому же, люди Овилена будут кишеть в окрестностях того места, где потерялся след убийцы. Да, надо бежать, и как можно скорее.

  - Горлив или Острова Щита? - спокойно спросила Марва, садясь на кровать.

  - Горлив, - практически не задумываясь, ответил Велион.

  - Чтобы попасть в Горлив, тебе придётся пересечь владения Овилена. Либо сворачивать к западу и обходить второе герцогство, а это крюк в...

  - Шестьсот миль, - сказал за настоятельницу могильщик. - Полтора-два месяца ходу. Да ещё месяц до границы с Горливом, ведь мне придётся зайти даже западней Шавлонского пустыря... Но Острова Щита... - Велион на миг замолчал. А что он знал об островах? То, что они находятся за Ядовитым морем в семистах милях от материка, там живёт мало народа, а могильники загажены другой магией. Где-то за островами по слухам располагается огромный ледяной мир. Да ещё там жили Истро и Епсхо.

  - Мы торгуем с островами, - сказала Марва. - Приобретаем некоторые растения, которые растут там. И как раз на днях я собиралась отправлять торговцев на юг. Капитана корабля я знаю хорошо, он довезёт тебя до островов.

  - Где я быстро-быстро отброшу перчатки, - поморщился тотенграбер. - Но это лучше, чем медленно умирать в застенках у Овилена. Когда выдвигаемся?

  - Я никуда не поеду. А ты уходишь через пять дней.

  - Хорошо.

  - Тогда спокойной ночи.

  Марва вышла. Подумав, Велион вышел следом. Раз уж осталось жить здесь всего пять дней, надо этим воспользоваться. Мало ли когда у него появится возможность по-человечески заняться любовью.

  Полтора месяца спустя могильщик угрюмо наблюдал за тем, как моряки Иргура обирают корабль потерпевших поражение пиратов. На большую добычу никто не надеялся - мало кто плавал торговать с материком в конце зимы (а зима длилась на островах до апреля) - но надежда хоть на какие-то крохи была. И, как оказалось, надежды окупились с лихвой.

  - Там вино! - радостно заорал кто-то из моряков, отправленных для разведки в трюм. - Горливское! И... етить его колотить! Бабы! Семь баб! Рабыни! Тоже горливские!

  - Гиран, - коротко сказал Иргур.

  Толстяк кивнул и с неожиданной для своего веса ловкостью перепрыгнул на борт корабля, принадлежащего пиратам. Могильщик прекрасно понимал капитана: моряки были в плаванье уже две недели, и ещё не меньше месяца требовалось для того, чтобы добраться до острова, принадлежащего семье Иргура, и расположенного на юго-западе огромного архипелага с общим названием Острова Щита. Да и сам тотенграбер, как и моряки привычный к длительному воздержанию, мог терпеть долго, но только не в присутствии прекрасного пола. А рабыни из Горлива обычно бывали очень и очень красивыми женщинами, иначе торговля ими становилась бы просто не выгодной: от границ Горлива до островов более полутора тысяч миль, а это месяцы пути.

  Невольниц вывели на палубу первыми. Чумазые, худые, одетые в драные платья они выглядели довольно жалко. Но даже это жалкий вид не мог скрыть их красоту. Золотисто-смуглая кожа, виднеющаяся из-под лохмотьев и грязи, чёрные и тёмно-русые волосы, отличные фигуры практически не скрытые разодранными платьями.

  - Дамы! - громогласно объявил Иргур. - Вас сейчас отведут в трюм, дадут вам еду, одежду и принесут воду для того, чтобы вы смогли омыть свои прекрасные тела. Но ещё месяц придётся посидеть под замком. Как вы понимаете, это для вашей же безопасности. Когда же мы приплывём ко мне на остров, вы сможете жить как свободные люди. Если захотите - сможете заработать денег на обратную дорогу.

  Девушки (а самой старшей из них по прикидкам могильщика было не больше шестнадцати лет) не роптали, хотя они должны понимать, что заработать на обратную дорогу практически невозможно: место на корабле стоило пять марок, а деньги на островах стоили куда больше, чем на материке. Но жизнь свободных островитянок куда лучше рабства у какого-нибудь островного вельможи, которые выбросит любую из них для развлечения своих солдат сразу после того, как она забеременеет. Да и прожить ещё месяц взаперти куда лучше, чем ублажать два с половиной десятка моряков.

  А люди Иргура тем временем перебросили через борт две плахи и принялись катать по ним большие бочки. Всего бочек было двенадцать, каждая вместимостью в два анкера.

  Владелец корабля мрачно наблюдал за происходящим. Когда все бочки были спущены в трюм и надёжно закрыты вездесущим Гираном, Иргур приказал ему собрать всех людей на корме.

  - Двадцать один человек, считая меня и нашего пассажира, - констатировал Иргур. - Трое убиты, четверо ранены. Не так уж и мало, но не много, если учесть, что нападавших было три с половиной десятка. - Он повысил голос: - И плевать, что мы бились не с воинами, а ворами и убийцами, это была славная победа! И в честь этой победы, в честь наших погибших товарищей сегодня никакой больше гребли! Пусть парус несёт нас домой с попутным ветром, а мы... а мы хорошенько выпьем, хоть я и противник пьянства во время плаванья! Я лично открою бочку прекрасного горливского, захваченного нами сегодня!

  Моряки радостно заорали, к ним с большим удовольствием присоединился и Велион. У него тоже не было во рту ни капли последние две недели. А если прибавить к этому времени ещё месяц путешествия с обозом из храма Мёртвой Матери, во время которого он лишь единожды перехватил кружку кислого пива, разбавленного практически до полной прозрачности, он не пил уже полтора месяца. Марва тоже не одобряла пьянства во время путешествия.

  - Ещё бы бабу одну распечатал, - гоготнул один из моряков, когда Иргур выбил из выкаченной на палубу бочки затычку, но встретив пристальный взгляд Гирана, умолк и тихонько встал в очередь за выпивкой. Могильщик встал за ним, надеясь, что одной бочки вина морякам не хватит.

  Так и произошло.

  - Люблю готовить, - сказал Иргур, вываливая в котёл трёх выпотрошенных уродцев, которые именовались здесь рыбой. - Особенно рыбу. Знаешь, друг Велион, готовить, скажем, уху - большой риск. Чуть-чуть не доварил в первый или второй раз - а рыбу из Ядовитого моря надо варить два раза - и всё, труп, причём смерть неумехи будет долгой и болезненной - колики в животе, обожженная глотка, заворот кишок... Но если рыба приготовится, как следует... - островитянин понюхал варево, - ощущения непередаваемые. Один знакомый маг пояснил почему - магические эманации, оставшиеся в рыбе, раздражают вкусовые рецепторы на языке, создавая непередаваемые оттенки вкусов. Никогда не ел рыбу, которая сначала становится сладкой, потом кисло-солёной, а после себя оставляет великолепный острый привкус? Не говори, знаю, что нет, на материке не умеют готовить рыбу из Ядовитого моря. - Капитан посолил будущую уху и прикрыл котёл крышкой. - Ну всё, через полтора часа будет готово. Соль здесь, кстати, только для бульона, рыбе ни соли, ни специй не требуется.