Игорь Лесев - 23

— Обязательно, Кузьмич! Всего хорошего! — Я пожал ему руку и вышел на улицу.

Погода была ясной, но на гоизонте собирались тучи. Похоже, надвигалась гроза. За шлагбаумом стоял уже знакомый ЗИЛ, к которому я и направился.

— Жора, а где напарник? — спросил я, когда мы уже сели в кабину и стали отъезжать от гаражей.

Кузьмич энергично махал нам рукой.

— По магазинам пошел продуктов взять в дорогу.

Вскоре мы выехали на магистральное шоссе и стали объезжать Васильков по дуге, направляясь к складам.

— Так что там тебе, Жора, приснилось такое?

— Да опять, Витек, какая-то хрень. Как будто я стихи пишу.

Я весь напрягся.

— Стихи? Ты когда-то писал стихи?

— Ни разу в жизни. Даже не знаю, как их составлять.

— Угу. Ну понятно. Так что там дальше во сне?

— Я писал какие-то странные стихи. Напишу, и оно тут же сбудется. Напишу — и сбудется. И так все время.

— Да, ерунда какая-то. И что ты писал?

— Написал, что у Витька, не у тебя, у напарника моего, горе случится. И оно тут же случилось.

— Какое именно горе?

— Не знаю. Вернее, не помню. Но что-то страшное я написал.

— А зачем ты ему горя пожелал?

— Да в том-то и дело, что я не хотел этого писать. Но почему-то написал.

— Понятно. Что еще ты писал?

— Затем я написал еще один стих и тут же очутился в сельском доме на похоронах. Хоронили маленькую девочку. Я отчетливо помню ее маму, женщину лет тридцати, она все плакала и проклинала кого-то неизвестного. Кто-то убил ее девочку, и они не знают, кто. Я будто был рядом с ними и в то же время не там. И чувствовал свою вину. Мне кажется, я даже во сне плакал, потому что, когда проснулся, то лицо мокрое было.

— Брось, Жора! Это только сон. Еще что-нибудь тебе снилось?

— Да. Под самое утро. Я с чем-то боролся. Мне постоянно приказывали написать еще одно стихотворение, и я таки написал. Но не то, что от меня требовали. Я помню, ощутил, что как только его написал, мне сразу же стало хорошо. Сначала больно, а потом хорошо. Вот и весь сон.

— Немного странный сон, но, главное, Жора, в голову это себе не вбивать. Сны бывают разные, но реальная жизнь всегда другая. Вот в ней и нужно быть, согласен? — я весело подмигнул Жоре, хотя на сердце заскребли кошки. Мне этот человек стал симпатичен, и совсем не хотелось, чтобы его постигла беда. — Расскажи лучше о себе, чем живешь?

Мы въехали на территорию складов. Поднимался ветер. На горизонте уже сверкали молнии.

— Опа, здоров! Ты опять здесь? — напарник Жоры стоял возле одного из складов и пил кефир. — Жорик, тебе просто с этим парнем пруха сплошная.

— Привет, Витек, — я пожал ему руку. — Буду вам двоим компанию в дороге на Одессу составлять.

— Шустрый малый, — Витек повернулся к Жоре, — он мне решительно нравится. — У моего тезки было отменное настроение, видимо, в Василькове хороший кефир продают.

— Ты накладные заполнил?

Витя оторвался от кефира:

— Так еще ж не погрузили.

— Загружать быстрее, чем заполнять. Топай в администрацию…

Я отошел в сторону и стал осматривать территорию. Она была просто огромной: не меньше десяти ангаров, специально отведенная железнодорожная ветка — и почти полное отсутствие рабочих. Если бы это было, скажем, под Бостоном или Гамбургом, я бы еще подумал, что все кругом автоматизировано и разгружают и загружают роботы. Но я был под Васильковом, где роботы бывают разве что в телевизоре.

— Витек, далеко не уходи! Сейчас загрузим и едем! — прокричал мне в спину Жора, увидев, что я уже подошел к соседнему ангару.

— Да я здесь буду, — но именно «здесь» я уже не был, так как активно искал угол, где бы можно было отлить. Как назло, именно здесь стройматериалы грузило несколько рабочих, поэтому пришлось переться к следующему ангару.

— Здоров, пожарник!

Я подумал, что это опять Витя, и с улыбкой повернулся к говорившему. В следующую секунду я получил тяжелейшим кулаком в ухо. Моя голова откинулась в сторону так резко, как будто была пришита старыми нитками к шее, а тело уже лежало под стеной ангара. Над собой я увидел двух амбалов, которые ночью выламывали дверь в квартиру Алисы. У одного из них от ладони до локтя рука была перевязана бинтом — похоже, это был ожог. Больше я ничего заметить не успел, так как получил ботинком в живот. Удар был настолько сильный, что меня тут же вырвало бычками Кузьмича на бивший меня ботинок.

— Ты сейчас, сука, в этой блевотине захлебнешься! — выкрикнул амбал, и я ему сразу поверил.

А зря… Уроды были крепко сбитыми и высокого роста (один явно выше меня на полголовы, а я сам за метр восемьдесят), но даже их полностью накрыла тень, выступившая за спинами нападавших.

Сначала упал тот, что поменьше. Он получил только один удар в поясницу и успел лишь крякнуть. Бивший меня громила развернулся на вскрик своего дружка и тут же получил кулаком в рыло. В принципе, этого уже было достаточно, так как его ноги подкосились, а тело стало оседать. Но Жоре этого было мало, он подхватил его за воротник и нанес еще и второй удар. Рубашка урода треснула, не выдержав такого напряжения, и ее кусок остался в руке Жоры. Тело амбала свалилось рядом со мной. В следующую секунду я увидел перед своими глазами широкую ладонь Жоры, которая из отбойного молотка переквалифицировалась в подъемный кран.

— Витек, ты как?

— Да ничего, жить буду… — Я поднялся с помощью Жоры, но выпрямиться сразу не смог, мышцы живота ужасно болели.

— Чего они от тебя хотели? — это уже подал голос Витек, который был тут же и все так же невозмутимо пил из бумажной коробки кефир.

— Не знаю, я спросить не успел.

— Ментов вызывать будем? Таких уродов надо сажать, — это уже Жора обращался ко мне.

— Да брось, Жора. Вызовем милицию, на Одессу поедем не раньше ночи. Куча протоколов, поиск свидетелей… А в конце еще и нам припаяют, что мы на них напали, — я говорил очень убедительно, мне не хотелось прощаться с дальнобойщиками из-за вызова милиции.

Меня тут же поддержал тезка:

— Да, Жорик, какие менты? Еще не погрузили, накладную не заполнили.

В этот раз Жора сдался без боя, и мы дружно пошли к машине. Витек стал рассказывать истории о драках, свидетелем или участником которых он был, Жора, идя степенно, изредка поддакивал, а я едва поспевал за ними, согнутый в три погибели (живот все еще ныл, как, собственно, и ухо), но счастливый от того, что встретил наконец-то людей, рядом с которыми не страшно и надежно. Позади осталось два тела: одно корчилось в муках, держась за спину, второе лежало молча.

Машину загрузили почти полностью, и уже через полчаса мы выезжали с территории складов. Все эти полчаса я просидел в водительской кабине. Мы сворачивали с окружной васильковской дороги на южную трассу. Слева я увидел знак «Васильков 6 км» — тот самый, возле которого остановился «Икарус», везший меня в Столицу. В этот момент у Витька зазвонил телефон.