Джек Блэксмит - Цирк уродов

Небольшая комната. Стены из бурого кирпича.

Посредине комнаты стол с держателем для головы и потертыми кожаными ремнями для ног и рук. Рядом, на стеклянном столике, разложен блестящий хирургический инвентарь: скальпели, держатели для захватывания и удержания ребер, щипцы, зажимы, иглы, дрели, пилы.

Один вид этих инструментов вызвал у Алекса тошноту. Именно здесь Алхимик проводил свои страшные опыты. Привязывал похищенных людей и вводил им препараты. Только зачем ему столько хирургических инструментов?

Он понял ответ, когда рассмотрел на противоположной стене многочисленные фотографии. На них были запечатлены человеческие тела. У некоторых не хватало рук или ног. Другие демонстрировали вскрытые животы и грудные клетки, отсутствовала черепная коробка. У одних людей лица перекошены от ужаса, у других спокойно-сосредоточенные. Человек с обнаженным мозгом рассеянно улыбался.

Но самым ужасным было то, что люди во время этой дьявольской фотоссесии были живы! Алхимику необходимо было знать, как действует та или иная химия на внутренние органы человека: сердце, печень, почки, мозг. Как организм справляется с ранами и кровопотерей.

Здесь Алхимик резал живых людей!

Хотя чему удивляться? Его отец в Освенциме делал то же самое. Во имя Третьего рейха он вводил препарат заключенному и потрошил его, наблюдая, сколько он протянет. Расходного материала в бараках было много, и каждый ждал своей очереди.

По лицу специального агента струился холодный пот. Рассудок качался на краю, грозясь рухнуть в темную пропасть безумия.

А потом Алекс увидел это.

— Где доктор Янус?

Старший четверки буравил взглядом огромного перепуганного санитара, который буквально кожей чувствовал исходящие от незваных гостей волны угрозы.

— В кабинете. С агентом. До сих пор там сидят.

— Веди.

Классическая музыка на несколько секунд стихла. По громкой связи кто-то прокаркал непонятные слова. Похоже, на немецком.

— Давай, чего встал?! — рявкнул на санитара командир группы.

Но тот никак не прореагировал на его слова.

Здоровяк в грязном белом халате застыл соляным столбом, уставившись невидящим взглядом в одну точку. По больнице пронесся звериный вой, подхваченный сначала одним, а потом десятком других голосов.

Боевики настороженно огляделись.

— Какого черта?

Неожиданно погас свет.

Алекс задышал глубже. Рубашка стала мокрой от пота, лопатки словно что-то стянуло. В углу в переплетении черных газовых труб стояла печь. Грубая каменная кладка, толстая металлическая дверца с толстым огнеупорным оконцем посередине.

Печь для сжигания покойников. Как в лагерях смерти, созданных властями нацистской Германии, в которых крематории использовались для утилизации трупов уничтоженных заключенных. Еще одно жуткое наследие Доктора Франкенштейна.

— Похищенные люди… — прохрипел он. — Вы сжигали их прямо здесь.

— Конечно, — подтвердил Алхимик. — Не все подопытные выживали, а трупы куда-то нужно девать. Несколько часов — и золу можно сгребать в мусорный мешок. Вы никогда не видели, как горят мертвецы? Зрелище довольно интересное: через пару минут труп начинает корчиться, ноги и руки скрючиваются, а сам труп приподнимается. Неискушенному зрителю может показаться, что сжигают живого человека.

Алекса затрясло еще сильней. Страх уступил место ярости. Чувствуя, что теряет над собой контроль, он тихо сказал:

— На колени.

— Я не собираюсь молиться.

Стремительным движением сократив дистанцию, Алекс ударил Генриха Вульфа рукоятью пистолета по уху. Потом схватил за волосы и с размаху приложил лицом о поверхность стола. Потом еще раз. И еще. Когда лицо с поломанным носом залилось кровью, Алекс ударом ноги опрокинул Вольфа на пол и с размаху пнул в живот. Потом рывком поднял Алхимика на колени, приставил «глок» к седому затылку и спросил:

— Ну что, мразь, теперь не хочешь помолиться?!

От ненависти рот Алекса перекосила судорога. Он задыхался. Ствол плясал в руке.

— Давай, — прохрипел психиатр, не делая попытки поднять голову. Он сплюнул кровью. — Нажимай. Это так просто. Нажал курок — и ты уже по ту сторону закона. Поверь мне, тяжело только в первый раз. Потом будет проще.

Нечеловеческим усилием воли Алекс взял себя в руки. Отвел пистолет в сторону и выдохнул:

— Сука!

Заломив руки Вульфа за спину, он защелкнул на них браслеты. Дверь в кабинет затрещала от напора сумасшедших. Алекс вытащил мобильник и бессильно выругался. Толстые стены психиатрической больницы поглощали все сигналы.

— Где выход?!

Алхимик вытер рукавом кровь, выплюнул зуб и ухмыльнулся:

— Отсюда выход один — через печь крематория.

Когда погас свет, четверка боевиков ЦРУ сразу защелкала затворами автоматов. Такого развития событий не предвиделось, поэтому прихватить с собой приборы ночного видения никто даже не подумал. Теперь они ослепли. А вот пациенты лечебницы благодаря жутким инъекциям Алхимика видели в темноте не хуже кошек.

— Какого хрена тут происходит?

— Похоже, этот сукин сын выпустил психов из камер.

— Без команды не стрелять!

Со всех сторон слышались шорохи, невнятные бормотания, топот больших и маленьких ног. Симфонию Моцарта сменила популярная зимняя мелодия «Рождественские колокольчики».

Из рации раздался недовольный голос полковника:

— Капитан, доложите обстановку.

— У нас особая ситуация.

Волосы на затылке зашевелились — капитан ощутил чье-то присутствие за спиной. Он резко обернулся, направив оружие в темноту. В ответ раздалось хихиканье.

— Что у вас, черт подери, происходит?!

Подозрительный шорох справа. Рычание.

— Одну минуту, сэр.

Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! — хрипело старое радио. Бойцы прижались друг к другу спинами, ощетинившись стволами автоматов.

Капитан дал короткую очередь в потолок. Посыпалась штукатурка. Вспышки на несколько мгновений осветили коридор и толпу сумасшедших с оскаленными зубами. Они подобрались уже совсем близко, окружив вооруженных людей со всех сторон.

— Вот дерьмо, — выдохнул капитан.

Коридор снова погрузился в темноту. В следующее мгновение бойцов накрыла волна тел.

Очередной удар потряс дверь. Алекс направил пистолет в сторону единственного выхода. Выбраться из этой ловушки не представлялось возможным. За дверью кто-то заорал:

— Алекс, ты живой там?!

— Анджей! — обрадовался Алекс.