Сергей Пономаренко - Ведьмина охота

Вернувшись в гостиницу, мучаюсь от безделья — заняться нечем. Прошу горничную принести какую-нибудь книгу почитать.

— На каком языке предпочитаете — немецком или венгерском?

— На том, на каком мы с вами разговариваем.

— К сожалению, у хозяина таких книг нет. А я и читать не умею, госпожа.

Когда Юзеф появился на пороге комнаты, я так обрадовалась, что чуть не бросилась в его объятия. Ему явно это было приятно, его лицо расплылось в доброй и чуть печальной улыбке. Он сразу предупредил, что ужинать будем не в гостинице — столик заказан в лучшем ресторане, но вначале обещанный сюрприз.

— Мне закрыть глаза и открыть рот? — говорю, как капризный ребенок.

— Мы проедемся кое-куда, а затем будет сюрприз и праздничный ужин.

Внизу нас уже ожидает экипаж с поднятым верхом. Юзеф заботливо меня усаживает и устраивается рядом.

— Трогай! — командует он, тростью ткнув кучера в спину.

Пока мы едем, Юзеф развлекает меня, рассказывая курьезные случаи из жизни венгерских королей. Я беспрерывно смеюсь — Юзеф великолепный рассказчик.

— Юзеф, до того как стать коммерсантом, вы, наверное, были историком?

— Нет, я был врачом, — мило улыбается Юзеф, а меня словно ледяной водой окатили.

Смотрю в окошко: заехали мы в неприглядную часть города, это скорее предместье. Здесь вместо аккуратных домиков — только жалкие лачуги. И веселье сразу покидает меня, его место занимает тревога. Экипаж останавливается.

— Юзеф, куда мы приехали?! — Я и не пытаюсь скрыть страх.

— Вначале сюрприз, затем ужин в самом шикарном ресторане города.

— Я хочу вернуться в гостиницу!

— Это займет не больше десяти минут, Марта.

— Нет! Я не двинусь с места ни на сантиметр!

— Фриц! Помоги даме! — Теперь Юзеф говорит жестко, а его голос мне удивительно знаком.

Кучер повернулся ко мне — я в жизни не видела более зверской физиономии. Само предположение, что эта уродина прикоснется ко мне, заставило меня подскочить и спрыгнуть на землю, но Фриц, несмотря на то что он просто огромен, сумел догнать меня. Я крутнулась на месте и коленом ударила его в пах — ощущение, что попала в нечто твердокаменное. Ору от страха и боли, на колене точно будет синяк. Фриц легко подхватил меня одной лапой, другой, волосатой и вонючей, закрыл рот. Я поперхнулась слюной и чуть не задохнулась…

Откашлялась я уже внутри хижины. Треть комнатушки занимает старая широкая кровать с несвежей постелью.

Фриц бросил меня на кровать, и у меня внутри все застыло.

— А теперь сюрприз!

До этого я не замечала Юзефа в углу комнаты. Он улыбался, но эта зловещая улыбка не сулила ничего хорошего. Юзеф снял парик и окладистую бороду, под которой оказалась аккуратная «чеховская».

«Это же тот врач, который подсунул почку судебному следователю! Он маньяк-потрошитель или выживший из ума шутник!» — Я только охнула, не в силах произнести ни слова.

— Вот, Иванна, нам довелось свидеться на чужой стороне в чужом времени. — Он довольно хихикнул.

— Откуда вам известно мое имя и из какого я времени?! — Я ошеломлена. — Я вас знаю?!

— Неужели, Иванна, я так изменился? Вот ты — ни капельки. Кстати, узнаешь? — Потрошитель расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и достал висевший на груди мой анкх.

Теперь я узнала своего «благодетеля» по взгляду, такому же как и при нашей последней встрече, а выглядит он лет на двадцать старше и весит килограммов на тридцать больше.

— Янош! Как это я тебя сразу не узнала?! Не иначе как наваждение на меня нашло!

— Нет, Иванна, это время оставило свой след, плюс немного маскировки. С момента нашей встречи я боялся, что ты меня узнаешь и придется придумывать новый план. Просто чудо, что мы с тобой встретились…

Ничего хорошего от этого «чуда» я не жду.

— Илона тоже здесь? — спрашиваю я.

— Нет. Многие годы проведя здесь, я уже и не рассчитывал на встречу с тобой. Это Провидение нас свело, и на этот раз ты судьбу не обманешь. Ты помнишь, что тебя ожидало?

От его зловещего взгляда меня передернуло. Неужели спасения нет? Зачем он совершает ужасные убийства? В чем их смысл?

— Ты вновь потрошитель, Янош. В нашем времени ты делал это ради денег, а что здесь тебя на это толкает? Ген убийцы?

— Тоже деньги, большие деньги, и я на них рассчитываю в ближайшем будущем. Трансплантацией органов занимались ученые задолго до нашей с тобой первой встречи в психиатрической больнице. Сейчас 1899 год, через три года Эмерих Ульман успешно пересадит почку животному. Независимо от него добьется определенных успехов в трансплантации Алексис Каррель. Но до первой успешной пересадки почки человеку пройдет еще более полусотни лет, и двигаться по этому пути медицина будет на ощупь, ценой множества ошибок. А я знаю то, чего не знает ни один врач, живущий сейчас, и благодаря этому могу делать то, о чем они только мечтают. Убийства, совершенные Потрошителем, считали бессмысленными, никому и в голову не пришло, что это были научные эксперименты. Я изымал органы у одних, чтобы пересадить их другим. К сожалению, в этом времени я лишен многого из того, что требуется для таких операций. Нет лаборатории для проверки тканевой совместимости, иммунология делает лишь первые робкие шаги. Еще не знают о группах крови и о многом другом, без чего пересадка органов невозможна. Мне пришлось потратить не один год, чтобы изготовить необходимый для трансплантации инструментарий и, главное, обучить помощников, так как в одиночку такие операции проводить невозможно. Теперь у меня есть все. Мной уже сделаны успешные операции, но это держится в тайне. Мое имя никому не известно, славы мне не надо, так как, прославившись, окажусь в клетке моральных ограничений… Но пора заканчивать. Прощай, Иванна!

— Если я не вернусь в гостиницу, тебя арестуют!

— Ошибаешься! Ты уже там и легла спать. Одна разбитная девица, внешне слегка похожая на тебя, играет твою роль. Рано утром она под ручку со мной покинет гостиницу. А тут найдут выпотрошенный и обезображенный труп молодой проститутки, прожившей здесь довольно долго. Ее опознают по одежде, так как лицо будет обезображено. Для идентификации личности имперская полиция использует бертильонаж[17], а дактилоскопия займет свое место в арсенале мировой криминалистики лишь в начале следующего столетия. Кстати, пересадка кожи доноров при ожогах — это первое, чем я здесь овладел.

Янош подал знак Фрицу, и тот стал медленно приближаться. Мне ничего больше не оставалось, кроме как кричать.

— А-а-а! Помогите! Пожар! — ору я, прижавшись спиной к стене.