Вячеслав Романцев - Псы Господа

Парень встал, с тупым недоумением уставился на кусты, в которых исчезла его подруга. Затем увидел Ирину. Она улыбнулась – прекрасно зная, как умеет теперь улыбаться. Шагнула к нему – прекрасно зная, как умеет теперь ступать.

Опускаясь на видавшее виды одеяло, она поняла, чего так не хватало ее новому телу…

Дон-Жуан сельского разлива явно никогда не листал «Камасутру», а эрогенные зоны – если и слышал краем уха про таковые – наверняка считал глупыми бабьими выдумками. Любовный стиль его был незамысловат: засунуть побыстрее да поглубже.

Он вошел в Ирину резко, грубо, больно – именно так, как ей хотелось…

– Еще, еще, еще! – кричала она, извиваясь от дикого возбуждения.

Нежданный любовник не заставлял себя упрашивать. Боль пронзала Ирину насквозь – боль и наслаждение. Она ненавидела и презирала своего партнера – и одновременно страстно желала его. Казалось, все вернулось – темный подъезд, сиплое пыхтение насильника и мерзкий запах гниющей банановой шкурки, ласкающий ноздри…

– Глубже, глубже!!! Еще!!! Сильнее!!! – вопила Ирина в такт размашистым тычкам.

Она уже не сомневалась – это ОН, конечно же ОН, отчего-то показавшийся ей в тот вечер старше… Ирина чувствовала, что вот-вот весь мир – и она тоже – взорвется в ослепительной и испепеляющей вспышке. Впилась поцелуем в губы, не смущаясь легким перегаром и вонью дешевого табака, вонзила ногти в спину – сейчас, сейчас…

Парень вдруг вскрикнул – на удивление тонким голосом. Застыл на мгновение. Затем попытался отстраниться, слезть с Ирины. Она взвыла раненой волчицей – и вцепилась зубами в его губу, почувствовала пряный вкус крови, резко дернула головой…

И тут мир взорвался. Она тоже. Не осталось ничего…

…Парнишка лежал неподвижно. Не дышал. На одеяле расползалось, ширилось кровавое пятно.

С непонятной отстраненностью Ирина смотрела на его руки, лишь до локтей загоревшие – выше кожа была бледной и покрытой бисеринками пота. «Он жив, жив, – билась в голове идиотская мысль, – жив, потому что мертвые не потеют…»

Вновь взглянуть на лицо она не могла себя заставить – лица, как такового, у парня не осталось. Уродливая кровавая маска – нижней губы нет, изрядный кусок щеки превратился в свисающие ошметки, белеют обнажившиеся кости скулы и нижней челюсти. И рваная дыра на месте глотки.

Ну вот…

Вот ты и сделала, что хотела…

И поняла, что хотела вовсе не этого…

Она не могла поднять взгляд на изуродованное лицо – но оно все равно стояло перед внутренним взором. И будет стоять всегда…

Все неправильно – всё, что она делала в последнее время… Правильным был лишь тот вечер… И тот подъезд… И тот мужик…

Вот для чего она родилась на свет… Для того вечера, и для того кобеля, растоптавшего ее жизнь. Кто она такая, чтобы спорить? Грязь, ничтожество… Маньячка… Убийца… Всё, что с ней тогда произошло – правильно. Она виновата, и получила расплату за свои дела – авансом, загодя… И никто никогда не убедит ее в обратном…

Она посмела не согласится с этим. Посмела мечтать о мести, посмела думать о новых силах и цене, которую готова заплатить… Что ж, вот плата – лежит на окровавленном одеяле… Но нужно ли ей теперь оплаченное?

Нет, жить после такого она не сможет. Не посмеет.

Все закончено…

7.

– Я тащила его в пещеру… Не знаю, не знаю, зачем… Все равно не поплыву вечером к Хозяину… Заглянула внутрь и увидела там тебя. Вот и всё…

Рассказывала Ирина долго – солнце уже перевалило зенит и медленно клонилось к западной части горизонта.

Светлов надолго замолчал, напряженно обдумывая ситуацию. Все оказалось много хуже, чем он представлял себе. Крыша у мутантки поехала, давно и всерьез, и озеро здесь не виновато – все симптомы наблюдались уже при первой их встрече…

Но никто другой ему не поможет… Русалки, как он уже понял, очень тяжело поддаются суггестии. Чертовка с камнем тому лучший пример – ментальный поединок у березы Светлов выиграл с огромным трудом, причем находясь на пике своих возможностей… В нынешней его форме – избитому, обессилевшему – глупо надеяться взять под контроль мозг мутантки. Значит, надо действовать хитростью. И полностью использовать все посылы, что она получила в поезде…

Он наконец заговорил, постаравшись улыбнуться как можно обаятельнее.

– Спасибо, Ира!

Она глянула удивленно.

– За то, что спасла жизнь, вытащила из пещеры… Еще пара минут, и я бы там точно задохнулся… Хочу отплатить тебе тем же. Казимир Новацкий – которого ты знаешь как Хозяина – не соврал: я действительно работаю в организации, которая интересуется странными людьми. Необычными… Такие, как Казимир, вполне могут считать нас «инквизиторами». И ненавидят от всей души – потому что кроме нас никто не помешает им наживаться на…

– Как наживаться?! – недоуменно перебила Ирина. – Он же не берет ни копейки!

Светлов снисходительно улыбнулся:

– ПОКА не берет! А потом… К чему, как ты думаешь, требовать непременно кого-нибудь убить? Ведь если… – он осекся, торопливо заменил слово «мутация» более мягким синонимом, – если изменение в организме уже произошло, то какие еще могут быть «долги озеру»! Почему, скажи, он не позволяет вам ничего надеть, заставляет голышом бегать по лесу и плавать по озеру?

Ирина попыталась было пересказать слова Хозяина о том, что надо беречь жабры, что нельзя прикрывать их даже самой легкой тканью… И сама почувствовала, как неубедительно звучат эти доводы…

– Ерунда! – отрезал Светлов. – Купальник-бикини ничем и никак их не прикроет! Всё гораздо проще – в таком виде вы сидите тут как на привязи, не можете далеко отойти!

– Я пыталась… Больше двух часов нельзя…

– И ты, и любая из твоих «коллег» могла уплыть по речке, что вытекает из озера! Или приехать на своей машине, оставить ее в часе ходьбы отсюда – и потом спокойно уехать, иногда останавливаясь, чтобы искупаться в подходящем водоеме. Но Казимиру совсем не нужно, чтобы такая находчивая дамочка прикатила неделю спустя с трупом в багажнике – получите, мол, долг! Всё должно произойти здесь… Знаешь, почему?

Она покачала головой… Действительно, странно… Когда объяснял Хозяин – слова его казались убедительными и весомыми, не возникало ни малейшего сомнения… А сейчас…

– Вся округа напичкана подслушивающей и подглядывающей аппаратурой! Я сам нашел три микрокамеры! – с торжеством объявил Светлов. – И когда-нибудь к достигшей большого жизненного успеха женщине придут и предъявят несколько снимков: полюбуйтесь, мадам, как вы тащите свеженького покойника к пещере! Вот тогда-то и начнется настоящая расплата!