Андрей Тепляков - Пустошь

Но для эвакуации нет оснований. Никаких.

Можно связаться с властями Форт Вингейт и осторожно предупредить их. Мало ли, что может произойти. Пожалуй, стоит.

— Соедините меня с полицейским управлением Форт Вингейт, — сказал он радисту.

Стентон оказался великолепен. Экспресс-операция, как он ее назвал, над ногой Чарли продлилась час, и уже к полуночи он вернулся в свою кровать с гипсом. Гипс — это хорошо. Чарли совсем не хотелось видеть свою изуродованную ногу. Отец сразу же подошел к нему. Лицо его было бледным.

— Ты как?

— Нормально. Местный костоправ оказался просто кудесником. Через пару часов можно будет танцевать.

Лайан улыбнулся. Но Чарли не ответил на его улыбку.

— Пламер не поверил, — сказал он. — Эта сволочь ничего не предпримет.

— Его можно понять.

— Отец, ты же видел это!

— Я не уверен в том, что видел.

— Я уверен! Эта штука не остановится!

— Почему ты так считаешь?

— Я… Я чувствую!

— В этом-то и проблема. Командир военного гарнизона не станет эвакуировать ночью целый город только потому, что ты или я что-то чувствуем. Это неизбежный факт.

— Надо что-то делать!

— Мы не можем ничего сделать.

— Надо предупредить!

— Мы не выйдем из этой палатки. А если и выйдем, то стоит нам открыть рот, как этот джентльмен, — Лайан еле заметно кивнул в сторону солдата, — с удовольствием доделает то, что им не удалось с первой попытки. Нас пристрелят, и это не изменит ровным счетом ничего.

— Но нельзя же оставить все на самотек! Через пару часов здесь разразится Армагеддон!

— Надо подумать.

Пламер почти задремал, когда его разбудил вызов по рации.

— Слушаю.

— Говорит Теренски.

— Что у тебя?

— Я не уверен, но вы приказали докладывать обо всем необычном.

— Что там у вас?

— Я вижу вспышки. Далеко. Похоже на зарницы. И еще ветер.

— Ветер?

— Анемометр показывает тридцать пять миль в час.

— Понял. Продолжайте наблюдать.

— Да, сэр.

— Машины убрали?

— Убрали, сэр.

— Хорошо.

Пламер потер ладонями лицо.

«Пока ничего опасного. Возможно, это ложная тревога».

Он нажал на кнопку рации.

— Крюгер?

— Слушаю, капитан.

— Сколько у нас грузовиков?

— Восемь.

— Они заправлены?

— Не все.

— Я хочу, чтобы через полчаса они были заправлены и прогреты.

— Сделаем.

Пламер нажал отбой.

Галлюцинация отменяется. Похоже, те двое действительно видели то, о чем говорили. Но Санта Розита вне пустоши. Здесь, черт побери, безопасно.

А безопасно ли?

Пламер встал и принялся ходить по палатке. Он понимал, какую цену могут иметь сомнения, и все же колебался. Пять минут он молча ходил взад вперед, пока, наконец, не принял решение. Да, так и надо поступить. Через полчаса грузовики будут готовы, и, если за это время ситуация ухудшится, он начнет эвакуацию.

Пламер сел и допил остывший кофе. Вкус у него был мерзкий.

Прошло четверть часа, когда его снова вызвали по рации.

— Слушаю.

Голос сержанта звучал взволнованно. Эфир наполняли какие-то посторонние шумы.

— Капитан, у нас проблемы.

— Что случилось?

— Скорость ветра возросла. Сейчас около семидесяти миль в час. И он продолжает усиливаться. Мы слышим грохот и видим молнии.

— Как далеко от вас?

— Миль десять, может быть меньше.

— Посмотри на дома. Огни горят?

— Кое-где.

— Пусть ваши люди обойдут их. Все, у кого есть личный транспорт, должны как можно быстрее выехать в Форт Вингейт. Там их встретят.

— Это эвакуация, сэр?

— Выполняйте.

Пламер снова связался с Крюгером. Через десять минут колонна грузовиков выехала с базы.

— Еще раз полицейское управление Форт Вингейт, — сказал он радисту.

В половине первого ночи весь город был разбужен протяжным грохотом, доносившимся со стороны пустоши. Люди стали выходить на улицы, по которым двигались военные джипы с мегафонами. Вслед за джипами позли грузовики. Горожане кутались в теплые вещи и с тревогой слушали то, что говорили им военные. Через несколько минут по оцепленным улицам поехали первые машины, направляясь в Форт Вингейт.

Пламер вышел из палатки, и тут же ему в лицо ударил ветер. Он нес какой-то неуловимый и неприятный запах. Запах опасности. Капитан поднял голову и посмотрел на флаг. Его полотно расправилось и гордо реяло над базой на своем высоком шесте. Где-то на севере мелькали яркие белые вспышки.

— А вот и он!

Пламер вошел в лазарет и посмотрел на Чарли и Лайана.

— Собирайтесь, — сказал он.

— В чем дело?

— Город эвакуируется.

— Наконец-то!

— Стентон, вы едите с ними.

Рация в кармане Пламера ожила.

— Это Теренски. Я не могу больше оставаться на месте! Ураганный ветер!

— Что? Повторите!

— Ветер, сэр. Я прошу разрешения покинуть позицию. Черт!

— Что у вас там творится?

— С одного из домов сорвало крышу! Она упала на автостоянку у бара.

— У вас там еще есть люди?

— Пара машин движется на юг. В окнах света нет.

— Поезжайте к центру. Там сейчас полно машин. Нельзя допустить пробок.

— Да, сэр!

Чарли сел на кровати.

— Вы опоздали, капитан, — сказал он.

Пламер не ответил.

На смотровой вышке ветер был таким сильным, что ему пришлось изо всех сил вцепиться в поручень. Пол раскачивался под ногами, как палуба корабля, попавшего в шторм. Вся конструкция скрипела от напряжения. Пламер достал из чехла бинокль и направил его на север.

Весь город был залит огнями автомобильных фар. Слава Богу, они двигались. В череде машин длинными черными полосами выделялись военные грузовики. Поток огней направлялся прочь из города, но двигались они медленно. Очень медленно. Пламер посмотрел в сторону пустоши.

Словно огромные фейерверки, вспышки мелькали одна за другой, на мгновение выхватывая черные силуэты домов, многие из которых были повреждены: сорванные куски крыш, опрокинутые кресла, которые ползали теперь по газонам, как огромные пауки; в одном месте вверх била сильная струя воды. И все эти картины обрамлял грохот, густой и раскатистый, словно трубный глас.

Пламер опустил бинокль и посмотрел на часы. Четверть второго. Со стороны города донесся скрежет. Он сел на площадку вышки и достал рацию.

— Крюгер, доложите обстановку.

— Все под контролем, капитан. Мы организовали четыре пути и направляем по ним машины. Заторов нет. Пострадавших тоже. На юге еще остаются штатские. Мы сажаем их в те машины, где есть место.