Челси Ярбро - Тьма над Лиосаном

— Ходить-то трудненько, — раздраженно проворчал Рейнхарт.

Ранегунда проигнорировала замечание.

— Аделяр, — обратилась она к ближайшему спутнику. — Приведи лошадей. Прихвати с собой Эварта.

Аделяр дотронулся до своей кожаной шапки и оглянулся на склон крепостного холма.

— Мы, пожалуй, сведем их по восточному спуску. По тому, что ближе к ручью. Выйдет дольше, но так безопаснее. Здесь нам их не свести. — Он указал на тропу. — Камни сильно подмыты и могут обрушиться прямо под копытами.

— Ты совершенно прав, — откликнулась Ранегунда. — Бессмысленный риск нам не нужен. Лишних коней у нас нет.

— Вот-вот, — подхватил Аделяр. — А готовы ожеребиться только четыре кобылы. — Он опять посмотрел на тропу, ведущую к крепости. — Надо же, это единственная дорога наверх, но даже снизу видать, как она ненадежна.

Остальные засмеялись, а Эварт склонил голову набок.

— Пошли уж. Все лучше, чем попусту зубоскалить.

— Лучше, — покладисто кивнул Аделяр. — Ждать просто глупо. Сами лошадки уж точно сюда не придут.

Он повернулся и пошел к тропе, увязая по щиколотку в мокром песке. Эварт двинулся следом.

Ранегунда, глядя на них, чуть поддернула юбки. Она втайне завидовала мужчинам, одетым в короткие куртки с рейтузами. Вот настоящее и практичное платье, а юбки — сущее наказание, особенно если надо куда-то вскарабкаться или куда-то пробраться по таким вот пескам. А уж слабость в правом колене и вовсе делала эту кару двойной.

— Мне надо знать, что творится на берегу, ибо вскоре должен прибыть королевский чиновник, собирающий сведения обо всех кораблях, затерявшихся возле нашего побережья.

Рейнхарт вскинул вверх обе руки, показывая, насколько это ему безразлично.

— Если король хочет ведать о том, ему нужно выстроить новую крепость — где-нибудь между нами и Лабериком. На ту, что стоит в Вагриховде, надежда плоха. — Он многозначительно покачал головой. — Два дня езды на восток и два дня — на запад! Мы не можем что-либо контролировать на таких расстояниях.

— И все же нам следует попытаться, — сухо ответила Ранегунда. — И тебе это известно не хуже, чем мне. — Она не сложила рук на груди и не поменяла позы, но от нее вдруг дохнуло той властностью, которая усмиряет войска. — Я не требую от вас многого. Час разведки в одном направлении и час — в другом. Пока нет известий о крупных кораблекрушениях, нет смысла обследовать дальние рубежи.

— А если опять грянет шторм? — не унимался Рейнхарт.

— Тогда поворачивай и со всех ног скачи в крепость, — теряя терпение, бросила Ранегунда. — Хотя ничто не указывает на новые бури. По крайней мере в ближайшие дни.

Все рассмеялись. Все, кроме Рейнхарта.

— Как скажете, медхен, — пробормотал рассерженно он.

Ранегунда всегда внутренне напрягалась, когда ей напоминали, что она незамужняя. Рейнхарт чувствовал это и не упускал случая ее уколоть.

— Если мне станет известно, что кто-то из вас небрежно отнесся к поставленной перед вами задаче, лентяю придется за то поплатиться, вы знаете мое слово. — Ранегунда выпрямилась и оглядела своих подчиненных. Убедившись, что ее заявление принято без протеста, она продолжила: — Тот, кто найдет что-либо ценное, тут же обязан мне о том сообщить. Находку запрут в оружейной, и она будет храниться там, пока не приедет королевский чиновник. Тот оценит ее и решит, какую долю получит нашедший.

— Король Оттон заграбастает себе большую часть, — заявил Бератрам, лишившийся глаза в битве с отцом Оттона.

— Король Оттон справедлив, — парировала Ранегунда. — Нашедшему выделят что положено, если здесь вообще отыщется что-нибудь. — Она указала рукой на запад. — Бератрам, ты со своими людьми отправляйся туда. Особенно тщательно проверяйте устья ручьев. Остальных поведу я — в другом направлении.

— Будь осторожна, девочка, — предостерег капитан Мейрих. — Пески смыкаются там с болотами и потому очень коварны.

— Знаю, — отозвалась Ранегунда. — И благодарю тебя за заботу. — Она поднялась на песчаную дюну, намытую бурей. Песок там, более плотный, убитый волнами, служил хорошей опорой для ног. — Я хочу, чтобы каждый вел себя осторожно. Будьте внимательны и, заподозрив опасность, не рискуйте зазря.

— Некоторые крестьяне после штормов промышляют сбором обломков разбившихся кораблей. Как нам в этих случаях быть? — спросил Рейнхарт.

— Подъезжайте к ним, лишь убедившись, что при них нет оружия. Разбойники подчас рядятся под крестьян. — Ранегунда прищурилась. — Ты ведь и сам однажды наскочил на подобную шайку. И не так уж давно.

Стрела угодила в цель. Все помнили, как около года назад Рейнхарт за свое ухарство чуть было не поплатился жизнью, и понимающе закивали.

— Тогда я повел себя глупо. Такому впредь не бывать. — Рейнхарт вызывающе выпятил подбородок.

Ранегунда, оставив его слова без внимания, продолжала оглядывать море.

— Я отвечаю за каждого человека, живущего в крепости. Если с кем-нибудь из вас что-то случится, спросят не с брата и не с кого-нибудь, а с меня. Вам придется мне подчиняться, даже если это кому-то и не по вкусу.

Она резко поворотилась и вдруг ощутила, что юбки ее зацепились за что-то. Падая, Ранегунда выставила перед собой руки. Левая пришлась на почерневший от времени, полузасыпанный песком брус. Проклятие, огласившее воздух, сделало бы честь любому вояке, прошедшему через множество битв. Ранегунда повернулась и села, отирая поврежденную руку о юбку. Она вовсе не выглядела смущенной и со строгостью в голосе произнесла:

— Это помимо всего прочего я также имела в виду, призывая вас соблюдать осторожность. Любой может так оконфузиться. Включая коней. Но там, где человек лишь почешется, конь может погибнуть.

— Скверная ссадина, — сказал, приближаясь, Бератрам.

— Ерунда, — возразила Ранегунда, вставая. — Она затянется коркой еще до того, как мы возвратимся в крепость.

— Не кликнуть ли травницу? — осведомился Рейнхарт тоном заботливого папаши.

— Как-нибудь управлюсь сама, — был ответ.

— Сможешь ли ты ехать с нами? — спросил капитан Мейрих, часто моргая и щуря глаза.

— Безусловно, — раздраженно откликнулась Ранегунда. — Крошечная царапина ни на что не влияет, однако пусть каждый воспримет мою оплошность как назидание себе самому. Повторяю еще раз: будьте предельно внимательны.

Она умолкла, пристально всматриваясь в пески и с тревогой гадая, что может знаменовать ее промах на деле.

— Дайте я гляну, — не отставал Рейнхарт.

— Не на что там глядеть, — отрезала Ранегунда, все еще отирая руку о верхнюю юбку, на которой уже расплывалось пятно. — Хватит меня опекать.